– Это значит, что ты любишь меня.

Если он будет стоять так близко, она забудет, как дышать. Что-то извивалось, поворачивалось у нее в груди так неуловимо, что она почти не чувствовала этого. Но это было там.

Подняв голову, она приняла это извивающееся чувство. Обрела его.

– Думаю, я действительно люблю тебя, – Элора сглотнула, даже не пытаясь игнорировать комок в горле. – И это пугает меня.

Цвета в его глазах изменились, закружившись еще более великолепно, чем раньше. Бранник поднял одну руку. Он на несколько мгновений замер рядом с ее рукой, излучая невидимую энергию. Как Элора могла чувствовать ее, если они даже не касались друг друга?

Наконец, он сжал руку в кулак и опустил ее вниз.

– Меня это тоже пугает. – Он произнес эти слова себе под нос.

Затем Бранник резко отошел, погладил Блаза по голове и направился к столу. В следующее мгновение в зал совета вошел Куинтус.

Элора осторожно убрала кристалл в карман. Заметят ли остальные румянец на ее щеках? По крайней мере, ей снова удалось что-то почувствовать.

Войдя в комнату, Лирен сунула в руки Элоры маленький кожаный мешочек.

– Это соль из Быстрого моря. Посыпь им любую еду Фейрии, и ты будешь в безопасности от чар и яда. У тебя все еще есть та раковина, что я дала тебе?

Сунув руку в другой карман, Элора дотронулась рукой до раковины. Она отыскала ее на днях и сразу же решила начать носить с собой повсюду. Быстро кивнув, девушка положила в этот карман и мешочек с солью.

Бранник открыл для них волшебную дверь. Очевидно, Веспер к ним не присоединится. Было ли это потому, что он изгнан из своего двора Благородной розы? Возможно.

По другую сторону двери их встретил тронный зал Благородной розы. Насыщенно-красные стены и кремовые колонны были такими же, как и в первый визит Элоры, но на этот раз лозы и кусты с красными и белыми розами украшали каждый уголок и пространство комнаты. На возвышении Верховный король Романи опустился на свой трон, кашляя в золотой носовой платок.

Горстка стражников и придворных заполняла комнату, но их было не более двадцати.

Лирен хихикнула, когда их группа двинулась вперед.

– После хаоса на последнем этапе испытаний Верховный король Романи, должно быть, жаждет чего-то более простого.

Ухмыльнувшись, Куинтус кивнул.

– Думаю, ты права.

Позади них раздался звук падающих в сугроб сосулек. Плечи Бранника напряглись, но он все равно оглянулся. Как и Элора.

Высоко держа голову, из своей сверкающей белой двери вышла королева Алессандра. Двое стражников в белом последовали за ней. Она шла без колебаний, быстро обходя Бранника и остальных. Оказавшись в передней части зала, она перевела взгляд на потолок.

Чтобы добраться до возвышения, потребовалось всего несколько шагов, но ноги Элоры будто становились тяжелее с каждым шагом. Как только вышла вперед, она заметила короля Туманной горы – короля Джекори, – стоящего в одиночестве справа от кашляющего Верховного короля.

Плотно прижав золотой платок к губам, Верховный король Романи кашлянул еще два раза, после чего уронил его на колени.

– Добро пожаловать. – В тот момент, когда слова слетели с губ, снова раздался кашель. Его красные глаза наполнились слезами, а тело затряслось.

Наконец кашель прекратился. Он махнул в сторону другого короля и на этот раз заговорил шепотом.

– Король Джекори из Туманной горы, ваша речь будет первой.

Элора вспомнила прошлый этап испытаний. Тогда Бранник объяснил, что порядок указывает на то, кого Верховный король считает самым могущественным. Если король Джекори шел первым, это означало, что он представлял еще большую угрозу, чем королева Алессандра. Угроза, к которой они не готовились.

Король Джекори кивнул Верховному королю, после чего выпрямился во весь рост.

– Я официально отказываюсь от участия в испытании. Пусть Верховного короля Романи помнят вечно.

Морщинка между бровями Верховного короля запульсировала. Он нахмурился, глядя на короля Джекори. Хотя его разочаровали эти слова, они не показались Верховному королю неожиданными. И теперь Элора снова вспомнила первый этап испытаний. Бранник сказал, что король Джекори не хочет становиться Верховным королем. К счастью, насчет этого принц оказался прав.

Рука Верховного короля Романи дрожала, когда он указал на другую сторону комнаты.

– Королева Алессандра, теперь ваша очередь.

Еще до того, как он закончил говорить, королева вызвала вокруг себя вихрь снега и льда. Каждая частичка отражала свет, осыпая стены радугами и переливами. Вероятно, и слова она произносила красивые, но Элора была слишком захвачена красотой снега и льда, чтобы воспринимать их. По краям речи танцевала музыка, но, возможно, это была просто магия. Элора не могла сказать, звучала ли в комнате музыка, или она раздавалась только у нее в голове.

Вскоре с потолка посыпались сверкающие снежинки. Каждая из них вращалась, пока не взорвалась дождем искр, стоило им упасть на пол.

Конец речи наступил слишком скоро. Очевидно, предыдущая догадка Элоры, что речи в Фейрии, как правило, короткие, была верной. С окончанием речи наступил конец и снежно-ледового шоу. Элора поймала себя на том, что хмурится от этого.

Она покачала головой. Королева Алессандра – ее враг, и конец ее речи должен восприниматься как что-то хорошее.

Внутренности Элоры словно пронзили игры. Если ей речь врага понравилась настолько, что она расстроилась из-за ее окончания, то что подумал Верховный король Романи?

Его глаза комично расширились, а челюсть отвисла.

Это было нехорошо.

Верховный король даже не пожелал выслушать речи других членов совета королевы. Его глаза все еще были широко раскрыты от благоговения, когда он указал вперед.

– Принц Бранник, вы следующий.

Когда Бранник выпрямился, Лирен вложила в руку Элоры листок бумаги. Фейри поправила белый морской цветок в волосах, прежде чем ободряюще кивнула.

– Если тебя попросят выступить с речью, ты отлично справишься.

Во время своей речи Бранник использовал розы в комнате, воззвав к ветру. Голос принца звучал сильно, ясно и впечатляюще. И все же это было ничто по сравнению с речью королевы Алессандры.

Все это знали.

Взгляды других блуждали по комнате, игнорируя речь Бранника в пользу ковра или стен, или даже узоров на их платьях или пальто. Речь, безусловно, была великолепной.

Но этого было недостаточно.

Верховный король Романи сердечно кивнул в конце. Похоже, он не из тех, кто притворяется, так что, по крайней мере, счел эту речь приемлемой. Сев прямее, его голубые глаза вспыхнули на фоне красного.