было так. Я не сразу понял. Когда снег пошел. Тогда стало понятно. А до того нет. Я поэтому сюда пришел. Чтобы отдохнуть. Устал очень. Им же не объяснишь ничего. Она говорит, вернись. А я не пошел обратно. Я видел уже такое раньше. Когда-то давно. Ничего этого тогда не было еще, а я уже видел, что начинается. Они повылезали, из норок, ходят с важным видом, хозяйским. Было же понятно, откуда ветер. Я и одеваться тогда стал потеплее. Умеешь спрятаться так, чтобы не нашли. Я умею. К такому надо внимательно подходить. Сосредоточенно. Нужно самому решить, раз и навсегда, что найти нельзя. Вот сядь. Теперь хорошенько зажмурься и постарайся понять. Вон они. Видишь. Так они тут передвигаются. На четвереньках. Вот от них надо прятаться. Потому что иначе ничего не получится. Надо хорошенько постараться. А то они только и хотят. Ты отвернешься. И проворонишь. Мама так говорила. Не проворонь. Или бабушка. Я уже никого не помню.

Тебя это волнует.

Чего. Не волнуйся. Не придут. Я и тебя защищать буду. Не придут. Побоятся. Я тут все хорошенько обдумал. У меня подготовлено. Вот тут вот все расставил как надо. Потом еще расставлю. Я к ним вот тут прислушиваюсь.

Не бей по лбу.

Прислушиваюсь внимательно, не пропускаю ни слова, ни единой подсказки. Мне он подсказал как надо.

Но его нет.

Он тогда на меня так внимательно посмотрел и сказал, я тебе помогу. И помог. Подсказал. Как и куда прятаться. Чтобы правильно было. Надо накрыться.

Чем тебе помочь.

А я хорошо устроился. Мне теперь не страшно. Иногда спокойно так. Вот тут сяду, в уголке, подальше. И отсюда смотрю, вот так, с животным. И сразу так спокойно становится. Так никогда не было. И как будто снег идет. И их иногда даже не слышно. Вот это самое важное. Они иногда ничего не говорят. Видел, как они там раньше ходили. Теперь не ходят. Испугались меня. Так что вы не бойтесь.

Хорошо. Понимаю.

Не боишься.

Не боюсь.

Правильно. Потому что не ходят. В уголке. И как будто снег. Не страшно.

Хорошо.

Я не обманываю. Отсюда вот так смотрю.

Ну хорошо.

Тебе спокойнее.

Да.

Ты, если что, говори. Я тут. Если что. Я тут, если что.

Хорошо. Если что, зайду.

Мы ходим повсюду, если проголодаемся, делаем остановку. Мы промокаем до нитки. Мы много молчим. Мы движемся медленно, чтобы не расходовать силы. Мы заходим в дом, рассматриваем вещи, разбросанные по полу, мебель, следы обитания. Мы смотрим в разбитые телевизоры. Мы ищем свидетельства о тех, кто здесь жил. Мы садимся и молча сидим, переглядываясь. Мы боремся со сном, просыпаемся, ищем воду в разбитых раковинах. Мы переговариваемся, короткими фразами, чем короче, тем лучше, повторяем заученные заранее слова, строим из них диалоги. Мы рассматриваем игрушки в углу комнаты, фотографии, портреты на стенах, запылившиеся тарелки на кухне, обувь в прихожей, сваленные в кучу одеяла с подушками, распахнутые шкафы, вещи. Мы исследуем вещи, пытаемся прочесть их историю, мысленно выстроить обстоятельства, разобраться, что именно случилось, в каком порядке, с чего началось, чем закончилось. Мы вспоминаем запах стирального порошка, вкус кофе, запахи, с которыми связаны наши собственные воспоминания, когда просыпаешься, приходишь на кухню, смотришь, что готовит мама, отказываешься есть, хотя выглядит вкусным, идешь умываться, чистить зубы, потом обмениваешься короткими фразами, уходишь в комнату, включаешь телевизор, или что-то читаешь, или одеваешься, куда-то идешь, на встречу, по необходимости, прогуляться, в магазин, идешь. Мы вспоминаем, как выглядела окружающая декорация, постройки, прохожие, по каким законам было утроено пространство прежде, сравниваем, по каким законам оно устроено сейчас, здесь. Мы подолгу молчим, обмениваемся редкими короткими фразами. Иногда нам кажется, что это вымышленное, ничего этого на самом деле не существует, оно представлено нами, выдумано на основании предложенных фактов, по итогам проведенных исследований, поскольку именно так, согласно выводам и наблюдениям, должно выглядеть, нас не удивляет подобный ход мыслей. Иногда нам кажется, что мы уснули, давно, либо были уложены спать силой, например, в изолированных камерах, например, вдали от среды обитания человека, разноцветных полимеров, химических соединений, искусственных веществ, определяющих жизнедеятельность, например, в отграниченном от прочего месте, куда подведены водопровод, электричество, коммуникации, обеспечивающие жизнедеятельность, например, в небольших, довольно тесных помещениях из монохромного бетона либо в помещениях, облицованных глянцево-белой плиткой, например, в индивидуальных упаковках, как детали для прихотливой машины, или в резервуарах в жидкостью, обеспечивающей жизнедеятельность, например, среди сплющенного опустелого ландшафта, где больше не растут растения, поскольку удалены за ненадобностью, как гнилые зубы, или пораженные органы, или парные придатки, обособленные от туловища и головы, движимые мускульной силой по велению реакций, импульсов, приговоренные к ампутации, например, в вакууме с пластиковыми трубками в носу и глотке с дозированной подачей кислорода и сопящей помпой где-то рядом. Мы представляем этот процесс, как надуваются и сдуваются наши легкие, как мы не издаем звуков, даже когда говорим, потому что не говорим, но предполагаем. Мы заходим в другой дом, идем по ступенькам, сначала на самый верх, затем постепенно спускаясь. Мы видим двери различных оттенков коричневого, бледно-зеленые стены, тусклый свет из слоисто-стеклянных квадратов, пепел, грязь, пыль, вывернутый наизнанку мусоропровод, надписи, значение которых не понимаем, рисунки, значение которых пытаемся расшифровать. Мы останавливаемся, садимся на ступени, сидим, переглядываемся. Мы представляем себе, как возникает многоклеточный организм, комбинация органов и тканей, от стадии оплодотворенного сгустка через дробление и унылое наращивание луковой шелухи, питаясь веществами из маточной жидкости, затем из кровяного русла, прислоняясь к стенкам, покрываясь упругими оболочками, кровеносными сосудами, представляем, как раскрываются, сокращаются мышечные волокна, как проливается влага, как толчками происходит изгнание, извлечение посредством произвольных вращательных движений, исторжение, отторжение, представляем, как назревает секреция, желудок, кишечник, процессы всасывания и переваривания, моторики, нейроны, речь, момент, когда млекопитающее обретает человеческое. Мы поднимаемся, идем дальше, спускаемся, открываем очередную дверь, заходим, рассматриваем вещи, делаем предположения о том, что здесь было раньше, садимся на корточки, листаем тетрадку с записями, чернильные строчки расплылись от сырости, сбоку от основания стены примерно на двадцать сантиметров вверх ползет черновато-зеленая плесень, мы морщимся от отвращения, как если бы увидели, как происходит процесс распада, мы поднимаемся, медленно вышагиваем вглубь, смотрим на птичий скелет и перья на полу, на разбросанные книги, распахнутую балконную дверь, желтоватый шкаф с обрывками плаката на боковой стенке, снова на скелет птицы, возвращаемся обратно, открываем дверь, вдыхаем запах, рефлекторно отворачиваемся, пятимся, закрываем дверь, осматриваемся, переглядываемся. Мы сидим возле дома, изредка говорим. Иногда нам кажется, что существует некая схема событий, сценарий, предусматривающий действия, взаимодействие организмов, одушевленных, неодушевленных предметов, природных явлений, наподобие стихийных либо искусственных, согласно которому организмы передвигаются по игровому полю, по размеченной плоскости, где предусмотрены многочисленные пути развития, правила, определяющие последствия, иногда нам кажется, что можно разобраться в значениях явлений, в веществах, приводимых в движение незримыми процессами, спрятанными внутри, что можно подобрать ключ или, по крайней мере, речевое обозначение, чтобы распределить накопленную информацию по соответствующим категориям, систематизировать, добираясь таким образом до природообразующих узлов, где, неспособные соприкоснуться, сталкиваются молекулы либо осуществляется синтетическая связь, кажется, что можно окунуться, проникнуть в уровень ощущений, на ограниченное время стать частью нутряных последовательностей, кажется, что, если распознать зыбкое, доселе неразличимое нагромождение явлений, можно выявить, по мельчайшим следам, границы игрового поля, правила, искусственные законы, согласно которым то или иное тело перемещается, застывает, парализуется либо выполняет функцию, например переносит предмет с одного места на другое, следуя указаниям либо принимая решение, предположительно, самостоятельно, сидит за столом на скрипящем стуле и ест суп, спускается по лестнице, выступает перед множеством подобных тел, например говорит по телефону, плачет, смеется, изучает источники, не подтверждающие ничего и являющиеся частью обобщающего сюжета, проникает в предмет, другое тело, открытое пространство, продолжается, завершается, создает нечто пустотное, материальное, но по своей сути эфемерное, например умирает, но не меняет положения, либо живет, но не меняет положения, стремится к созиданию или разрушению, но не меняет положения, сливается с множеством наряду с прочими осязаемыми объектами, например испытывает страдание, счастье, боль, растерянность, власть, бессилие, сострадание, прочее, но не меняет положения. Мы открываем дверь, заходим. Мы осматриваем пустую прихожую, следы от мебели, пыль, обрывки обоев, пятна оголенного бетона, паркет, провод с патроном без лампочки, заплесневелую миску домашнего животного, потемневшие пятна у прохода в комнату, идем вглубь, в комнате на полу пятна крупнее, от ветра на окне вздымаются занавески, заостренные куски стекла, похожие на зубы, по периметру, сквозь стеклянные зубцы поодаль поблескивают капли дождя, пахнет плесенью и чем-то еще, затхлым, но приемлемым. Мы прохаживаемся,