Я пошел по светящейся линии, гаснущей под моими ногами.

У дверей стоял охранник. Не то из тех, кто скрывался в горахот превосходящих сил противника, не то из спешно завербованных на союзныхпланетах. В «электризованном» плаще, красиво облегающем фигуру, с плоскостныммечом и пистолетом на поясе. Если его и удивило мое появление, то он ничем этоне показал. Лишь произнес подчеркнуто вежливым голосом:

— Принцесса просила не беспокоить ее.

— Меня эта просьба не касается, — ответил я, отстраняяохранника в сторону. Слава Богу, это было воспринято как должное.

Все-таки, я — «немного Принц».

Комната оказалась совсем небольшой и напрочь лишеннойукрашений. Наверное, потому что предназначалась для работы, а не для созданиякоролевского антуража. Широкий письменный стол перед открытым настежь окном,заваленный россыпью бумаг и снабженный чем-то вроде портативного принтера, изпрорези которого выползал очередной листок. Кожаное кресло, судя по размерам,предназначенное для принцессы. Больше ни одного кресла или стула не было.Посетители здесь не предполагались…

Принцесса поднялась мне навстречу. Сегодня на ней былстрогий серый костюм «а ля секретарша большого босса». Длинная гофрированнаяюбка, короткий пиджачок… Красивый костюм, земная секретарша в таком пошла бы напервое свидание.

И все-таки, красный цвет принцессе идет больше.

— Доброе утро, — сказал я, усаживаясь на край стола.

— Доброе утро, Сергей.

Она казалась скорее смущенной, чем растерянной. Мой визитбыл неизбежной, но тягостной для обоих процедурой.

— Никаких новых сведений о судьбе императора не поступало?

Принцесса вздрогнула.

— Нет. Наверное, ситуация была безвыходной, и папавоспользовался кольцом…

Я понимающе кивнул. В семейную хронику императорской семьименя немного посвятили. Принцесса росла без матери, это был то ли слегказавуалированный развод, то ли длительная размолвка по непонятной никомупричине. О том, где находится его жена, не знал и сам император. И все же онпредпочел позорному плену путешествие в никуда — через гиперпространственныйтуннель, соединяющий его кольцо и кольцо императрицы.

— Твой отец смелый человек, — просто сказал я.

Передо мной сидела уже не принцесса — а безмерно уставшаядевушка, волнующаяся о судьбе отца. Наверное, он очень многое для нее значил —немолодой, одинокий человек, единственный, кто звал ее по имени, чья похвала небыла неизбежной лестью, а порицание — государственным преступлением. Императорбыл единственным связующим звеном, живым, реальным человеком между принцессой идлинной чередой титулованных предков.

Он был ее отцом — и это значило ничуть не меньше, чем наЗемле.

— Ты думаешь, что папа жив? — нерешительно спросилапринцесса.

Ей было важно даже мое мнение…

— Думаю, что да.

— Почему?

— Он поступил так нелогично, что ему должно повезти.

Принцесса пожала плечами. Мою теорию о неразрывной связинелогичных поступков и удачи она не разделяла.

— Много дел? — спросил я, поднимая со стола покрытый мелкоотпечатанным текстом листок.

— Да. Планета не скоро оправиться от случившегося. Мыпотеряли две трети армии.

— Я вижу, ты справляешься.

— Я принцесса.

Ее голос неуловимо изменился. Начинался разговор, которогомы оба не хотели.

— Я мог бы помочь.

— Тебе нужно отдохнуть.

«Я — принцесса. Ты — чужак. Смелый, сильный, полезный, ночужой.»

— После Храма прошло двое суток. Я вполне отдохнул. Апрогулки по саду тоже, по-своему, утомительны.

— Я распоряжусь об организации путешествия по планете. Тыгерой, которого все хотят увидеть собственным и глазами.

«Увидеть, пока герой не отбыл на родину».

Я посмотрел в глаза девушки, которую любил всю жизнь. Они небыли сейчас голубыми, они были цвета пасмурного осеннего неба.

Но дождь из такого серого неба не прольется.

— Для развода нам придется пойти в Храм? Или этаформальность требуется лишь в особых случаях?

Наступила тишина. Из принтера выскользнули на стол еще двалиста с неотложными сообщениями.

— Ты все понимаешь? — тихо спросила принцесса. — Дело не втебе, а в твоей планете. Это была забавная мелочь для тринадцатилетней девочки,но сейчас я знаю…

— Твой народ не примет правителя из несуществующего мира.Союзные планеты не захотят общаться с Принцем, на чье родине лежит проклятьеСеятелей. Мудрых, всеведущих существ, посчитавших землян недостойными длягалактической цивилизации.

— Да.

Я покачал головой.

— Это неправда, принцесса. Точнее, меньшая часть правды. Тыне любишь меня — и это главное.

Принцесса отвернулась.

— Я никого сейчас не люблю, Сергей.

Я отошел к окну. Не люблю осенний дождь и женские слезы. Аеще — ненавижу, когда горло перехватывает бессильная обида на чужую подлость.

— Я никогда не предал бы тебя.

— Наверное… Я очень многим тебе обязана… как и вся нашапланета. Я была бы тебе женой, настоящей женой, и смогла бы полюбить. Но натвоем мире — клеймо прокаженного.

Я закрыл глаза. Не хочу видеть горы, за которыми стоит ХрамСеятелей. Не хочу думать о существах, покоривших пространство и время — нозабывших построить на маленькой планете зеркально-черный шар: волшебный ключ,открывающий двери во Вселенную.

Я не хочу снова учиться ненавидеть!

— Ты можешь взять с собой все что захочешь. Оружие, технику,драгоценности. Максимальная масса переброски через гипертуннель составит околосемидесяти тонн. Планета отдаст тебе весь энергетический потенциал, накопленныйза сотни лет. Я уверена, никто не будет против. Это достойная награда, но и онамала за то, что ты совершил!

Я засмеялся. Черт, истерики мне только не хватало! Оружие,техника, драгоценности… Атомарный меч в ножнах на оклеенной обоями стенеквартиры! Небоскреб в центре города, выстроенный на золото инопланетнойцивилизации!

Парочка боевых катеров, перемалывающих авиацию сопредельныхстран…

Нейтрализующее поле, прикрывающее новоявленную империю отстаромодных термоядерных бомб.