– За этим может стоять де Блум, – заметил Дор.

– Кто тебе сказал, что он покупает ведьму?

– Бальтазар, – ответил Дор, и Мариан разочарованно вздохнул.

Этот тип ему не нравился, но чародей сомневался в том, что он мог иметь отношение к дворцовым интригам, хотя… Он ведь мог быть пешкой или посредником.

– Интересно, откуда он узнал об этом… И зачем ему понадобилось быть в курсе событий жизни Оскара? – задумчиво протянул Мариан. Дор пожал плечами. – Интересно…

– Завтра День благодарности, – запрокинув голову и посмотрев в небо, сказал Дор. – Король поедет на службу в один из храмов. Очень удобная возможность для покушения. Если этого не произойдет, я буду удивлен. Я уже приказал проверить каждую улицу, каждый дом и выставить гвардейцев. С тебя магический щит для этого засранца. Лейф не должен пострадать.

Чародей нахмурился и посмотрел на стену замка, увитую пожухлыми цветами. Он знал, что Дор прав. Но он не мог избавиться от ощущения опасности, которое исходило от Лейфа. В нем словно жило само зло, которое было готово уничтожить любого, кто посмеет перейти ему дорогу. И вся ответственность за этот выбор лежит на нем.

– Ты уже допросил слугу, который по просьбе некой женщины сделал дубликат ключа от покоев Дамьяна? – спросил Мариан.

– Нет, как раз собираюсь это сделать. Хочешь пойти со мной?

– Да. Мне надо заглянуть к нему в воспоминания об этой даме, – сказал Мариан.

– Объясни мне, человеку, ничего не понимающему в магии… Почему ключ от покоев нельзя было просто украсть? Зачем вся эта морока? – спросил Дор.

– Затем, чтобы я не узнал о вторжении. Дамьян очень боялся, что его убьют. У него была паранойя. Он советовался со мной по любому, даже самому пустяковому поводу, боясь последствий. А также вынудил меня поставить защиту на все, что есть во дворце, – устало сказал Мариан. – Тот, кто заказывал ключ, знал об этом. Ему был нужен дубликат, потому что тогда на нем не было магии и он мог создать свою, чтобы войти в покои незаметно.

– Ты подозреваешь кого-то? – глядя ему в глаза, спросил Дор.

– Саболу. – Мариану потребовалось собраться с силами, чтобы произнести это имя. – Мотив у него тоже был, если уж на то пошло. Король присудил победу мне, а не ему.

– Сомневаюсь, что он ждал столько лет, чтобы отомстить, – покачал головой герцог. Дор не верил в его теорию, и от этого Мариана бросило в жар. Он сам не знал, что ухватится за эту возможность, как за шанс отомстить. – Но я пошлю к нему людей, пусть все проверят. Можешь составить им компанию, если тебе от этого станет легче.

Мариан покачал головой. Он боялся, что, увидев Саболу, не сможет сдержаться и убьет его на месте. А это совсем не то, что им нужно сейчас для расследования.

– Кордия тебе нравится? – спросил он, обернувшись к Дору.

– Она меня забавляет. Глядя на нее, я словно забываю о своей участи, – сказал Дор и улыбнулся. Чародей понял, что все слишком глубоко, чтобы понять это сразу. – Не говори мне очевидных вещей, я сам все знаю.

– Ты только морально будь готов к тому, что тебе, возможно, придется самому лишить жизни свою радость, – сказал Мариан. – Надеюсь, мужество не покинет тебя.

Дор вздохнул и опустил голову.

– После нашего первого ужина с ней она сбежала. Это была моя вина, я ее напугал. А когда мы ее нашли, Штефан решил преподать ей урок, показать, кто здесь главный… Он взялся за хлыст, а когда я понял, что словами его не остановить, схватил за руку, – медленно, делая паузу после каждого слова, проговорил Дор.

Мариан шумно втянул в себя воздух.

– То есть все очень серьезно.

– Я приставил к девчонке стражей. Не хочу, чтобы ее еще раз попытались похитить. Да и она, скорее всего, захочет встретиться с Лейфом, а этого никак нельзя допустить. Он может использовать эту дурочку в своих целях.

– Дор…

– Я ничего не хочу слышать, Мариан! Сам понимаю, как все плохо, – резко сказал герцог. – Идем разбираться с делами.

Надвинул шляпу на лоб и ушел с балкона. Мариан поправил волосы и последовал за герцогом.

Мариан знал, что его не любили. Был в курсе, какие о нем ходят слухи – что он отличается жестокостью и часто делает черные заклинания, чтобы извести любого, кто ему откажет или не так посмотрит. А еще воскрешает мертвых птиц и заставляет их выклевывать врагам глаза. Его боялись из-за кровавой репутации, которую создала публика. И если поначалу он хотел это опровергнуть, доказать, что он не такой, то потом понял, что королевскому чародею это не к лицу. Пусть лучше считают его тираном, чем слабаком. Отличная маска, чтобы выглядеть неуязвимым. Если бы еще и с чувствами можно было так!

Вслед за Дором Мариан вошел в пыточную. Здесь пахло кровью и железом. Чародея замутило. Он посмотрел на мужчину, который лежал на столе. Его руки и ноги были прикованы цепями. Лицо покрыто синяками и ссадинами. Поседевшие волосы стояли дыбом. К ним подошел палач. Это был мужчина лет сорока, с мягким, вкрадчивым взглядом.

– Вы опоздали, господа, – вытирая руки, сказал он равнодушно. – Мы только закончили. Больше дознаний сегодня этот человек не выдержит. А мне еще с ним работать надо.

– Мы поговорим с ним вежливо, – сказал Мариан, и палач вздернул бровь. Бросил взгляд на чародея и пожал плечами. Мол, поступайте, как хотите.

Дор кивком приказал ему выйти. Заключенный тихо застонал и закашлялся.

– И чего ты ждешь? – проворочал герцог. – Приступай давай.

Мариан положил руки на голову заключенному. Его кожа была холодной и влажной. Он почувствовал, как несчастный дрожит. По его вискам побежали слезы и обожгли чародею пальцы. Мариану стоило больших усилий настроиться на этого человека и найти в его памяти нужное воспоминание. Люди всегда сопротивлялись, когда он пытался проникнуть в их память. Для него это было неприятно физически, он чувствовал себя больным. Но это была плата за редкий дар – не каждому чародею такое было подвластно. Закрыв глаза, Мариан увидел темноволосую девушку, которой слуга передавал ключ. Вокруг нее танцевал дым, окутывая ее с ног до головы. Розовый, еле заметный, но даже сейчас от него исходила магия. Одна из учениц Саболы? Или его родственница? О его семье ничего не было известно. Любая попытка что-либо узнать натыкалась на сопротивление. Вопросы забывались, письма с запросами растворялись в воздухе.

Мариан прислушался к себе, стараясь уловить знаки, которые ему шепчет интуиция, но та молчала. Он внимательно вглядывался в черты лица девушки, желая впитать их в себя, чтобы потом нарисовать и показать этот рисунок Мальвине. Не эту ли леди она видела с королем?

– Ну что? – с нетерпением спросил Дор.

Мариану показалось, что ему тоже тяжело здесь находиться.

– Его заворожили, – вытирая пальцы, сказал Мариан. – А потом превратили воспоминания в сон.