Видите ли, Вера просто помешалась на солнечном затмении. Втот год большую часть времени она провела на острове, и когда зима пошла наубыль, на кухне стало появляться все больше вырезок из газет. Когда началасьвесна, с привычными ветрами и хлюпающей грязью, она совсем зачастила на остров,и вырезки появлялись почти каждый день. Это были статьи из местных газет, из«Бостон глоб», «Нью-Йорк таймс» и даже из журнала «Сайентифик Америкэн».

Вера волновалась, так как верила, что затмение в конечномсчете привлечет Дональда и Хельгу на остров — она повторяла мне это снова иснова, — но она и так постоянно волновалась в силу своего характера. К серединемая, когда на улице заметно потеплело, Вера основательно обустроилась наострове — она даже никогда не заговаривала о Балтиморе. Это чертово затмениебыло единственной вещью, о которой она говорила. У Веры было четырефотоаппарата, три из которых устанавливались на треноги. У нее было такжевосемь или девять специальных солнечных очков, специально изготовленныекоробочки, которые Вера называла «наблюдателями за затмением», перископы стонированными зеркалами, и я не знаю что там еще.

Затем, ближе к концу мая, придя к ней, я увидела вырезаннуюстатью из нашей местной газетки — «Уикли тайд». «ХАРБОРСАЙД-ОТЕЛЬ БУДЕТ ЦЕНТРОМНАБЛЮДЕНИЯ ЗАТМЕНИЯ ДЛЯ МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ И ОТДЫХАЮЩИХ» — гласил заголовок.Фотография изображала Джимми Гэксона и Харли Фокса, занимающихся плотницкимиработами на крыше отеля. И знаете что? Я почувствовала, как что-то сновазаворочалось внутри меня, точно так же, как в тот момент, когда я увиделапервую заметку о затмении.

В статье было написано, что владельцы Харборсайд-отелясобираются превратить его крышу в некое подобие обсерватории под открытым небомв день солнечного затмения… Они утверждали, что специально для такого случаякрыша будет обновлена, и они намереваются продать триста пятьдесят специальных«солнечных билетиков». Отдыхающим будет отдаваться предпочтение. Цена будетвполне приемлемой — два бакса — но, конечно, они собираются предложить закускии оборудуют бар, а именно на этом и наживаются владельцы отелей. Особенно набаре.

Я все еще читала статью, когда в кухню вошла Вера. Я неслышала ее шагов, поэтому, когда она заговорила, я подпрыгнула фута на два.

— Ну что ж, Долорес, — сказала она, — что ты выбираешь?Крышу «Харборсайда» или «Принцессу»?

— А причем здесь «Принцесса»? — спросила я.

— Я наняла паром на день солнечного затмения, — ответилаона.

— Этого не может быть! — воскликнула я, но сразу же поняла,что именно так она и сделала. Вера никогда не тратила время на пустыеразговоры, как и на пустое хвастовство. Но все равно от мысли, что Вера нанялатакой огромный катер-паром, как «Принцесса», у меня перехватило дыхание.

— Может, — ответила Вера. — Это стоило мне больших усилий,Долорес, но я сделала это. И если ты согласишься присутствовать на моейэкскурсии, то закуска и выпивка за мой счет. — А потом, бросив на меня взглядиз-под опущенных ресниц, она добавила: — Я думаю, это привлечет твоего мужа, тысогласна со мной?

— Господи, — выдохнула я, — зачем ты наняла этот проклятыйпаром, Вера? — Ее имя все еще странно звучало в моих устах, но к тому времениона вполне ясно дала мне понять, что не шутила — она не позволила бы мневернуться к обращению «миссис Донован», даже если бы я настаивала. — Я понимаю,что тебя очень интересует затмение и так далее, но ты могла бы нанятьэкскурсионный катер за полцены.

Вера вздрогнула и откинула назад свои длинные волосы — этобыл ее вид Поцелуй-Меня-в-Задницу.

— Я наняла паром, потому что люблю эту старую бочкообразнуюпроститутку, — ответила она. — Остров Литл-Толл — мое самое любимое место вмире, Долорес, — тебе это известно?

Честно говоря, я действительно знала об этом, поэтому простомолча кивнула.

— Конечно, знаешь. И именно «Принцесса» всегда привозиламеня сюда — смешная, неуклюжая «Принцесса». Я считаю, что на ее бортупоместится четыреста человек — на пятьдесят больше, чем на крыше отеля, и ясобираюсь взять с собой любого, кто пожелает присоединиться ко мне, к тому же сдетьми. — А затем Вера усмехнулась, и эта усмешка была великолепна; это былаусмешка девочки, радующейся жизни. — Знаешь что, Долорес? — сказала она. — Тебене нужно будет кланяться и прислуживать мне, если… — Она замолчала и пристальновзглянула на меня: — Долорес! С тобой все в порядке?

Но я не могла произнести ни слова. Великолепная картиназаполонила мой ум. Я увидела огромную плоскую крышу отеля, запруженную людьми,запрокидывающими головы в небо, и увидела «Принцессу», замершую между материкоми островом, ее палуба также была забита людьми, глядящими вверх, а над всеминими завис огромный черный круг, окруженный огнем в небе, с горящими в дневноевремя звездами. От этого видения даже мертвый мог бы ожить, но не этоперевернуло все во мне. Мысль об остальных жителях острова сделала свое дело.

— Долорес? — спросила Вера и положила руку мне на плечо. — Утебя что, судорога? Тебе дурно? Иди сюда и присядь, я принесу тебе воды.

У меня не было судороги, но все равно я сомлела, поэтому яподошла к столу и присела… ноги у меня были как ватные, так что я плюхнулась настул. Я смотрела, как Вера подает мне стакан с водой, и думала о том, что онаговорила мне в ноябре — что даже такая тупица в математике, как она, можетподсчитать и сделать выводы. Ну что ж, даже я могла сложить триста пятьдесятчеловек на крыше отеля и больше четырехсот на борту старенькой «Принцессы» иполучить семьсот пятьдесят. Господи, конечно, это был не каждый живущий наострове в июле, но почти все. Я подумала, что остальные будут наблюдатьзатмение с крыш собственных домов или с причала.

Вера принесла мне воды, и я выпила всю до капельки. Онауселась напротив меня и встревоженно спросила:

— С тобой все в порядке, Долорес? Ты не хочешь прилечь?

— Нет, — ответила я. — Я уже пришла в себя. Так оно и было.Мне кажется, что каждой стало бы дурно, когда она точно узнала бы день, когдаубьет своего собственного мужа.

Спустя часа три, постирав, купив нужные продукты и положивих в холодильник, пропылесосив ковры и приготовив ей одинокий ужин (возможно,она иногда и делила свое ложе с управляющим, но я никогда не видела, чтобы онаделила с ним стол), я собралась уходить. Вера сидела за кухонным столом иразгадывала кроссворд в газете.

— Подумай о поездке с нами двадцатого июля, Долорес, —сказала она. — На просторе это будет намного приятнее, чем на крыше отеля,поверь мне.

— Благодарю, Вера, — ответила я, — но если в этот день уменя будет выходной, сомневаюсь, что я вообще куда-нибудь пойду — скорее всего,я останусь дома.