старушка, аккуратно складывая костюм. – Разве думала я, что пойду в услужение к княгине. Мы ведь с ее матерью подругами были. Потому и знала Синегра, что забрать у меня, чтобы к себе навек привязать. Пока она внука моего Оржика при себе держит, ничем я не могу тебе помочь. Синегре надо закрепиться на троне, иначе ее народ снесет. Что может сделать маленькая фрейлина против княгини?

– У маленькой фрейлины подруга в опасности, – опустила глаза Женька. Оржик. Оржик. Где-то она слышала это имя. – Если я спасу вашего внука, вы поможете мне освободить Исильгу и королеву-бабушку?

– Говори, что надо. Ради моего Оржика я на все готова.

Женька на минуту задумалась. Ясное дело, нужно выручить Исильгу, королеву и Ганку. И помочь в этом ей может только ведьма, вот только чем именно?

– А «эликсир правды» сделать сумеете? – наконец спросила девочка.

– Это что же за бурда такая? Какой дар у нее должон быть?

– Нужно, чтобы Ильдар правду сказал. При всем народе.

Брови ведьмы сошлись на переносице, образовав не просто «домик», а покрытую тростником хижину, из-под которой сверкали маленькие серые глаза. Хозяйка болота махнула скрюченной рукой и уверенно заявила:

– Спаси моего внука, фрейлина, а с твоим «эликсиром правды» я разберусь.

* * *

Выйдя на дорогу, Женька устало подняла голову. На сером небе над лесом зажигались первые звезды. Первые звезды? Уже? Кажется, только-только начался день, а вот уже и вечер на пороге. Лесной ветерок был еще теплым, но Женька зябко поежилась. Наверное, череда неприятностей сегодняшнего дня морозила ее изнутри. Опустошение и усталость навалились холодным покрывалом. Но хуже всего было то, что пропало всякое желание что-то делать, кого-то спасать. Дойти бы скорее до сеновала, завалиться в сено и спать. А потом проснуться от крика Стоянова. Пусть бы он был рядом. И ребята из лаборатории. И даже профессор Мальцев.

Глава 14

На княжеской кухне

Сознание проснулось, но открывать глаза Женька не хотела. А что нового она может увидеть? Все те же коричневые необтесанные бревна, тот же сеновал, та же серость за открытым проемом. Ночь прошла, как одна минута, и начинался еще один сумасшедший день. В течение этого дня надо придумать, как найти и вызволить внука ведьмы, но вместо умных мыслей в голове была абсолютная пустота.

Деревянные перекладины лестницы заскрипели. Женька вяло оглянулась. Наверное, вчера она нырнула бы в сено, а сегодня лишь безразлично следила за поднимающейся из лаза растрепанной головой.

– Так и думала, что застану тебя здесь, – устало прошептала Ганка, садясь на ступеньку и опираясь спиной на теплые бревна.

– Тебя отпустили? – удивленно спросила Женька.

– Ага, – шмыгнула носом девочка. – Батя новую упрягу отдал стражнику. Ох и ругался! Сказал, что, если еще раз из дому без разрешения уйду – вожжами выпорет. Испугался он, когда увидел, как меня с чужинками в подпол повели. Разрешил только на работу в стряпущую избу ходить и оттуда сразу домой.

Ганка замолчала. Наверное, ждала, что Женька пожалеет или хотя бы подбодрит, но та лишь равнодушно кивала и вроде бы совсем не слушала ее причитаний. А потом вдруг насторожилась, медленно выпрямилась и так уставилась на Ганку, что та оторопела.

– Стряпущая изба, – повторила Женька. – Как же я раньше не вспомнила, что ты работаешь при тереме! Кто как не ты знает, сколько и для кого обедов готовится! И в какие покои разносят еду, ты тоже знаешь. В стряпущей избе мы сможем узнать, где держат маленького Оржика. Он ведь наверняка где-то в тереме. Синегре ведьмин внук под рукой нужен.

Женька поднялась. Она не испытывала никакого желания снова куда-то бежать, но и сидеть сложа руки было нельзя. Значит, снова придется нестись по крапиве, по рытвинам и буеракам. От кого-то прятаться в вонючих клетях. Кого-то спасать. Всего пару дней назад это казалось сказочной экзотикой, а сейчас вызывало лишь уныние и раздражение.

Надев шлем, Женька привычно постукала пальцем по динамикам. За спиной что-то зашуршало, пискнуло и в тот же миг в динамиках щелкнуло. Как будто они отключились. Женька недоуменно озиралась по сторонам. Неужели она так устала, что даже галлюцинации начинаются? Впрочем, нет. Не галлюцинации. Краем глаза она успела заметить какое-то движение в углу. Женька поплотнее прижала шлем к ушам. Прислушалась. Динамики не просто молчали – кто-то их отключил.

– Валерий Афанасьевич, Вовка, – жалобно позвала Женька, но в шлеме снова повисла тишина.

Помощники фиговы! Вот вернется Женька домой и всем покажет, где раки зимуют. Если вернется. Но об этом лучше не думать. Женька включила функцию «инбисибл», отряхнулась и вслед за Ганкой спустилась во двор.

* * *

В стряпущей избе кипела работа. Женьке тут не понравилось. В темном помещении с низким потолком было душно и сыро. Приторно-кислый пар висел серым облаком. На широких столах, на противнях «подходили» белые пышные пироги. В кадушках «дышало» пористое тесто. Посреди кухни на табуретке сидела крупная женщина в коричневом чепце. Насупив густые брови, она следила за работой в стряпущей избе и время от времени раздавала оплеухи зазевавшимся поварятам. «Наверное, главная повариха», – подумала Женька и поморщилась, словно она, а не пробегавший мимо мальчишка получила звонкую затрещину.

– Ганка, – рявкнула женщина так, что Женька выпрямилась, как солдат на построении, – чего рот раззявила? Бери ендову, наливай брагу. Чашник уже заждался. Не видишь, совсем мы заметелились.

Подруга схватила расписанную емкость в виде утки и исчезла за печкой. Наверное, на кухне был самый пик работы, потому что все повара и даже малыши-поварята бегали туда-сюда, собирая на тележки утварь, наполняя горшки и вынимая из печи пироги.

– Княжий стол можно забирать, – наконец громко крикнула главная повариха.

Важно поднявшись, она собственноручно водрузила на тележку блюдо с рисовой кашей, заправленной медом и сухофруктами.

Пять разодетых в дорогие кафтаны парней осторожно взяли подносы и, выстроившись в ряд, гордо понесли их к выходу.

– Готовим стол для конюшенных, сокольничих, псарей – да в верхний терем, – бросила женщина, снова усаживаясь на табурет.

Кажется, самая ответственная работа была сделана, потому что теперь все расслабились. На тележку ставили щербатые кувшины, швыряли неудавшиеся пироги. Подскакивая, пироги демонстрировали подгоревшие бока, вывалившуюся начинку, но теперь это уже никого не смущало.

– В княжьих палатах внука ведьмы держать не станут. У сокольничих, конюшенных да псарей тоже не место ему. А кого у вас в верхнем тереме кормят? Пойду погляжу, – прошептала Женька.

* * *

Пробраться в княжеский терем оказалось совсем несложно. Следуя по пятам за девчушкой в сером чепчике, Женька вышла