ни в какую не хотел, чтобы брат куда-то ехал, – пояснил он, после чего оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что их разговор никто не услышит, и с совершенно серьёзным видом добавил: – Боюсь, что он может быть причастен к гибели девушек.

– Николя? – на всякий случай уточнила Бельская. Алексей в своих догадках показался сосредоточенным, как дитя на экзамене, поэтому Лиза не смогла сдержать улыбку. – Je t'en supplie calme toi[25].

– Отчего же? – Алексей Константинович подвёл Бельскую к каменным перилам и встал к ней лицом. – Возможно, его мать настаивала на браке с одной. Либо он имел с кем-то из них тайную связь и желал это скрыть, а вторую отравил случайно.

Лиза округлила глаза. Нежное томление исчезло столь же стремительно, как и появилось.

– Вы, вероятно, изволите шутить? – осторожно вымолвила она. – Вы ведь сейчас про свою покойную невесту говорите.

– Мы друг друга едва знали, – невозмутимо ответил Алексей, словно бы в душе принимал, что подобное стечение обстоятельств возможно.

Вполне резонное объяснение.

Лиза отвернулась к реке, откуда раздался протяжный гудок очередной проходившей мимо баржи.

Горько признавать, но Эскис мог оказаться прав.

Преодолевая собственную стеснительность, девушка всё-таки смогла воскресить в памяти некоторые подробности минувших событий в Архангельском, о которых упоминал Феликс (и которые ей хотелось вовсе забыть).

Прошлым летом Николай проявлял одинаковую любезность по отношению ко всем, кроме самой Лизы. Ей досталось повышенное внимание со стороны молодого князя. Но только оно лишь смущало девушку, не готовую к каким-либо интрижкам с мужчиной вовсе. Она быстро дала Николя понять, что между ними не может случиться ничего, кроме дружбы. Он уехал в Париж, прихватив с собой Феликса. Лиза понимала, что сделал он это не из-за её отказа уж точно. Не таков Николай. Однако же некое внутреннее переживание прогнало его из России. Возможно, оно было тесно связано с кем-то из её подруг.

Но Оленька озвучивала тогда иную версию: из-за трудного характера старшего сына, его вспыльчивости и склонности к мимолётным адюльтерам Зинаида Николаевна сама настояла на этой внезапной поездке, дабы отвлечь Николя. Ольга с улыбкой утверждала, что горный воздух Швейцарии и красоты Франции пойдут её кузенам на пользу.

Бельская слегка поморщилась от нового приступа головной боли. Теперь звуки и запахи города лишь нервировали её. Не осталось в них более ни шарма, ни романтики.

– Елизавета Фёдоровна, – мягко позвал её Алексей, – при всём моём желании прочесть ваши мысли, увы, я никак на это не способен. А мне бы очень хотелось узнать, о чём вы задумались.

Плечи девушки вздрогнули. Она медленно повернулась к Эскису.

Он стоял перед ней, заложив руки за спину, и терпеливо ожидал.

– Танюша или тем более Оленька, – Лиза умолкла, осторожно подбирая слова, но не придумала ровным счётом ничего, поэтому просто покачала головой. – Non, c'est impossible[26]. Даже если допустить тот факт, что Зинаида Николаевна познакомила племянницу с немецким послом, сделала она это уж точно не ради того, чтобы разлучить её с Николя. А он бы так просто не сдался. Но до убийства дело бы не дошло ни за что.

Она снова качнула головой упрямо и уверенно. Будто несносное дитя, готовое стоять на своём сколь угодно долго.

Вместо того чтобы спорить с ней, Алексей вдруг улыбнулся. Куда отчётливее и теплее, чем по обыкновению позволял себе.

– Вы замечали за собой, что, когда нервничаете, начинаете вставлять реплики на французском? – Он подался к ней и, понизив голос, добавил: – А ещё вы стараетесь во всём оставаться рациональной и последовательной, но упорно отрицаете очевидные вещи.

– Какие же? – В её голосе прозвучала нотка недовольства.

Лиза отступила на шаг и упёрлась в холодный каменный парапет.

– Николя – человек порядочный и на убийство неспособный, – торопливо заверила она на всякий случай, не дав Эскису сказать ни слова. – Вы ведь видели Павла? Он настолько стар, что уже неспособен нести службу, но его не прогнали. Не потому, что заставляют старика работать до последнего. А потому, что иной жизни он не знает, а Юсуповы любят его. Они – благородные люди, а…

– А все девицы в Смольном – безупречные ангелы, – перебил её Алексей, продолжая улыбаться. – Не хочу показаться вам грубым, но боюсь, что настоящей жизни вы вовсе не знаете. Возможно, это к лучшему.

Из-за его близкого присутствия и столь прямолинейных высказываний кончики ушей будто вспыхнули.

Бельская гордо задрала подбородок и выпалила:

– Ne dis pas de bêtises[27].

Эскис тихо засмеялся. Он демонстративно развёл руками, намекая на подтверждение своей правоты.

Лиза же ощутила острый порыв провалиться сквозь землю немедленно. Ей захотелось всё ему высказать: что он сам далёк от идеала, потому что встречался тайно с её подругой; что её бесконечно раздражает его небрежность в одежде и полное неумение завязывать галстуки, ведь он врач и должен выглядеть безукоризненно; что он имеет ужасную привычку не только судить других, но и высказывать это вслух; что воображает себя наблюдательным и умным, а на деле…

Её сумбурная смесь негодования и возмущения не успела обрести словесного выражения, поскольку к ним подскочил бедно одетый мальчик с букетиками.

– Сударь, купите цветочков! – закричал он ещё на подходе.

Лиза и Алексей повернулись к нему. Она – в недоумении, а он – с любопытством.

Мальчонке едва ли было больше восьми лет. Был он чумаз, отросшие русые волосы топорщились, а вся одёжка на нём и вправду казалась худой и застиранной. Однако сиротой он вовсе не выглядел. Скорее, младшим ребёнком в очень большой и небогатой семье, коих на окраинах Петербурга проживало предостаточно.

В руках мальчик держал три скромных и весьма лирических на вид букетика из пушистых бело-розовых маргариток, перевязанных тонкими синими ленточками.

– Купите, сударь, – мальчик широко улыбнулся, не стесняясь зияющих пробелов меж молочными зубами, и настойчивее протянул цветы. – И ваша барышня сразу подобреет!

Это его заявление заставило Лизу широко распахнуть глаза. От неожиданности она никак не могла решить для себя, какая именно часть последней фразы задевает её более всего.

Эскис же лишь невозмутимо уточнил, продолжая весело улыбаться:

– А цветы, полагаю, ты сорвал на ближайшей клумбе?

– Вот вам крест, нет! – Мальчонка торопливо перекрестился, после чего ткнул пальцем в сторону дворца Юсуповых. – Маменька моя цветочками торгует на улице, а я ей помогаю.

Лиза вытянула шею, чтобы получше разглядеть. Действительно, на углу стояла женщина с лотком и предлагала подобные букетики прохожим.

– Так что, купите? – с надеждой спросил мальчик и, не дожидаясь ответа, выбрал самую пышную связку и сунул её Лизе в руки. –