замаскировали ветками наиболее подозрительные ящики с оружием. Через несколько минут самолет появился снова, пролетел еще ниже и медленнее. Судя по всему, пилоты приняли нас за обычную группку арабов, поскольку больше ничего не произошло. Этот склад просуществовал месяц, и за это время никто его не побеспокоил.

Когда все наше снаряжение исчезло в темноте пещеры, я поел и часок вздремнул. Затем я оставил Шортена за старшего, велев не предпринимать ничего, не посоветовавшись с моим арабским сержантом, отправил верблюдов Мусы назад, а сам поехал в Ар-Ртайм. Рядом шагал проводник, престарелый белобородый араб. У него был вогнутый профиль, как у человека с Луны из книжки детских стишков, и выглядел он довольно безмозглым.

Мой верблюд, усталый и голодный, тянулся сожрать каждую колючку на своем пути, так что уздечка из грубой веревки больно впивалась мне в пальцы. Нам предстояло подняться в гору по полному бездорожью, и двигались мы всё медленнее. В итоге сорок километров мы преодолели за двенадцать часов и прибыли к лагерю Метваллы, когда солнце было уже высоко.

За последние восемьдесят часов я спал всего семь, а в седле провел двадцать девять, но чувствовал лишь приятную усталость, а вовсе не изнеможение. У Метваллы я встретил и Саада Али, только что вернувшегося после своих визитов вежливости к шейхам на западе. За обедом они поделились со мной сплетнями Джебеля, а потом мы направились к моей новой штаб-квартире, располагавшейся в неприметном зеленом вади примерно в часе пути.

Там я нашел двух радистов в хорошем расположении духа, хотя жилось им нелегко: по-арабски они не говорили и ничего не знали о происходящем вокруг. Со временем они настолько достали друг друга, что для предотвращения ссор поселились в жилищах под разными деревьями на расстоянии несколько сотен метров. Чепмэн и Шевалье находились в отъезде, налаживая наблюдение за Мартубским обходом; они прибыли на следующее утро.

В этот день, четвертый с моего возвращения на Джебель, мы установили порядок работы. Я оставил Чепмэна (с Шевалье в качестве помощника) руководить наблюдением за дорогой, работой радистов и нашей разведывательной сетью в целом. Один из разведчиков постоянно должен был присутствовать в штаб-квартире, чтобы опрашивать наших арабских агентов, проверять их данные и отправлять сообщения для армии. Мы постарались установить высокий стандарт достоверности наших отчетов и избегали искушения передавать сведения, точность которых вызывала сомнения. Тем не менее вскоре мы поняли, что без компромиссов не обойтись, и разделили наши отчеты на три категории:

1. Без сомнений – сообщение о фактах, за которые мы лично могли безоговорочно ручаться.

2. Подтвержденное сообщение – данные, которые нам из первых рук сообщили несколько независимых источников.

3. Надежное сообщение – информация, полученная только от одного, но неоднократно проверенного источника. Она должна быть из первых рук, и мы всегда подвергали информатора долгим расспросам, пытаясь выяснить, что именно он видел и слышал.

Слухи, даже получившие широкое распространение, мы категорически отказались упоминать в донесениях, хотя, конечно, учитывали их в дальнейших изысканиях, поскольку, как правило, они основывались на реальных фактах, правда, чаще всего слишком незначительных. Так я едва не упустил сенсационную новость, что Муссолини инкогнито посетил Джебель, о чем я расскажу в ближайшее время.

Вскоре у нас появилось несколько штатных агентов, которые работали на нас на постоянной основе. Мы тщательно их обучили и отправляли на особые задания. Немало хлопот нам доставляли шпионы-любители, приносившие подробные и детальные сведения, в которых не было ни слова правды. Один раз мы чуть не попались таким образом, когда оставили молодого Шортена на сутки присматривать за штаб-квартирой. На следующее утро он с сияющим видом вручил мне сообщение, которое уже переслал в штаб армии:

НЕМЕЦКИЕ ТАНКИ. ПЯТЬДЕСЯТ ДВА PZKPFW III ЗПТ СОРОК СЕМЬ PZKPFW II ТЧК ГРУЗОВИКОВ ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ ТЧК МОТОЦИКЛОВ ДВА ТЧК ОСТАНОВИЛИСЬ ПЕРВОГО ИЮНЯ К СЕВЕРУ ОТ ДОРОГИ НА СЛОНТУ ТЧК УКАЗАНИЕ ПО КАРТЕ БЕНГАЗИ 0.532376 ТЧК ОСТАЮТСЯ НА МЕСТЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТЧК ЦЕЛЬ БОМБАРДИРОВКИ А1 ТЧК ИНФОРМИРУЙТЕ ВВС.

Эту чушь ночью ему сообщил один назойливый человек, весьма искусный лжец, сумевший ввести нашего бедного Шортена в заблуждение. Я немедленно передал:

ОТНОСИТЕЛЬНО СООБЩЕНИЯ СЕМЬ ДВА ТЧК НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ ТЧК НЕТОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ПЕРЕДАНА ПО ОШИБКЕ ТЧК ПЕРЕДАЙТЕ ИЗВИНЕНИЯ ВВС ТЧК ХОТЯ ЧЕМ ОНИ ТАМ ЗАНЯТЫ ВПР

Последнюю фразу я добавил, потому что авиация до сих пор не нанесла ударов ни по одной из указанных целей, которые я успел передать. Проблема заключалась в том, что тогда наши немногочисленные бомбардировщики сосредоточились на ежедневных налетах на Бенгази и Триполи, пытаясь прервать поставки снабжения и тем самым задержать немецкое наступление. Для более заурядных целей самолетов не хватало.

Я в лицо назвал Шортена наивным дураком. Его сильно раздосадовал мой решительный отказ проверять эту сногсшибательную байку. «Может быть, там двадцать танков, – уговаривал он. – Может, не больше десяти, но ведь и тогда…» Но я не сомневался, что там нет ни одного.

На тот момент у меня был маленький склад в лагере Мусы к северу от Бальтет-аз-Залака в ста километрах отсюда, другой – в пещере в вади Герна в тридцати километрах и еще один – прямо здесь, в штаб-квартире. В двух первых пунктах я решил оставить под охраной кое-какую провизию и боеприпасы на случай катастрофы, но все остальное с большей частью отряда собирался переправить сюда, в Ар-Ртайм. Здесь я планировал продемонстрировать воинственным шейхам обейдат привезенное оружие, чтобы они воспринимали меня как человека слова. Часть оружия все-таки предстояло отправить дурса, которые, впрочем, вняли моему совету и заключили перемирие с итальянцами, хотя кое-где восстание еще тлело.

Саада Али я назначил своим интендантом и возложил на него ответственность за все эти перемещения. Также он был должен доставить нашим друзьям подарки, которые я привез.

Далее я взялся за проблему нехватки верховых животных. Из трех лошадей, которых я купил изначально, на одной уехал Хамид, другую насмерть загнал Саад Али, так что у нас оставалась только третья, старая кляча. Я купил еще восемь верблюдов и четырех лошадей, что, в принципе, покрывало все наши потребности. Теперь в случае чрезвычайной ситуации я мог куда-либо перебросить свой отряд вместе с грузом без посторонней помощи. Для себя лично я приобрел белую кобылу с клеймом итальянской армии. Ее звали Птичка. Не то чтобы она летала, но верно прослужила мне все время, что я провел в Джебеле. Из-за хрупких копыт ей часто приходилось менять подковы, но все же она была достаточно быстра и гораздо