было ново и весьма любопытно, ведь раньше ей не доводилось проводить время в обществе.

Странные и очень необычные ощущения. Только сейчас она поняла, что всегда хотела именно этого — пышного праздника, разговоров, танцев. Это позволяло почувствовать себя… нормальной.

Они не знали, что их брак с Бриггсом совсем не такой, каким его считают, потому приняли ее как замужнюю даму, ту, которой открылись некоторые тайны бытия. Они общались с ней, как с равной, а не болезненной слабой девочкой.

А потом настало время вальса. Бриггс повернулся к ней и стал сокращать расстояние между ними, не отводя потемневших глаз.

— Прошу меня простить, — сказал он приятелям. — Я обещал жене танец.

Они вышли и приготовились к танцу. Он коснулся ее спины, и она опять почувствовала волнительную дрожь. Он сказал, что непременно пригласит ее на танец, но во взгляде она увидела обещание большего, от чего перехватило дыхание.

Вальс — энергичный и веселый танец, и вскоре она уже смеялась, отчасти от того, что смогла заставить танцевать Бриггса. Он улыбнулся, а потом и рассмеялся. Они кружили по залу, восторг переполнял Беатрис. У нее замечательный партнер, такой красивый и так крепко держит ее. Ах, он такой красавец.

Воспользовавшись тем, что лицо его близко, она украдкой разглядывала черты. Волевой подбородок, красивые глаза с длинными ресницами. Губы. Она помнила, как они касались ее тела. Совсем недавно она и представить не могла, что у нее будут интимные отношения с Бриггсом, не говоря о том, чтобы приходить от этого в восторг. И все же они целовались. Всего три дня назад.

Он чувствовал ее, и это тоже казалось удивительным.

Внезапно в голову пришла мысль, что в этом зале могут быть и другие женщины, у которых с ним были отношения. Возможно, большая близость, чем с ней.

Она сразу стала казаться себе униженной и ненужной, чтобы отвлечься, принялась думать о том, что в эти мгновения сбывается ее мечта, ведь об этом она думала много и часто.

Бриггс поддерживал ее за спину и кружил по залу, звуки музыки наполняли пространство, обволакивали. Возможно ли, чтобы все это было придумано специально для них?

Не имели значения остальные собравшиеся, она даже перестала их видеть. Бриггс советовал ей сосредоточиться на том, что она вызывает зависть, но и это было безразлично.

Имело значение лишь происходящее сейчас с ней самой, то, что она чувствовала. Когда Бриггс так близко, совсем рядом, воздух наполнялся ароматами новыми и очень мужскими.

Она посмотрела исподлобья на его кадык, подбородок, потом губы. Внезапно ей невыносимо сильно захотелось провести по ним кончиком языка.

Они танцевали вместе дольше, чем это считалось приличным, и Беатрис была благодарна судьбе за возможность быть рядом с мужчиной, к которому всегда испытывала влечение. Но это одновременно и печалило, ведь больше ей не придется мечтать о встрече с тем, кто полюбит ее. Впрочем, хочет ли она стать женой другого мужчины? Нет, определенно нет. Она вышла замуж за Бриггса и теперь может признаться себе, что глубоко в душе, очень глубоко, в самом дальнем углу пряталась мечта об этом.

Он стал для нее особенным с той минуты, когда впервые протянул ей коробочку со сладостями. Больше всего на свете она хотела выйти за него замуж.

Мечта ее сбылась, но не по-настоящему.

Бриггс стал ее мужем, но все же они не вместе. Она не может стать его женой в полном смысле.

«Но сегодня он танцует с тобой. Сегодня вы пара. Ты пережила столько страшных моментов, испытывая боль, разве не хочешь сейчас забыть обо всем и позволить себе насладиться тем, чего так хотела?»

Беатрис решила так и поступить и больше не мучить себя. Для нее существовали только музыка, его прикосновения и плавные шаги в танце.

* * *

Бриггс был под большим впечатлением. Беатрис все же невероятно красива. Роскошное платье очень ей шло, он заметил это еще при входе, когда она сняла накидку.

Ему хотелось убить каждого из мужчин, с которыми он разговаривал, — его старых приятелей по школе преимущественно — за те взгляды, которые они время от времени позволяли себе бросать на его жену, а точнее, на ее пышную грудь.

Впрочем, их можно понять, он и сам готов неотрывно любоваться Беатрис. Сегодня во всей зале не было женщины прекраснее, ни одна не могла даже сравниться с его женой.

А как светилось ее лицо, когда они танцевали. Свет проник глубоко, и внутри что-то вспыхнуло в ответ, на душе стало тепло.

Следом просочилась злость. На весь мир, но в большей степени на себя из-за желания воспользоваться ситуацией. Не стоит винить жизнь и обстоятельства в том, что он хочет ее и никак не может победить чувство разумом.

Впрочем, жаждал он не только удовлетворения собственных желаний, наслаждения от погружения в ее влажное теплое лоно, он хотел доставить удовольствие ей. И ждал от нее подчинения. Даже те недолгие минуты, проведенные вместе, позволили сделать вывод, что она создана для него. Ведь всю свою жизнь она осваивала искусство принятия боли.

Она поймет его наклонности, отнесется к ним, как и он сам. Это могло бы стать настоящим подарком судьбы. Но решение, разумеется, должна принять Беатрис. Это ее жизнь, в этом она вольна распоряжаться ею сама. Она может попытаться найти удовлетворение с другим мужчиной, но никто не в состоянии дать ей то, что он. Они созданы друг для друга извращенной фантазией судьбы. Прежде надо убедиться, каковы ее мысли на этот счет.

С точки зрения света, нелепее стремления танцевать весь вечер только с женой может быть лишь желание незаметно ускользнуть с ней из залы. Однако, когда музыка стихла, Бриггс понял, что желает именно этого.

— Не хотите немного прогуляться?

— Прогуляться?

У него еще была пара мгновений, чтобы отступить, но в глазах ее он видел, что она хочет того же, что и он. Это было в каждом ее взгляде и жесте, волнующе, завораживающе, великолепно. Не слишком ли он самоуверен?

Эгоизм одержал верх над разумом. Победил тот юноша, еще живший в нем, который ничего на свете не желал так сильно, как обрести женщину, которая станет ему достойной партнершей. Он верил, что встретит ее, и они полюбят друг друга, если подобные встречи возможны в этом мире. Большее, чем он уже сделал, ему неподвластно.

— Да, в саду.

— А он здесь есть?

— Небольшой садик есть около каждого особняка.

— Да? И почему?

— Не будь сада, не будет и