Так почему теперь в голосе чувствовалось облегчение?

Или Элоранарра перемкнуло вчера, когда он меня обнимал?

– Да, это была Сирин Ларн. – Я закрыла глаза ладонью. – С Инхорром Ларном проблемы, мне нужно с ним поговорить.

– Это как-то связано с твоим вчерашним полуобмороком?

– Вчерашним? – Я резко села на диване. Запоздало сообразила, что не изменила форму тела, но на моей стороне были сразу два меховых покрывала, скрывших фигуру. – Я сплю со вчерашнего дня?

Водя кончиком алого пера по губам, Элоранарр болезненно-пристально на меня смотрел. Я невольно отвела взгляд и с трудом сдержалась, чтобы не коснуться губ пальцами. Пусть я была под действием зелья, но поцелуй помнила отчётливо. К сожалению.

– Значит, мне надо торопиться. Хотя не хочется. – Я снова легла и натянула покрывало даже на голову, чтобы скрыть выражение лица в те мгновения, когда трансформация гнёт суставы и кости, расширяя мне плечи, меняя грудную клетку, таз.

Выдохнув, я стянула с лица мех и дёрнулась: Элоранарр нависал надо мной.

– Халэнн, – наклонившись, он облокотился на развёрнутую к кабинету спинку дивана. – Что происходит?

– А что происходит с вами? – я смотрела в его глаза с расширенными зрачками, видела, как он вздрогнул, и совершенно неожиданно к его щекам прилила кровь. На бледном от усталости лице это получилось особенно заметно.

– О чём ты, Халэнн?

Так странно и забавно было видеть его смущённым! Великий дракон, у него две любовницы, игрища с которыми он не особо скрывал, я практически присутствовала при его близости с архивампирессой – и это всё его не смущало. А тут один поцелуй, невинный вопрос, который может вовсе к этому поцелую не относиться, и такая юношеская реакция. Я почти ожидала, что Элоранарр просто сбежит.

Но нет, он так и склонялся, облокотившись на диван, и ждал ответа, несмотря на свои запылавшие щёки.

– Почему вы выполняете мою работу вместо того, чтобы искать принца Арендара?

К нему вернулась прежняя болезненная бледность, руки сжались в кулаки. Опустив веки, Элоранарр вздохнул и вернулся к столу, плюхнулся в моё кресло:

– Потому что от этого явно больше пользы, чем от моих полётов над империей и соседними странами. Не спорю, так я чувствовал себя… более вовлечённым в поиск, так мне казалось, что я приношу пользу, но на практике это не дало ровным счётом ничего. Летать может каждый дракон, выполнять нашу с тобой работу – нет, поэтому пора мне заняться не тем, чем хочется, а тем, чем надо.

– Император опять отстраняется от управления? – Перемахнув через спинку дивана, я приземлилась на треснувшую от удара Элоранарра плитку. Сделала вид, что не заметила этого, и стала одёргивать рубашку, брюки, заклинаниями приводить их в порядок.

Искоса видела, что Элоранарр наблюдает за мной исподлобья, и попыталась двигаться резче, более мужски. К тому же за сутки действие изменяющего запах зелья значительно ослабло, а мой запас лежал в ящике возле ноги Элоранарра. Хоть проси его покинуть мой кабинет!

– Я ещё не понял, – Элоранарр потёр переносицу. – Отец пока тиранит соседние страны, чтобы там тоже искали Арена, и гоняет наших драконов. Даже Фламиров так задёргал, что они вовлекают в поиск всё больше своих вассалов. Под присмотром наших, конечно. Ладно, не будем тратить время на пустые разговоры, решай свои дела и возвращайся.

– Можете открыть мне канал для телепортации?

Элоранарр сосредоточился, нахмурился слегка и через несколько мгновений ответил:

– Канал открыт на минуту. Поторопись. Я тебя жду…

Последнее я слышала уже окутывая себя телепортационным заклинанием и поэтому не уверена, действительно у Элоранарра дрогнул голос, или мне показалось.

Первым делом я заскочила в имперский банк взять из депозитной ячейки порцию изменяющего запах зелья. Там же воспользовавшись им, вышла на улицу и телепортировалась в замок Ларнов.

В их родовом жилище было тихо и тревожно. Никто не выходил на светлый, озарённый солнцем двор, никто даже в окна не смотрел. И всё же, раскинув сети ментальной магии, я сквозь защиту стен ощутила, что замок обитаем, и жители его в полном смятении.

Я глубоко вдохнула, готовясь к неприятностям, ведь уже понимала, что в любом случае легко не будет. Поднялась по ступеням крыльца. Опознав меня, двери раскрылись.

В замке было тихо и сумрачно. Я бесшумно вошла в холл. Белые колонны подпирали купол с нарисованным небом и облаками, арки выходов были выложены перламутром, как и перила. В прошлый раз я не обратила внимания на красоту жилища, но теперь зацепилась за неё, оттягивая решение ожидающих меня проблем.

Поймав себя на этом, направилась вверх по лестнице. Всё, больше никаких отсрочек, никакого промедления. Я чувствовала, что мне надо идти в комнату Сирин Ларн, потому что там сейчас плескались самые сильные, острые и болезненные эмоции.

Как же мне не хотелось к ним приближаться!

Увидев меня, Сирин Ларн соскочила с кровати. Энтария сидела, забившись в угол. Её колотила крупная дрожь, в глазах плескалось безумие, а чувства – у меня от них дыхание перехватило, а в сердце будто вогнали раскалённый клинок.

– Сирин, выйди, – приказала я.

– Халэнн, не прогоняйте меня, я нужна ей… – Сирин Ларн боялась. Боялась меня тоже.

– Я не причиню Энтарии вреда, только успокою, – пообещала я, добавляя в голос убеждающих нот. – Я могу ей помочь. Просто не мешай.

В прошлый раз мне следовало сразу поработать хорошо, вычистить из памяти Энтарии лишнее, правильно замкнуть линии воспоминаний. Я же просто попыталась заглушить проблему, и когда Энтария проснулась, мои скороспелые установки вошли в конфликт с подкреплённой сильными эмоциями памятью. Сейчас надо сделать всё хорошо, правильно. А прежде решить, какие воспоминания и насколько менять, чтобы новая картина мира не разрушилась от случайных напоминаний о случившемся.

Это даже в виде плана звучало сложно, а на деле будет ещё тяжелее, мне придётся нырнуть в память Энтарии, некоторые моменты пережить вместе с ней. Лишние свидетели могли отвлечь не вовремя, и так я опасалась сделать что-нибудь не так.

О том, что Сирин схватит меня, я догадалась по всплеску её эмоций за несколько мгновений до того, как её пальцы вцепились в мои руки.

– Халэнн, вы ведь поможете ей, – прошептала заливающаяся слезами Сирин. – У вас голос, вы же сможете убедить её, что… что всё как-нибудь устроится, и жизнь не кончена.

– Я сделаю всё возможное. Для этого мне надо сосредоточиться. И это потребует немало времени. Возможно, до завтрашнего утра. Может, больше.

«А дядя… – донеслась до меня мысль Сирин. – Нет, о дяде говорить не буду, Энти важнее».

– Вы уже сообщили о смерти своего дяди властям? – прямо спросила я.

Вытаращив глаза, Сирин замотала головой.