– А ты думала, что это высшая сила толкнула тебя в жижу лицом, когда ты полезла к ведьме на болото? – захохотал Стоянов. – Кстати, видок у тебя был…

– Твоя работа? – сердито взвизгнула Женька.

– И это вместо «спасибо», – расстроенно пожал плечами Вовка. – Тогда уж ругай и за то, что брызнул «Малин» в рот охраннику, который Оржика сторожил, когда у тебя в капсуле было пусто.

– Значит, это все-таки был газ? А я думала, что самовнушение, – растерялась Женька. – Неужели не мог сразу вытащить меня оттуда?

– Профессор велел костюм по всем параметрам протестировать. А это, между прочим, время. Небось потом заставит реферат писать на тему: «Использование палеотеррикостюма в критических условиях». С него станется. Я почти все прибамбасы попробовал. Особенно полет на тросе… Ауф! Всегда думал, что боюсь высоты, даже на балкон многоэтажки не выходил. Помнишь, меня же в портал не пустили как раз из-за того, что я взлететь на верхнюю площадку не смог? Руки сами собой, как вентиляторы, вертелись. А когда ты с Ганкой полетела, я следом бросился. Просто забыл, что высоты боюсь. Очнулся и понял, что лечу и весь мир внизу. Как в Spider-man 2. Новая версия. Играла? В реале сначала жутко, а потом такой кайф! – Стоянов достал из кармана костюма баллончик, потряс его и расстроился. – Ну вот, всю краску потратил. Слушай, а может, я баллончики здесь оставлю? А то на выходе проф меня съест за эту аэрозоль.

– Ну уж нет, – буркнула Женька. – Ты и так наоставлял следов.

Глава 16

Последняя встреча с Ильдаром

Женька озиралась по сторонам и растерянно почесывала переносицу. Казалось, они с Вовкой бежали не больше пяти минут, но в результате занесло их довольно далеко от города. Стоянов восторженно обследовал полянку. Хорошо ему, шлепает себе по мокрой траве и в ус не дует. Обувь в костюме водонепроницаемая, ни крапива, ни репейник ему не страшны. Взгляд Женьки упал на собственные ноги. О ужас! Лучше бы их не видеть.

Грязные, опухшие, больше похожи на лягушачьи лапы. Желание как можно скорее вернуться домой захлестнуло девочку с новой силой. Завернув рукав, она посмотрела на татуировку. Царапина уже зажила, но широкий красный след по-прежнему пересекал татушку. Нет, не пустит ее портал. Женька вытерла выступившие слезы и прислушалась.

Где-то за деревьями зашуршало. Присев, девочка сделала знак однокласснику, но того уже и след простыл. Вернее, след-то никуда не делся, просто заработала функция «инбисибл». Укрывшись за стволом старого дуба, Женька сосредоточила взгляд на тропинке. Прислушалась. Теперь ничего не шуршало. Неужели показалось?

– Этот бычий пузырь с тобой? – прошелестело из-за спины.

Женька резко обернулась и нос к носу столкнулась с Ганкой.

– Ты как здесь оказалась? – сползая по стволу в мокрую хвою, спросила Женька побелевшими губами.

Сейчас, когда Стоянов был рядом и с домом появилась хоть какая-то связь, она с новой силой стала бояться любых опасностей. Не хотелось никаких приключений.

– И что значит «бычий пузырь»? – пробормотал голос Стоянова.

Женька не видела одноклассника, но ясно представила его закушенную губу и сморщенный нос.

– Отключай «инбисибл», – скомандовала она, поднимаясь с земли. – Этот «бычий пузырь» зовут Вовка Стоянов.

– Тоже ученик магов? – с восхищением прошептала Ганка и прижала руки к щекам.

– Ну, в каком-то смысле, – неопределенно махнула рукой Женька.

– Что значит «в каком-то смысле»? – недовольно засопел Стоянов. – Не просто «ученик магов», а, можно сказать, медалист.

– Пер-р-рун тебе в чело, – прорычала Ганка и вытерла тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – Просто нашествие какое-то нечистой силы. Я чего прибежала-то, – она наконец отошла от потрясения и вспомнила цель своего забега по лесу: – Меня Исильга тоже фрейлиной назначила.

Раскрасневшаяся Ганка стояла с потупленным взглядом и, кажется, ожидала бурных аплодисментов, но Женька принципиально ее не поздравила. Из вредности. А Стоянов только недоуменно хлопнул глазами. Для него важнейшее событие в жизни Ганки ровным счетом ничего не значило. Не дождавшись реакции, новоиспеченная фрейлина гордо вздернула курносый нос и потянула Женьку за рукав:

– В столице нынче переворот. Бабушка-королева сегодня будет венчать на княжество Исильгу. Синегра в подвале. А Ильдар сбежал. Исильга просила передать тебе приглашение на коронацию, – расплылась в счастливой улыбке Ганка.

– Никаких коронаций, – буркнула Жень-ка. – Теперь у Исильги все в порядке, а Стоянову домой пора.

– Мы что, на коронацию не останемся? – возмутился Вовка. – Игнор королеве – это мало того, что невежливо, но и нечестно по отношению ко мне. Ты-то и фрейлиной успела побыть, и на костре постоять. А я даже на коронацию не посмотрю? Стебелькова, а я из-за тебя, можно сказать, жизнью рисковал. Ну, Женёк, давай хоть одним глазком посмотрим.

* * *

Подготовка к коронации шла своим чередом. Стоянову пришлось долго подбирать костюм. Сперва решили, что он будет пажом. Потом перерешили. Пажи в Киронском княжестве все-таки не водятся, а принцесса хоть и воспитывалась в соседнем королевстве, но должна больше к своим традициям тянуться. Значит, быть Стоянову просто особой, приближенной к молодой княгине. Глядя, как Вовка с удовольствием вникает в каждую деталь будущей коронации, Женька невольно позавидовала однокласснику. Ему-то в радость: попразднует – и домой. А она…

Женька закрыла глаза и яростно потрясла головой. Главное – не хандрить. Все равно профессор Мальцев что-нибудь придумает. Он же умный. Может, не сейчас, а через год. Два. Через десять лет. Двадцать.

Чтобы успокоиться, Женька медленно втянула воздух через нос, как советовали психологи, и быстро выдохнула. Но не успокоилась. Наоборот, перед внутренним взором предстала совсем не радостная картина. Словно со стороны, Женька увидела, как вылезает из портала старой тридцатилетней теткой. В сарафане и лаптях. Девочка в ужасе распахнула глаза. А мама ее узнает? А одноклассники? Наверное, все уже забудут о ней. Тряхнув головой, Женька постаралась выбросить грустные мысли и сосредоточиться на празднике.

Коронация, честно говоря, не произвела на Женьку особого впечатления. Все было довольно просто. Наряженная в красный сарафан, Исильга выглядела совсем непривычно. Королева надела на голову новой княгини корону и официально назвала ее «Исильгой – княгиней Киронской».

После возложения короны на площадь перед теремом вывели Синегру. В простом сарафане бывшая княгиня совсем потеряла лоск. Тяжелая походка, сгорбленная спина. Теперь уже ничто не напоминало о ее княжеском прошлом. Лицо Исильги мгновенно изменилось. Огромные желваки заходили на скулах, а глаза превратились в узкие щелки.

Поднявшись с трона, она сверлила злым взглядом убийцу своих родителей. Женька автоматически втянула голову в плечи. Казалось, что Исильга покачивалась на тяжелых, душных волнах ненависти.