Я подняла голову, едва не врезавшись макушкой в мужской подбородок, и заявила:

– А вы знаете, что ваши раны заживают так медленно, потому что там еще осталась некроэнергия?

– Некроэнергия? – переспросил он изумленно.

– Ну да. Такое бывает, пусть и редко. Особенно, если нарваться на сильную нежить.

– Мои раны смотрел целитель. Сказал, что кожу и мышцы просто нужно разрабатывать, и прописал мази.

– Да, – кивнула я. – Но такой вот подарочек легко пропустить, когда он прячется под активным воспалением. А сейчас все начало потихоньку подживать, и его стало видно.

– Мне стоит обратиться к целителю еще раз?

– Зачем? – я качнула головой. – Сейчас мы их сами достанем.

Мик поднялся, потягиваясь, и предвкушающе мяукнул. Я положила ладонь на плечо фон Штара. Тот вздрогнул, ведь у меня всегда были холодные пальцы, но протестовать не стал. Я сосредоточилась и потянула энергию на себя.

– Щекотно, – признался мужчина.

– Это хорошо, – кивнула я. – Так и должно быть.

Некроэнергия – субстанция, чуждая живому. Организм бы справился с ней со временем, но если моя помощь ускорит этот процесс во много раз, отчего бы не помочь? Фриду станет легче. Раны быстро заживут. Особенно, если в запасах найдется какое-нибудь целебное зелье. Да и кошмары должны отступить.

Некроэнергия тянулась ко мне, как к родной матери. Я не упустила ни единого клочка, постепенно спускаясь от плеча вниз, по груди и животу. И почти не обратила внимания на то, как красиво от моих прикосновений сократились рельефные мышцы пресса. Нельзя было отвлекаться. Пусть и очень хотелось.

Процесс захватил меня полностью. И я даже не обращала внимания на то, что щупать вот так почти обнаженного мужчину не очень-то и пристойно. Благо, Фрид спал в длинных шортах почти до колена, а осудить мои действия было просто некому. Мик их целиком и полностью одобряет, судя по довольному урчанию. А сам фон Штар достаточно умен, чтобы понимать, что я действительно хочу помочь.

Закончив с торсом и рукой, я перешла на ногу. Левое колено и бедро до середины тоже было изранено, и мне с трудом представлялось, как Фрид вообще ходил. А я его еще к скалам потащила. Ох уж эти мужчины. Никогда не пожалуются сами, даже если станет совсем плохо.

Все лишнее собиралось у меня на пальцах, становясь похожим на клубочек серой пыли. Когда ее стало слишком много, я скрутила все в шарик и бросила Мику. Кот щелкнул зубами, и энергия рассеялась.

– Ну и последнее, – выпрямилась я.

Я подалась ближе и положила ладонь на щеку Фрида. Тут разделаться со всей гадостью оказалось просто, потому что в сравнении с ногой и плечом эти раны были совсем ерундовыми. Но когда я уже хотела радостно сообщить, что закончила, поймала мужской взгляд и забыла обо всем на свете.

У него были очень красивые глаза. Темно-серая радужка со светлой окантовкой вокруг зрачка. Длинные ресницы, которым позавидовала бы любая модница. Четко очерченные брови. И не важно, что одну из них рассекал шрам.

– Вам тут очень повезло, – прошептала еле слышно, касаясь его кончиками пальцев. Ведь ударь тварь чуть сильнее, и он мог бы остаться без глаза.

– Повезло, – эхом отозвался мужчина.

Его дыхание осело на моих губах. Я заворожено моргнула и прикрыла веки, не собираясь бежать. Фрид подался навстречу. То, что случилось дальше, и поцелуем было назвать сложно. Так, мимолетным касанием. Но боги, как это оказалось упоительно. Без страсти, без лишней спешки. Только медленное и осторожное узнавание друг друга, наполненное затаенным предвкушением.

– Господин фон Штар, – стук в дверь заставил нас синхронно дернуться. – Завтрак будет готов через полчаса.

– Да… – хрипло произнес Фрид. – Хорошо.

Мне отчего-то стало весело и очень легко. И я даже не стала смущаться от того, что ситуация вышла весьма неприличной. Утро. Спальня. На мне халат. На мужчине одеяло. И только присутствие Мика как будто бы спасает от падения в пучину разврата.

– Ладно, пойду собираться в ратушу, – сообщила, поднимаясь. – А вы… Все же съездите в купальню. Вам поможет.

ГЛАВА 10

Фрид рассеянно покрутил в пальцах ручку. Солидная, толстая, она явно предназначалась для самых важных записей. Но сейчас мужчине не хотелось ничего записывать. Ему хотелось чесаться. Шрамы невыносимо зудели. Фрид понимал, что помощь Ружены подстегнула регенерацию, вот только легче от этого не становилось. Пальцы сами тянулись почесать щеку, и приходилось изо всех сил сдерживаться. Если не сдержится, Манн устроит ему головомойку за наплевательское отношение к здоровью.

Отложив ручку, Фрид откинулся на спинку кресла и уставился в потолок, который щеголял свежей краской и ненавязчивой лепниной по углам. Леон Ингер озаботился отделкой не только спален, но и кабинета. И все это за каких-то пару недель. Все же не зря Манн так ценит своего ассистента. Ингер даже телефон успел провести.

Громоздкий аппарат вдруг зазвонил, и мужчина с энтузиазмом ухватился за трубку, радуясь возможности отвлечься.

– Фрид? – Голос Симона Хаймера, друга и коллеги, звучал немного глухо.

– Я, – отозвался фон Штар. – Есть новости?

Еще позавчера он связался с отделом, в котором работал, и попросил узнать, не разыскивают ли в столице женщину по имени Луиза Лец. Хаймер искренне обрадовался звонку и обещал помочь. Но выяснить что-либо полезное не удалось.

– Увы, – сообщил он. – Никакой Луизы Лец в списках пропавших без вести нет. Ни в Карендорфе, ни в окрестностях. В поле зрения наших служб правопорядка она тоже никогда не попадала. Могу отправить людей по регистрационным бюро, но сам понимаешь, это не быстро.

– Не нужно, – качнул головой Фрид. – Имя может быть ненастоящим. Или к Карендорфу она может не иметь никакого отношения.

– Тоже верно, – согласился друг. – Кто она вообще такая?

– Очевидно, жертва преступления.

– Даже так. Что у вас там случилось?

– Как раз и выясняем, – вздохнул Фрид.

– Нужна помощь? – предложил Хаймер. – Спрошу кого-нибудь из наших, отправим в Свишен хоть на выходные.

– Пока не нужно, – невольно улыбнулся Фрид.

– Ладно. Но если что – обращайся.

– Спасибо.

Фрид положил трубку и поморщился. Повел плечом, чтобы жесткий воротник похожего на китель пиджака поскреб шею. И подвинул к себе ту самую газету. За эти