– Мои показатели холестерина немного зашкаливают, и Инес установила для меня строгий план питания.

– Главное, чтобы ты оставался здоровым.

– Твои слова да богу в уши, дорогая.

Когда мы выходим на улицу, я сразу же ощущаю тепло. На дворе декабрь, но температура восемнадцать градусов. По ощущениям все двадцать пять. Пока Уолтер засовывает чемодан Эдди в багажник, я снимаю зимнюю куртку. Под ней у меня облегающие джинсы и белая рубашка с кружевными рукавами три четверти. На ногах новые сникерсы, которые я удачно отхватила в магазине. Легкий ветерок сдувает мои волосы длиной до плеч на лицо, и хотя мы все еще в аэропорту, я осматриваюсь. Я почти дома, и сердце подпрыгивает от мысли, что через три дня увижу папу. Я ужасно по нему скучала, особенно в последнее время.

На протяжении получасовой поездки я слушаю истории Уолтера о повседневных приключениях рейнджера. Водопады каньона Итон – любимое место туристов и местных, но не всегда все идет по плану.

– Если бы я получал по десять центов каждый раз, когда отправляюсь искать сошедших с тропинок подростков, то мне больше не нужно было бы работать.

Когда Уолтер говорит о работе, его глаза светятся. Так же у его сына, когда тот рассказывает о работе телохранителем. Не считая цвета глаз, Дэниел похож на отца, в то время как его сестра – копия мамы.

– Когда возвращается Арнольд?

– Через три дня. Он уже сдается, ему приходится брать себя в руки, чтобы не заснуть за столом.

– Это так похоже на Арни.

Звонит мой телефон. Это папа, он словно почувствовал, что заговорили о нем.

– Помяни черта, – бормочу я и беру трубку, чтобы сообщить, что мы доехали.

Еще я говорю, что он должен так же быстро уехать оттуда, как и позвонил. Мне нравятся эти телефонные разговоры с папой. Даже если он иногда звонит без причины, просто чтобы услышать мой голос, а потом снова взяться за работу.

Когда мы наконец выезжаем на свою улицу, я довольно вздыхаю. На душе одновременно и радостно, и грустно. Здесь я провела свое детство, пережила потери и радости. Каждый раз возвращаясь сюда, ощущаю себя так, будто и не уезжала вовсе. И тут я понимаю, что в последние годы не встречала Дэниела на Рождество.

– Скажи, Дэн.

Так как он сидит впереди, я ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.

– Да? – спрашивает он, ожидая продолжения.

– Почему за прошедшие годы я тебя ни разу не видела у родителей?

Меня удивляет, почему я только сейчас об этом подумала и раньше этот вопрос мне даже в голову не приходил.

– Я всегда гостил у родителей на День благодарения, потому что в конце года мне нужно было работать. Впервые за десять лет я провожу Рождество здесь.

– Поэтому в этом году особенный праздник, – говорит Уолтер, когда мы останавливаемся перед домом.

Дом Грантов – памятник прошлого. Он был построен в тысяча девятьсот девятом году прадедом Дэниела. Из-за свежей краски сейчас он выглядит современнее, его оживляют новые окна, но дерево не меняли еще с тех времен. У деревянного дома белые ставни и веранда того же цвета. Сначала он может показаться скучным, но мало кто знает, что позади здания расположен живописный сад. Инес Грант отлично ладит с растениями.

– Вот и вы! – Хозяйка дома открывает дверь и сходит по лестнице, чтобы крепко обнять Дэниела. – Наконец у тебя получилось. – Она прячет слезы и еще крепче сжимает сына.

Ощущая легкий укол боли, отворачиваюсь. А потом решаю не позволять грустным мыслям выплыть на поверхность. Я так погрузилась в размышления, что едва слышу, как ко мне обращается миссис Грант.

– Ты только посмотри на себя. – Она кладет руки мне на плечи и с гордостью осматривает меня. – Выглядишь чудесно. Как твоя… – Инес замолкает, чтобы не сказать лишнего и сердечно обнимает меня. Исходящий от нее запах земли и цветов напоминает о доме. – Прости. Я становлюсь сентиментальной. Ты, конечно же, устала с дороги. Заходи, отдохни.

– Если честно, я бы сходила домой, если никто не против.

– Да, сходи, конечно, но через час возвращайся, я приготовила твое любимое блюдо.

– Мясные шарики с сыром? – тихо спрашиваю я, не желая позориться перед другими. Только вот это блюдо и в самом деле мое любимое. Инес гордо кивает, и я едва не визжу от предвкушения.

– Хорошо, я потороплюсь.

Мне ужасно хочется принять душ, и потому направляюсь к багажнику, чтобы взять сумку, но Дэниел уже вытащил ее и теперь несет за меня. В отличие от дома его родителей, наш маленький. Миссис Грант была лучшей подругой моей мамы. Внешне они были полностью противоположны. У Инес оливковая кожа и темные волосы. У моей мамы были светлые волосы и серые глаза. Она была немного пухленькой, так сказать, женщиной с формами. И папа всегда уверял, что именно это ему в ней и нравилось. Теперь, по прошествии стольких лет, ему все легче о ней говорить. Сразу после ее смерти это казалось практически невозможным.

Гранты продали участок рядом с собой моим родителям, и те построили достаточно компактное, но милое бунгало серого цвета с небольшой верандой. Возможно, по сравнению с внушительным домом наших соседей оно выглядит маленьким, но для меня это воплощение дома.

В молчании мы подходим к входной двери, и Дэниел ставит чемодан рядом со мной. В поисках ключей я роюсь в сумочке, но почему-то не нахожу их. Продолжаю искать, но все безуспешно. Хмурюсь, кладу сумку на пол и проверяю каждую складку. Однако их нигде нет.

– Черт побери, я забыла свои ключи.

Мы слишком быстро собирались в аэропорт, к тому же квартиру запирал Дэн. Я даже не подумала проверить, взяла ли их с собой.

– У вас есть где-то запасной ключ?

Я отрицательно качаю головой, как только он это произносит.

– Нет, папа боится, что его кто-то найдет и ограбит нас.

– Тогда идем к нам. Можешь занять мою комнату. Я посплю на диване. Мне нужно всего пару часов сна, и уж их я способен провести внизу.

– Ты уверен?

– Конечно. Не воспринимай это как конец света. Знаю, тебе хочется немного покоя, и я обещаю, что ты будешь принимать ванную без воплей Эддисон. Ладно?

В нашем доме есть только душ и ванная звучит божественно.

– Ладно. Тогда пойдем.

* * *

Когда вода становится холодной, выбираюсь из ванны. Мышцы расслабились, и я ощущаю себя немного отдохнувшей. Надеваю легинсы с северными оленями и огромный кремовый пуловер, доходящий до середины бедра. Волосы оставляю распущенными, но крашусь. Выйдя из ванной и почувствовав запах еды, я улыбаюсь. Спускаюсь в холл и на последних ступеньках слышу голоса обитателей дома.

– Ладно, мне немного страшно, что ты так далеко зашел, но я ничего не скажу.

– Хорошо, давай тогда накроем стол, – доносится голос Дэниела через раздвижные двери в большую гостиную.