Макнил мгновенно сник, потому что второго такого мастеранаружного наблюдения, как Чилдресс, было трудно найти, особенно если речь шла опреследовании машины. За рулем ему не было равных, и он легко обходил любуюпробку, лавировал, вливался в поток и отрывался от общей массы машин. Крометого, он каким-то шестым чувством угадывал, куда собирается свернуть Уайатт икогда можно спокойно держаться на расстоянии, подальше от его зеркальца заднегообзора.

Поэтому Чилдресс в основном водил машину, а Макнил управлялкатером. Из предосторожности они каждый день брали новую машину и новый катер,но Макнил был гораздо больше уверен в способности Чилдресса выполнять работу,чем в своем умении управлять судном чуть подлиннее, чем двадцатичетырехфутовоерыболовное суденышко с подвесным мотором, которое они арендовали сегодня.

– А какая лодка сегодня у Уайатта? – спросил Чилдресс,включая правый поворотник.

– Не знаю. Тридцать шесть – тридцать восемь футов.

– Если мне придется снова спать в шлюпке, я желаю такую же,– объявил Чилдресс и, подождав, пока Макнил повернулся к нему, упрямо добавил:– Я не шучу, Мак.

Макнил открыл было рот, чтобы отпустить шуточку, но прикусилязык. На лбу Чилдресса уже выступили капли пота только при мысли об очереднойпоездке по морю, и, несмотря на свежеприобретенный загар, кожа казаласьсеровато-зеленой. Вместо того чтобы признаться в полном неумении управлятьбольшим катером, Макнил ободряюще объявил:

– Утром Уайатт оставил вещи в отеле на Сен-Мартене. Вряд лион собирается ночевать сегодня на яхте Бенедикта.

На пристани Блоуин-Пойнт царило оживление. Два катамарана сяркими цветными флажками, нагруженные туристами, как раз отходили от причала, аостальные туристы выстроились в длинную очередь на паром, каждые полчасаходивший между Ангильей и Сен-Мартеном.

Митчел припарковался в дальнем конце пристани, где былпришвартован нанятый им катер. Капитан стоял на носу, куря сигарету.

– Надеюсь, Макс готов последовать за вами, – заметил Митчел,открывая дверь для Кейт и помогая ей выйти, после чего сунул голову в окно ивзялся за конец поводка. – Бедняга весь дрожит.

– Нервничает, – сочувственно вздохнула Кейт и, похлопав себяпо ноге, позвала: – Макс, ко мне!

Огромный пес комком вырвался из машины и едва не сбил ее сног. Девушка со смехом пошатнулась, но устояла и потянулась к его поводку.

– Давайте, я подержу, пока мы не затащим его в катер, –предложил Митчел и, обернув конец поводка вокруг запястья, стиснул пальцы. Новолноваться не было нужды: оказавшись на твердой земле, Макс немедленноподобрался к Кейт и счастливо засеменил рядом. – Вы всегда умели укрощать дикихзверей, или Макс – исключение? – полусерьезно спросил Митчел.

– Не такой он и дикий, – возразила Кейт, почесывая Максамежду ушей. – Пусть у него сейчас нет хозяина, но людей он любит, а это значит,что когда он был щенком, кто-то с ним играл, ухаживал и кормил. Если бы этобыло не так, если бы он не общался с кем-то очень добрым, наверняка не захотелбы иметь с нами ничего общего. – И, с извиняющимся видом посмотрев на Макса,она пояснила: – Моя лучшая подруга и бывшая соседка по комнате – ветеринар.

Они добрались до катера, и Кейт сосредоточилась на задачедоставки Макса на борт.

– Я пойду первой, – решила она и, держась за протянутуюкапитаном руку, медленно ступила с причала на корму. – Пойдем, Макс!

Макс попятился, дрожа от страха. Но едва Кейт решила, чтоего придется насильно поднимать на борт, он взвился в воздух и приземлился у ееног, впечатав в капитана, которому пришлось обхватить ее обеими руками.

– Пока что все идет легче, чем я ожидал, – объявил Митчел, всвою очередь, поднимаясь на борт.

– Легче вам, не мне, – хихикнула Кейт, стряхивая с джинсовсобачью шерсть.

Митчел смешливо развел руками, подошел к поручню и всталрядом с ней. Пес втиснулся между ними. Капитан завел мотор, и Митчел подался всторону, разглядывая длинный рыжий хвост, развевавшийся на ветру.

Катер набрал скорость, и причал стал медленно удаляться.

– Почему вы так смотрите на меня? – спросила она.

Наверное, потому, что у нее самые зеленые глаза, самаягладкая кожа и самый красивый рот на свете... И если ее преданность бездомнойсобаке о чем-то говорит, у нее также самое нежное сердце. Он был совершенноочарован всеми ее качествами, кроме последнего. По непонятной причине онорождало в нем какую-то смутную неловкость.

– Я как раз думал, какая у вас чудесная улыбка, –пробормотал он, опираясь на поручень и наблюдая, как катер режет волну.

Неожиданный комплимент заставил Кейт порозоветь отудовольствия, но, поскольку тон его был далек от любезного или убедительного,она решила не отвечать.

Через десять минут, когда они приблизились к Сен-Мартену,капитан наконец нарушил молчание.

– Эй, приятели, среди вас имеются поклонники кинозвезды ЗакаБенедикта? – спросил он.

Митчел промолчал. Кейт оглянулась.

– Я его обожаю, – призналась она.

– Вон там стоит яхта Бенедикта, – сообщил капитан, показавналево, где на якоре стояла белоснежная сверкающая яхта. – Называется «Джулия».

– Это в честь его жены, – объяснила Кейт Митчелу, восхищаясьизящными очертаниями яхты.

– Кое-кто из туристов утверждает, что вчера видел Бенедиктана борту с газетой в руках, – продолжал капитан. – Хотите, отвезу вас туда?Могу подойти совсем близко: вдруг повезет, и вы увидите его на палубе.

– Нет, – резко ответил Митчел, и Кейт почти одновременнопокачала головой:

– Большое спасибо, не стоит. – И, удивленная неприязненнымтоном Митчела, с любопытством спросила: – Вы не любите Бенедикта?

Митчел нахмурился и загадочно улыбнулся, казалось, всерьезобдумывая ее предположение.

– Честно говоря, не могу назвать себя поклонником ЗакаБенедикта, – выговорил он наконец, – но было бы интересно узнать, почему вы таким восхищаетесь.

Кейт послышались снисходительные нотки в его голосе, но онане собиралась отступать.

– Восхищаюсь, да. И даже не столько как кинозвездой, сколькоего человеческими качествами, – твердо ответила она. – Мужчины считали егосупермачо, когда несколько лет назад он сбежал из тюрьмы, взяв в заложницыДжулию Мэтисон. Но женщины всего мира безумно в него влюбились, когда онпростил ее за то, что она завела его в ловушку и выдала властям. Когда же онвернулся в маленький городок, где жила она, и попросил выйти за него замуж, всеамериканки рыдали, сидя перед телевизорами во время выпусков новостей.