Он смотрел на меня взглядом мужчины.

– Красивая у тебя жена? – Я очертила ладонями грудь, талию, бедра.

– К сожалению… – Он вздохнул, и в глазах его заблестела печаль.

Муж меня ревновал. Это было приятно. Трепетнуло легкое возбуждение. Я продефилировала через комнату и поставила диск с романтической музыкой.

Сладкий следил неотрывно.

Начала танцевать. Медленно и пластично. С вызовом и гипнозом. С колдовским обволакиванием, с завлечением жертвы в мою ауру женщины. Я физически ощущала свою притягательность, силу, ласкающее коварство, неотразимость, пленительность, ворожбу.

Сладкий оцепенел.

Меня и саму чуть хмелила такая игра. Я, вроде бы, и его. Но если подумать – кто знает, кто знает… В моей жизни – двое мужчин… Дело ведь не в постели, а в том что мужчины – такие веревчатые, пластилиновые. Жалко их, глупеньких.

Я прильнула вплотную.

– Слушай, давай не будем, – смутился он.

Меня позабавила его робость. Словно на первом свидании. Я всегда ему помогала. И теперь помогу. Совью, вылеплю все что нужно, ты только не дрейфь.

– Нам не нужно этого делать, – продолжал он конфузиться. – Я не шучу Давай это прекратим.

Вдруг резко вырвался, грубо меня оттолкнув.

Я оторопела:

– Что происходит?!

Он смотрел исподлобья, дышал тяжело, плечи вздымались. Будто это был бокс. Или борьба. Или что-то жуткое, неподъемное. Облизывал, кусал губы. Наконец, глухо заговорил. Каждая фраза стоила ему сил и ожесточения:

– Давай назовем вещи своими именами… Любовь между нами давно закончилась… Единственное, что нас связывает – общий ребенок. Мы ответственные люди и не хотим травмировать девочке психику, поэтому разводиться не будем… Но давай же не будем травмировать и друг друга. Давай, наконец, прекратим это хроническое изнасилование!

Я ничего не понимала. Нет, я, кажется, поняла. Я отказывалась понимать!

– Тебе что, не нужна женщина?

– Женщина?.. – он как-то странно осклабился. – Нет.

СКОРПИОН изысканно эротичен. Его талант перевоплощения здесь проявляются самым неожиданным образом. Отдаваясь темпераментно и с фантазией, он никогда не расслабляется до конца, ибо ценит свободу и старается не попасть под женские чары.

Наедине со Скорпионом вы должны проявить максимум изобретательности. В противном случае вас ждет разочарование и фрустрация. Классические позиции его увлекают недолго. Он жаждет игры, нетрадиционных подходов. Лицам с зауженным кругозором рано или поздно дается отставка. Эрогенные зоны партнера Скорпион безошибочно знает врожденным инстинктом. Свои же собственные интимные точки предпочитает держать в тайне. Если вы их отыщите, он откликнется пылкой и жертвенной страстью. Если нет, впадет в меланхолию, а отношения упрутся в тупик.

Между тем его эрогенные зоны известны: это спина, поясница, крестец, ягодичная щель – вплоть до ануса и даже прямой кишки. Скорпион ждет от вас чувственной смелости. Ему чуждо ханжество, он открыт для живого творчества. И, хотя он за равноправие, в глубине души мечтает об активном партнере…

Об активном партнере? При моей-то активности? Куда уж активнее? Или… Что, собственно, имеется здесь в виду? Какой такой необыкновенный партнер подразумевается?

Вдруг прошила догадка, от которой сделалось дурно.

С этого момента начала позорче к нему приглядываться. Классно выглядит. Одевается не без стиля. Стал регулярно бриться. Причесочка. Маникюр. Заговоришь с ним в упор – вроде держится естественно, улыбается. А подсмотришь тайком – печально-задумчив. Странно.

И еще, раньше его сотовый валялся где ни попадя, а теперь – всегда на расстоянии вытянутой руки. Иногда ему, конечно, звонили скорпионьи клиенты. Но не настолько часто, чтобы бояться оставить телефон без присмотра.

Однажды, когда он уснул, я к его сотовому подобралась. Влезла в меню. Безымянные входящие номера… Ни одной эсэмэски… Чисто. Слишком чисто. Уж не удаляет ли он компромат?

Во мне побулькивала тревога. И посоветоваться-то не с кем.

Хотя…

Герман был занят. Говорил отрывисто и формально. Встретиться среди дня не имел ни малейшей возможности. В конце концов, продиктовал адрес, куда мне предлагалось подъехать. Через дорогу от его работы – бистро.

Выслушав мои подозрения сквозь дым своей сигареты, он затянулся – и раздавил окурок в пепельнице.

– Ищите женщину.

– Думаешь? – Его уверенность взволновала меня чрезвычайно, и я сорвалась в обращение на «ты».

– Это версия, ее нужно отработать. Но как показывает практика, версия номер один. А у тебя какие идеи?

– Даже не знаю. И думать боюсь.

Самые черные домыслы озвучивать я не стала. Впрочем, версия с женщиной ненамного светлее. Официантка принесла кофе. Я едва пригубила, как чашка выскользнула, часть пролилась на блюдце, остальное на стол. Герман все тщательно промокнул, изведя ворох салфеток.

– Давай так. Ты живи как обычно. Ходи на работу, возвращайся домой. А я аккуратно пробью твоего Сладкого по моим каналам.

– Слежка? – Я вся напряглась.

– Проверка. – Он развалился и принялся растворять в своем кофе ложечкой сахар.

Пожалела, что к нему обратилась. Мы, конечно, приятели. Возможно, друзья. Не доверять же мне свое беспокойство какой-нибудь Дашке. Мне хотелось просто поговорить, требовалось участие мудрого человека – но я не желала, чтобы в моей личной жизни копался циничный следователь.

– Между прочим… – Герман сощурился. – Как у тебя с ним в плане секса?

– Нормально.

– В самом деле?

– Тебя это не касается… Я же не спрашиваю, как у тебя с женой.

– Ну так спроси. – Ухмыльнулся.

– Мне это неинтересно.

– Врешь.

– Отстань.

– Да ладно тебе кукситься. Давай обсудим, мы же друзья, посмеемся…

– Это не тема для смеха, ясно?! Оставь меня в покое!

Я вскочила и бросилась к выходу. Точнее, пошла. С несуетливым таким, гордым достоинством. Абсолютно себя контролировала, но почему-то визжали столики, и с грохотом падали стулья.

У выхода оглянулась. Он остался пить кофе. Только смотрел. Всё посмеиваясь.

Той весной «Релаксам» продавался довольно успешно.

«Нордфарма» активно расширяла экспансию. Расчет маркетологов, сделавших ставку на противотревожный антидепрессант, оборачивался блестящими результатами. Нас регулярно собирали в офисе для «коучинга», то есть, для похвалы и накачки задором на покорение очередных рубежей. Особо подчеркивались объективные предпосылки в виде растущей социальной тревожности. Это называлось «оказаться в нужное время в нужном месте».