Далее почтенный слуга сопроводил Бельскую и Эскиса в первую гостиную. Это было просторное помещение, стены которого были оформлены тёмно-синим штофом – тяжёлой шёлковой тканью с рисунком. Обилие золота, хрусталя и дорогой белой мебели с синей тканевой обивкой напоминали об интерьерах императорских резиденций.

Порядок здесь царил идеальный. Лиза, привыкшая к весьма скудным условиям проживания в Смольном, не могла не восхититься. Она снова подумала о том, сколь роскошно привыкли жить Юсуповы. Ясно, что Оленька стремилась быть ближе к своей тётушке Зинаиде Николаевне и всему тому, что та могла ей дать. Нельзя было осуждать девушку за желание оставаться частью этой семьи и вкушать те же блага, что и все Юсуповы.

Следующей комнатой в анфиладе оказалась красная гостиная. Здесь стены украшал малиново-золотой штоф. Центральное место в роскошно оформленном помещении занимал внушительный портрет Николая II. Под ним стоял диван, перед ним – резной круглый стол и четыре кресла, а вдоль стены по обе стороны от портрета расположилась иная мебель из гарнитура. Вся она была позолочена и отделана дорогим малиновым шёлком. На потолке красовалась роспись золотом, изображающая сцены из «Илиады» Гомера. А пол здесь украшал паркет со сложным концентрическим узором из разных пород дерева.

– Присаживайтесь, будьте любезны, – дворецкий провёл их к дивану. В его голосе отчётливо звучала одышка. – Я доложу о вашем прибытии и подам чай. Изволите что-нибудь передать господам?

– Нет, благодарим. – Алексей Константинович отодвинул один из стульев для Лизы.

Девушка грациозно присела на его краешек.

Дворецкий же сделал пару шагов в сторону двери в следующую гостиную, как снова обернулся и спросил:

– Уведомить Зинаиду Николаевну о вашем визите?

Лиза и Алексей растерянно переглянулись, но ответить не успели.

Из дверей, ведущих в следующую в анфиладе комнату, появился темноволосый молодой человек лет двадцати. Широкая лучезарная улыбка озаряла его аристократичное лицо. Такое же, как запомнилось Бельской в их последнюю встречу год назад.

– Павел, ты совсем измучил наших гостей, стоило им порог переступить! – Его взгляд остановился на Лизе, к которой он незамедлительно направился стремительным шагом. – Elizabeth, mon ange! Comme je suis heureux de vous voir![21]

– Феликс! – Бельская поднялась к нему навстречу и протянула обе ладони. – До чего же я вам рада!

Младший граф Юсупов расцеловал ей руки.

Он и вправду совсем не изменился с прошлого лета. Всё те же тонкие, чуть резковатые черты лица, озорной взгляд и удивительно живой, лёгкий нрав. Феликс унаследовал своё невероятное обаяние от светлейшей матушки. Впрочем, как и красоту, столь необычную для мужчины. В обществе кто-то назвал его «юношей с иконописным лицом византийского письма». Для подобного сравнения имелись все основания. Да и одевался он по последней парижской моде, как и подобает наследнику богатого рода. Даже сейчас дома на нём была идеально выглаженная сорочка и синий жилет в узкую полоску с золотыми пуговицами.

Молодой граф наконец закончил любоваться представшей перед ним Лизой и взглянул на Эскиса, который стоял за её плечом, заложив руки за спину.

Бельская поспешила исправить свою оплошность.

– Феликс Феликсович, позвольте представить вам моего друга, Алексея Константиновича Эскиса, – Лиза посторонилась, чтобы мужчины могли обменяться приветствиями.

Эскис отвечал учтиво и сдержанно. Феликс же, по обыкновению, вёл себя живо и весело, а едва формальности остались позади, тотчас воскликнул:

– Павел! В самом деле, что же ты стоишь? Иди скорее к Николаю. Скажи, что Елизавета Фёдоровна приехала. – Феликс дождался, пока старый слуга уйдёт, и громким шёпотом произнёс: – Он совсем уж плох стал. Служит нам больше шестидесяти лет. Вы только вообразите. Член семьи уже. Матушка наняла нам нового камердинера Ивана, чтобы Павлу было легче, так он всё равно продолжает служить, будто и не замечает его. – Юноша засмеялся. Он изучал Бельскую. Как ей показалось, слишком уж внимательно. – Присаживайтесь, прошу вас. Рад, что вы нас посетили. Елизавета Фёдоровна, вы так похорошели. Просто глаз не оторвать. А вы, Алексей Константинович, откуда с ней знакомы, позвольте узнать?

– Через покойную Татьяну Александровну Разумовскую, – сухо сообщил Эскис и затем добавил: – Она была моей невестой.

Улыбка тотчас угасла на лице Феликса.

– Примите мои соболезнования, – он почтительно склонил голову. – Мы тоже все скорбим по Оленьке. До сих пор не могу принять, что нашего прелестного ангела более нет на этом свете. Наверное, ничего страшнее случиться уже не может.

– Все считают произошедшее несчастным случаем, – осторожно произнесла Лиза, не сводя глаз с Феликса.

Но молодой граф не выглядел ни напуганным, ни сбитым с толку. Лишь опечаленным.

– Да, я слышал, – уголки его тонких губ опустились. Юноша вздохнул. – Благо что вы и Наталья Францевна не пострадали. Кстати, почему она не приехала с вами? Николя бы ей тоже весьма обрадовался.

– Натали уже забрали домой на летние каникулы, – сдержанно ответила Лиза.

Феликс тем временем позвонил в колокольчик, чтобы вызвать слугу. Явился высокий мужчина, которого молодой граф назвал Иваном, и попросил его подать поскорее чай. Затем он жестом пригласил гостей за стол.

На сей раз, опередив Алексея, Феликс помог Лизе удобно устроиться и придвинул её стул со словами:

– Жаль, что Натальи с вами нет, конечно. Кажется, Николай ей нравился. – Юноша занял место за столом и с лукавой улыбкой обратился к Эскису: – Увы, мой брат обладает удивительным свойством: он нравится всем девушкам, кроме тех, что нравятся ему. Не правда ли, Elizabeth?

Он по-дружески подмигнул Бельской.

Лиза медленно моргнула в ответ.

– Что? – только и смогла переспросить она.

Бельская повернулась к Эскису, ища поддержки, но тот сидел с каменным лицом. Будто за пациентами наблюдал, а не присутствовал при встрече старых приятелей.

Однако Феликс предпочёл объяснить ситуацию именно Алексею и без тени смущения произнёс со свойственной ему обаятельной прямолинейностью:

– Вообразите, Алексей Константинович, моя почтенная maman[22] рассматривала Наталью Францевну и Татьяну Александровну в качестве потенциальных невест для моего старшего брата, но знаки внимания Николя вздумал оказывать нашей педантичной Елизавете Фёдоровне, которая предпочла их не замечать.

Младший Юсупов тихо засмеялся, будто и вправду удачно пошутил.

– Прекратите, Феликс, это не смешно. – Лиза почувствовала, как внезапно вспыхнули щёки. – Ничего подобного не было.

– Видите? – Феликс со смехом хлопнул себя по колену. – Говорю же: не замечала вовсе, как Николай ни старался. А он даже фотографа позвал, чтобы развлечь её, а она решила, что это он для Натали так расстарался. И только и делала, что смущалась, будто дитя.

– Феликс, – Лиза поджала губы и потупила взор. – Это низко и возмутительно. Прекратите.

Ей внезапно сделалось дурно при одной мысли о