Через десять минут выяснилось, что, конечноже, в камере ничего нет, и дежурная нехотя сообщила номер комнаты. Я подняласьна пятый этаж и пошла искать горничную. Хорошенькая девочка лет двадцати пятиотлично запомнила Базиля. Во-первых, он давал хорошие чаевые, во-вторых,практически не бывал в номере.

– Конечно, – откровенничаладевушка, – мало кто приезжает, чтобы сидеть в комнате, но ночевать все жеприходят, а ваш знакомый как в понедельник уехал, так только во вторниквернулся. Грязный, жуть! Полдня потом мылся и вещи стирал. Я еще так удивилась– сам в ванной руками тер! У нас ведь прачечная есть, и недорого! А затемсовсем пропал. Приехала только женщина, русская, красивая очень. Я как раз вномер с пылесосом вхожу, а она вещи собирает…

Горничная сначала перепугалась и решила, что влюкс проникла воровка. Но дама тут же развеяла все подозрения, показав паспортКорзинкина. По ее словам выходило, будто Базиль сильно простудился и осталсялежать у нее дома, вещи только просил забрать. Девчонке, в общем, было всеравно. Номер оплачен, а где турист проживает, никого не касается. Женщинаувезла саквояж, и через несколько дней номер занял бизнесмен из Берлина.

– Женщина, ну та, которая забирала вещи,была тоненькая маленькая блондинка?

– Совсем наоборот – высокая крупнаябрюнетка.

Лола! Вот кто унес чемодан Базиля, значит, оназнает, или по крайней мере, знала, где Корзинкин. И где он пропадал целую ночь?Ума не приложу. И ведь ни разу не позвонил мне, хотя раньше всегда, едвапоявившись в Москве, тут же сообщал о приезде, приходил в гости, передавалприветы от Сюзетты.

Я тихо покатила в Ложкино, прихватив парукоробочек с пирожными. Следовало как следует обдумать, что делать дальше. Ноесли где и можно спокойно предаваться собственным мыслям, то только не у насдома.

Со второго этажа несся сердитый вопльблизнецов и гневный голос Серафимы Ивановны.

– Что случилось? – сунула я голову вдетскую.

– Аня хотела выпить клубничный шампунь, ая не дала, – крикнула няня.

Ладно, здесь все в порядке. Маня вветеринарной академии, Кешка с Ольгой где-то носятся, а вот где Миша и Галя?

В столовой обнаружилась кипа исписанныхлисточков и мужские тапки, в гостиной еще стопка исчерканной бумаги и однаженская красная домашняя туфля. Может, пошли в кабинет, к компьютеру? Но впросторной комнате никого, а на экране крутится виртуальный сине-белый мячик… Вспальнях пусто… Да куда все подевались, кстати, и собаки исчезли. Наверное,бродят по саду.

Засыпанные прелой листвой дорожки оказалисьпусты, к тому же, несмотря на солнце, довольно холодно, а наши псы большиелюбители тепла и в подобную погоду предпочитают спать, зарывшись в пледы.

Вернувшись в дом, я пошла на кухню, но Ирка иКатерина, мирно глядевшие телевизор, только пожали плечами.

– Где-то здесь, в город неуезжали, – сообщила домработница.

Я поднялась на второй этаж, распахнула дверь вспальню сына и Зайки. На большой кровати, на Ольгиной половине преспокойненьколежал профессор. На тумбочке высилась гора скорлупок от фисташек, несколькобанановых кожурок, два пластмассовых стаканчика из-под мороженого… Рядом, наАркашкиной части, возлежали пит и ротвейлер. Их морды были перемазаны крошкамиот чипсов. Математик читал толстенную книгу, время от времени засовывая руку вбольшую коробку «Принглс». Псы, радостно виляя хвостами, ждали подачки. Хучикпримостился на животе профессора, Жюли и Черри мирно спали в креслах. Нитерьериха, ни пуделиха не любят соленое, им подавай чего послаще.

– Миша, – возмутилась я, – чтовы тут делаете?!

Мужчина оторвался от книги и секунду смотрелна меня невидящим взором, потом, очевидно, вернувшись на землю, внезапно сел испросил:

– Даша? Я вам нужен?

От резкого движения Хучик скатился на другуюкровать. Но объевшийся мопс даже не пошевелился.

Я пришла в полное негодование.

– Мопсу нельзя давать столько есть!

– Но он просит, – попробовал споритьМиша.

– У этой собачки нет стоп-сигнала, будетесть, пока не лопнет. И почему вы лежите в этой комнате?

Миша удивленно оглядел Кешкину спальню:

– Разве я не здесь живу?

– Нет, ваша обитель следующая покоридору.

– Действительно, – пробормоталпрофессор, – то-то мне странно казалось. Утром просыпаюсь – одна кровать,днем зайду – две стоят, а вечером вновь одна!

– Просто все время путали и заходили днемв Кешкину комнату. Значит, это вы едите в постели?

Математик принялся накручивать волосы.

– Совершенно машинально, привык, знаетели, работать и жевать, вот, взял сначала мороженое, потом фисташки, а тут ещеМанюня чипсы принесла…

– Ладно, – прервала я потокобъяснений, – давайте уберем мусор, и идите к себе, а то сейчас Ольгаявится, и начнется буря.

– Вы правы, страшно неудобно вышло, ещераскрыл шкаф и думаю, откуда тут женские вещи?

Я принялась выпихивать ненормального за дверь.Потом кое-как сгребла объедки, стряхнула скорлупки и крошки с покрывала ивыгнала прочь собак, затем постучалась к Мише.

– А где Галя?

– Кто? Какая Галя? – опять еле-елеоторвался он от книги.

– Галя Верещагина, физик-теоретик, –решила я запастись терпением.

– Ах Галочка! Куда-то вышла. Удивительнаяженщина, редкий, светлый ум, абсолютно нестандартное мышление, блестящая логикаи почти энциклопедическое образование. Мне до сих пор не встречались подобныеженщины. Просто получаю удовольствие от общения с ней.

Я тихонько закрыла дверь и пошла к себе. Нукак, скажите вы мне, можно женить такого субъекта? Да он ровно через две минутызабывает имя возлюбленной!

Провалявшись полночи без сна, наконец нашлагениальное решение. По словам Сюзетты, Базиль приехал для того, чтобы отыскатьклад, зарытый предприимчивым дедулей. Полный бред, конечно. Но один из нашихвнезапно разбогатевших знакомых купил огромную квартиру в доме на СтаромАрбате. В апартаментах, где недавно была коммуналка, последний раз ремонтделали в 1916 году. Затем комнаты бесконечно переходили из рук в руки, имаксимум, что предпринимали новые владельцы, – побелка потолков ипереклейка обоев.