из стряпущей избы и оказалась на заднем дворе. Кухонная девка с чугунком в руках весело мурлыкала на ходу какой-то веселый мотив. Под мышкой она зажимала мешок с пирогами, из кармана фартука торчали перья зеленого лука, а за спиной в котомке покачивалась крынка с молоком.

Открыв заднюю дверь терема, девушка исчезла за ней. Женька прибавила ходу и в последний момент успела заскочить в помещение. Дверь за спиной глухо стукнула, а Женька поежилась: очень уж угнетающе выглядел длинный узкий коридор. По стенам тут и там в железных распорках висели горящие факелы. Рыжие колеблющиеся огни отбрасывали вокруг пугающие тени. Сейчас силуэт беззаботно идущей по коридору кухонной девки показался Женьке уродливо длинным, скрюченным, словно это была Баба-яга из старых фильмов. Тень скрылась за поворотом, а Женька почувствовала, как страх еще сильнее скручивает внутренности. Тихо взвыв, она бросилась вслед за девушкой. Поворот. Еще поворот. Шлеп! Ступенька. Женька ударилась коленкой и еле сдержала вопль. За черным столбом начиналась высокая крутая лестница. Перескакивая через две ступеньки, Женька побежала вверх.

Узкое окно под потолком почти не пропускало дневной свет. Небольшое помещение на втором этаже освещала тонкая лучина. Тут стоял коричневый плохо обтесанный стол, лавка, на стене висела полка с посудой, а в центре расположилась печка со сложенными рядом с ней дровами. Пока девушка расставляла на столе принесенные разносолы, Женька осмотрелась. У единственной в помещении двери с довольным видом поглаживал бороду дружинник. Проверив какую-то конструкцию на двери, он приставил к стене копье и прошел к столу. Аккуратно снял с полки глиняную миску, положил в нее из чугунка пару ложек какого-то месива, выбрал самый румяный пирожок. Женька улыбнулась. Делал дружинник все добротно, с чувством, словно эта горница была не местом работы, а его личными апартаментами. Неспешно откусив пирожок, он вынул из пучка на столе новую лучину и поднес ее к факелу. Огонь загорелся так ярко, что Женька вскинула руку, защищая глаза. Тут к потолку взметнулся жуткий вскрик. Женька вздрогнула. Дружинник застыл напротив нее, сжимая в руке надкушенный пирожок. Глаза его медленно выкатывались из орбит. Поискав глазами, что же могло так напугать огромного парня, Женька случайно опустила глаза и закусила губу. Собственное туловище уже совсем не напоминало «бычий пузырь». «Костюм заряжен полностью. На неделю заряда хватит», – вспомнила она слова Серёжи. На неделю. Неужели уже прошла целая неделя? Последнее время Женька совсем перестала следить за временем. Иногда казалось, что она бегает по здешним лесам как минимум месяц. Время то тянулось, словно резиновое, то бежало, не давая расслабиться. Костюм, естественно, начал разряжаться. Сердце трусливо сжалось. Кажется, профессор говорил, что политерриткань заряжается от солнечной энергии, только где же она ее возьмет, если в Киронском княжестве за неделю и солнца-то не было? Семь дней. А сколько дней еще пройдет, пока ее спасут? Ну а теперь она осталась еще и без функционирующего костюма. Без «Малина». Без… Без… Без… То, что видит сейчас дружинник, – всего лишь смутные очертания, но, если Женька не поторопится, функция «инбисибл» полностью выйдет из строя. Девочка снова перевела взгляд на дружинника. Парень все так же стоял с открытым ртом, ошалело разглядывая незваную гостью.

– С-с-снова ты, любознательный? – раздраженно просипела Женька, узнавая в охраннике того самого Вира, которого уже видела в лесу. – И все-то тебе неймется!

Рука сама собой взлетела, упираясь сжатым кулаком в нос парню, и палец нажал кнопку, подающую струю «Малина». Бесполезно. Женька прекрасно помнила, что капсула пустая. Чтобы как-то сымитировать подачу газа, она даже зашипела. Рот дружинника открылся еще шире и замер. Слезы снова, как и в прошлый раз, полились ручьем, исчезая в косматой бороде.

«Ы-ы-ы-ы», – жалобно взвыл Вир, пытаясь соединить челюсти.

Женька перевела удивленный взгляд на рукав. Красный огонек мигал, подтверждая, что газа в капсуле нет. Почему же дружинник не может закрыть рот? Неужели так велика сила внушения? Женька восторженно цокнула языком. Скорее всего, парень убедил себя, что струя газа пошла, и получил самый настоящий паралич.

Оставив парня плакать и думать над ее недавним советом сменить профессию, Женька бросилась к двери.

На почерневших от времени досках висел такой же крюк, как на двери Ганкиной конюшни. Женька присмотрелась. Кажется, его надо выдвинуть из отверстия. Всего-то делов! Но выяснилось, что для этого нужно быть чемпионом мира по поднятию тяжестей. Может, если снизу хорошенько поддать чем-то увесистым, крюк сам выскочит?

Обернувшись, Женька поискала глазами что-нибудь тяжелое. Рядом с печкой лежали сухие поленья. За неимением лучшего девочка схватила одно из них и стукнула по крюку снизу. Тот чуть-чуть поднялся.

Вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо. От неожиданности Женька даже присела. Отгоняя от открытого рта назойливых мух, дружинник легко вытащил крюк. Недоверчиво прищурившись, Женька ждала подвоха. Чтобы дружинник Ильдара да помогал ей, Чернобогову племени… Или как они там ее называли? Верится с трудом. Угрожающе подняв руку, словно собиралась выпустить еще одну струю газа, Женька тихо охнула. Ее рука теперь была видна во всех деталях. Сердце снова предательски пропустило удар. Уровень зарядки в батарее снижался катастрофически быстро.

Сейчас перед дружинником стоял не полупрозрачный силуэт, а мутноватая, тускловатая, но вполне различимая Женька. Нервно сглотнув поднявшийся в горле ком, девочка кивнула парню на дальний угол. Дружинник покачнулся и отступил на несколько шагов.

Потянув на себя тяжелую дверь, Женька осторожно заглянула в маленькую комнатушку. В лицо удушливой волной ударил кислый спертый запах. Сначала в темноте ничего не было видно, но потом из мрака выступили контуры кровати с наваленным ворохом белья. У стены примостился невысокий стол. Тишину нарушало какое-то шуршание: здесь явно кто-то был. Женька зажала нос и присмотрелась.

– Оржик, ты здесь? – прошептала она. Ворох белья на кровати зашевелился. – Не бойся. Я от твоей бабушки пришла.

Из-под белья показалась растрепанная голова. Два сверкающих в темноте глаза недоверчиво уставились на Женьку.

Чтобы не напугать малыша, та как можно доброжелательнее улыбнулась, но в это мгновение крепкая рука схватила ее за шиворот и втолкнула в комнатку. За спиной хлопнула дверь.

Женька развернулась и всем телом навалилась на скользкие, липкие доски. Но дверь даже не шелохнулась. Сердце колотилось в груди, мешая слышать остальные звуки. Хотя топот, уносившийся по коридору, она услышала. Кажется, дружинник, бросив свой пост, трусливо сбежал. Еще некоторое время Женька искала способ выбраться на волю, но ни дырок, ни щелей, в которые можно было бы просунуть руку и как-то дать о себе знать, не было. Расстроенно вздохнув, она села на холодный пол.