Дверь рывком распахнулась, но никто не вошел. Анастасиянапрягла глаза, всматриваясь в темную прихожую. Отвела руку с мечом,изготовилась к удару. Оттуда, из темноты, сказали напряженно-радостно:

– Таська, брось железку, порежешься!

Ноги у нее подкосились. Она выпустила меч и бросилась на шеюКапитану, ткнула губами куда-то в ухо. Капитан обхватил ее так, что ребрахрустнули.

– Задавишь, – выдохнула она, счастливосмеясь. – Откуда ты такой? Да говори же!

На нем была эта омерзительная черная одежда, с золотым жукомна груди, но под ней ощущалась кираса. И автомат висел на плече.

– Да подарил тут один одежонку, – сказалКапитан. – разговорчивый такой попался, гнида, все растолковал – что кчему, где что лежит... Горючка, Настенька, потому так и названа, что горит...

– Так это ты? – обернулась она к окну, к багровомузареву.

– Мой грех. – Он отпустил Анастасию, выглянулнаружу, хмыкнул удовлетворенно. – Обормоты, кто ж так горючку держит –неогороженной, с одним вертухаем... Ну, пошли!

Они выскочили под дождь. Вдали, вокруг пожарища стоялстрашный шум, но ближайшие улочки были пусты. Они бежали меж рядов темныхповозок и темных домиков. Капитан схватил ее за руку и уверенно тащил за собой.Меч Анастасия все-таки прихватила со стены, но второпях не забрала ножны, ибежать с мечом в руке было неудобно, он только мешал.

– Да брось ты его! – крикнул Капитан.

Анастасия послушалась. Кто-то шарахнулся из проулка имнаперерез, ничего еще не сообразив, выставил секиру. Капитан выпустил рукуАнастасии и отшвырнул его ударом ноги под горло. Снова ухватил ладонь Анастасиии увлек в противоположном от пожара направлении. Вдруг застыл, прислушался:

– Стоп!

Толкнул Анастасию к ближайшей повозке:

– Быстро туда!

Сам запрыгнул следом, опустил полог. Они оказались накаких-то жестких угловатых тюках. И тут же совсем рядом промчались всадники,протопало множество человеческих ног. Анастасия перевела дух и, вглядываясь вего неразличимое почти во тьме лицо, спросила:

– Как ты меня нашел?

– А ты думала, тебя так и бросили? – Он ощупьюнашел плечо Анастасии. – Десант своих не бросает, княжна... Горнаблагодари. Пустили его по следу, быстренько на хвост им сели, потом я издали вбинокль увидел, как ты с ними мило беседуешь. Засели на холмах... А потом всебыло просто. Пошел в этот гуляй-город, притормозил там одного с топором, а онболтун оказался жуткий... – Капитан осторожно коснулся ее щеки. –Больно стукнули? Там, у холмов?

– Чепуха, – сказала Анастасия.

– Чего они от тебя хотели? В гарем сватали?

– Детей им, дуракам, рожать, – сердито сказалаАнастасия. – Таких же дураков, землекопов свихнувшихся...

– Действительно, чего захотели... – Он помолчал ивдруг решительно шепнул ей на ухо: – А мне бы согласилась?

Анастасия замерла, стоя на коленях на жестком тюке.Почувствовала на губах его губы, медленно подняла руки и положила ему на плечи.Зажмурилась в темноте и долго не открывала глаз.

– Чудо ты, Таська, – защекотал ей ухо горячийшепот Капитана. – Чудо несусветное в кольчуге...

Анастасия улыбнулась в темноте, глаза защипало – но почему,ведь сейчас ей было невыносимо хорошо? Загадочная это вещь оказывается, слезы –большая и сложная тайна, пока что непонятная ей.

– Пошли отсюда? – сказала она тихо, коснулась егощеки, провела ладонью. – Здесь так страшно...

Вокруг снова не было ни души. Они спрыгнули на землю и,держась за руки, спокойно пошли быстрым шагом к окраине города. Никто небросался наперерез, никто не гнался – все сгрудились вокруг пожара. Ливень усиливался.Время от времени они, уже далеко отойдя от страшного кочевого города,оглядывались на пожарище – оно заметно при-гасло, багровые отсветы словноуходили в землю, погружались на дно Канала.

– Тушат помаленьку, – сказал Капитан. –Тушат-тушат, не потушат, заливают – не зальют. Эх, я сюда обязательновернусь...

Анастасия улыбнулась ему. Она промокла насквозь, одеждаоблепила тело, но холода Анастасия не чувствовала – она была на свободе, ибезумцы, рывшие столетиями свою исполинскую канаву, хочется верить, навсегдауходили из ее жизни.

– Разобраться бы с ними как следует, – сказалКапитан. – Черт, и нечем тебя укутать, сам мокрехонек, как мышь в ведре...

Анастасия зажала в кулаке золотого жука и рванула цепочку.Цепочка лопнула, и Анастасия зашвырнула ее подальше, далеко-далеко, чтобыулетела на другой конец света. Раскинула руки и закружилась под дождем,зажмурясь, закинула голову, подставила лицо косьм струям, крикнула:

– А жизнь прекрасна!

– Точно. Сам начинаю верить. – Капитан поймал ее вохапку и сказал, словно бросаясь в воду. – Настенька, я ведь не шучу...

– Я знаю, – тихо сказала Анастасия. – Я тоже.Только... я... ты... как-то... если...

Она безнадежно запуталась и замолчала в полнойрастерянности. Что-то старое рушилось, уходило, исчезало, что-то новое никак немогло заступить на его место, и Анастасия замерла в его объятиях, уткнулась вплечо, чуточку жалобно попросила:

– Ну не надо меня торопить, я...

– Настенька, я понимаю. – Капитан погладил ее помокрым волосам. – Только я серьезно и насовсем...

– Я тоже, кажется, – сказала Анастасия так тихо,что он, быть может, и не расслышал.

Вскоре они добрались до места, где ждала Ольга с лошадьми.Горн, радостно гавкая, прыгал вокруг, а Ольга бросилась ей на шею. Дождь на еелице или слезы – разобрать под этим косым ливнем было невозможно.

– Что там было? – спросила Ольга наконец.

– Да пустяки, – сказала Анастасия и впервые заэтот вечер зябко передернулась – и от пережитого, и прохладу дождяощутила. – Чуть замужем не оказалась, только и всего.

Так полуострова дрейфуют к океану

от торжествующих земных кавардаков.

А. Рембо

Анастасия ехала во главе своего маленького отряда хмурая,как туча. Даже Росинанту передавалось настроение хозяйки, не говоря уж об Ольгес Капитаном – они и не пробовали завязать разговор, и в глазах у них Анастасиявидела неприкрытое недоумение. Но никак не находила нужных слов и подходящегослучая, хранила угрюмое молчание, отчего злилась еще больше. И получалсязамкнутый круг.

Если честно, ей больше всего хотелось оказаться вдвоем сКапитаном в каком-нибудь уединенном месте, взяться за руки и выговоритьсяначистоту. О том, что они все же люди из разных миров, и нужно вместе, долго ивдумчиво ломать голову над тем, как же им все-таки подогнать, притереть,совместить эти миры, чтобы родилось что-то новое, не ранившее ничьей гордости,самолюбия и устоявшихся взглядов на жизнь. О том, чем каждый из них долженпоступиться, и нужно ли поступаться чем-то. И вообще, можно ли до завершения ихпоездки в неизвестность разрешить все сложности раз и навсегда?