– отрезал человек. Да и вряд ли бы тот осмелился сказать «нет». Эйван воспользовался ситуацией, но эта маленькая вещица может очень помочь ему в городе!

– Да благословят тебя боги, добрый человек!

Оборотень посмотрел в зеркало и оценил свой новый образ.

Вполне человечно. В тёмных очках глубокой ночью?

Немного странно, но мало ли, что могло произойти.

– Так ты не будешь кошмарить своим видом прохожих, дитя Йогара.

– Теперь я просто обаятельный очаровашка! – оборотень широко улыбнулся своему отражению и поправил чёрные пряди жёстких волос. – А к Йогара я не имею никакого отношения. Я несу мир, добро и любовь. Я здесь только во имя любви!

Френкерен довольно потягивал грибной отвар и слушал музыку и разговоры оборотня с водителем. А в конце концов не выдержал:

– Как представитель другой культуры, я бы хотел прояснить кое-что для себя. Вы не приходили к выводу, что божество на самом деле одно?

– Чего? – не поняли мага обитатели Ар-6. Грибной отвар ему в голову стукнул, что ли...

– Я слышал о разных религиях. Чаще всего они сводились к тому, что Бог есть единое целое.

– Ты не совсем понял концепцию, – протянул Эйван. – Люди, правда, тоже её далеко не все понимают. Но она в том, что боги – это лишь пути, по которым ведешь свою жизнь. И вот когда ты выбираешь дорогу, по которой собираешься следовать, просишь у образа, её олицетворяющего, благословления. И несёшь его волю. Не может быть одной единственной дороги, друг. Мы слишком разные.

– А я не углублялся в религию, – пожал плечами Грегор. Оно и заметно: человек перед ними явно деловой, думает о вещах реальных и материальных. Кожаный салон, изысканный парфюм и туго набитая документами папка лишь подтверждали это. Да и сам Эйван размышлял на подобные темы лишь потому, что имел очень много времени. А для человеческой жизни время слишком ограниченный ресурс: за выделенный промежуток столько всего нужно успеть!

Суета, одним словом.

Спустя пару часов они остановились на заправке, оборотень и маг вышли размять ноги и перекусить.

– А Грегор не захочет сбежать? – настороженно поинтересовался Френкерен, запивая кофе третий сэндвич.

– А кто его знает, – вздохнул Эйван, с наслаждением откусывая несколько плиток шоколада. Наконец к нему в руки попало что-то сладкое. – Дядя всю дорогу сидел напряженный, и от него исходил страх. Осуждать не стану, но если сбежит – будет неприятно. А ещё я как представлю, что нам обратно потом идти. И не с пустыми руками...

– Так ты уверен в успехе операции, – ехидно ухмыльнулся маг. Эйван фыркнул и отвернулся.

Уверен, не уверен – выбора всё равно нет. Не найдётся доброволец – придётся применять насилие. Не хотелось бы впускать в коллектив кого попало, Эйван очень старался избежать неприятностей.

На другом конце заправки загудел знакомый мотор.

Сбежит? Не сбежит?

Оборотень скорее испытывал интерес, наблюдая за метаниями человека между ужасом перед хищником и личными убеждениями.

В этот раз победил страх.

– Удрал, – прокомментировал Френкерен. – Пристали на трассе подозрительные сектанты, начали к себе зазывать.... Мне кажется, ты был излишне навязчив.

– Ожидаемо, – оборотень сложил пальцы в замок. – На этот случай я потрудился оставить ему записку с пожеланиями лёгкой дороги. Пойдём, у меня есть план.

Некоторое время друзья ходили по территории и спрашивали у заезжающих, могут ли их захватить с собой. С наступлением утра люди стали менее настороженными.

И Эйван смог договориться, ведь больше не вызывал вопросов своими нечеловеческими глазами.

Надо было раньше заиметь такие потрясающие солнечные очки.

Весь оставшийся путь Эйван спал, пристроившись на плече мага. Тот не возражал, ему только было важно сесть к окну: внимание Френи полностью поглотили проносящиеся мимо серые пейзажи, тронутые солнцем.

Очутившись в центре Рихты, оборотень первым делом посчитал оставшиеся сбережения. На пару ночей в хостеле и еду должно хватить, но на широкую ногу погулять не выйдет. А ещё он собирался купить подарок Аирен.

Перекусив в столовой, маг и оборотень отправились гулять по уютному городу с небольшими кирпичными домами и узкими улочками.

Рихта за десятилетия не сильно изменился: кое-где появились широкие дороги, но в основном он всё также оставался приветливым и приятным городком с тёплыми кофейнями и чистыми цветущими улицами.

Маг наблюдал, подмечал интересное для себя, иной раз что-то записывал и зарисовывал. А ещё у него вызывали нездоровый интерес уцелевшие от заморозков цветы на клумбах. Обычные такие цветы, которые не пытались укусить, отравить или съесть.

Эйван больше смотрел на людей, спрятавшись за тёмными стёклами очков. Увы, они каким-то шестым чувством всё равно ощущали близость хищника и обходили двоих друзей стороной.

Мимо прошла компания симпатичных девушек, оставляя за собой шлейф сладкого парфюма. С непривычки Эйван чихнул.

– А пол человека имеет значение? – заинтересовался Френкерен.

– Нет, но... – Эйван вспомнил напряжение между ним и Аирен за последние месяцы и грустно подытожил: – Но вторую женщину я не выдержу. Они споются, и тогда начнётся психологическая вакханалия.

– Они неплохо манипулируют.

– О, они в этом хороши. Поэтому не стоит. Ведь есть и другой вариант развития сюжета: Аирен и новенькая не поладят. Бр-р-р. Я опасаюсь таких ситуаций. Давай без прекрасных дев. Эти великолепные городские цветы пускай остаются в безопасности.

– Я понял.

Сейчас была середина рабочей недели, и место, куда Эйван собирался попасть, гостеприимно открывало перед посетителями двери.

Крыло с безнадёжно больными Эйван учуял сразу. Запах приближающейся смерти, боли и отчаяния сосредотачивались в левой стороне небольшого унылого здания. Их никто не останавливал, медсестры и прочий персонал были слишком заняты своими делами. Ведь кто-то умирал прямо сейчас.

Атмосфера давила на сознание оборотня, ему хотелось как можно скорее убежать отсюда. Пересилив негатив, Эйван зашёл в одну из затхлых палат.

Увы, тут оказались только старики.

Эйван проходил мимо угасающих детей и женщин, отворачивался от их пустых, уже мёртвых глаз.

Оказавшись в очередной палате, он нашёл одного подходящего пациента, нашпигованного трубками и приборами жизнеобеспечения. Единственного в боксе.

Френкерен остался в стороне и следил за тем, чтобы никто не заходил к ним.

Исхудавший, полысевший пациент с бесцветным лицом лет тридцати равнодушно посмотрел на гостей, затем отвернулся к окну.

– Что вам нужно?

Голос избитого болезнью человека резал волчий слух, Эйван едва заметно поморщился.

– Как самочувствие?

– Мне дали две недели. – больной раздражённо скрипнул зубами.