А из этого следует, что теперь моя жизнь превратится внастоящий кошмар. Ведь если он умудряется путешествовать под разными фамилиями,имея разные паспорта, у меня нет никаких шансов установить его местонахождение.В любой момент он, как фокусник, может достать из кармана паспорт с фамилией,которую я не знаю. Ах, какой умный клиент попался мне на этот раз. Кажется, мнене напрасно заплатили за него такие деньги.

И все-таки добросовестно запоминаю номер его паспорта,фамилию, имя, отчество и справляюсь у портье, не заказывал ли останавливавшийсяв отеле мсье билет в какую-нибудь сторону. И узнаю, что не заказывал, видимо,предпочитая покупать их прямо на станции. Это мне уже совсем не нравится.Получается, он предусматривал любой возможный вариант. С таким типом работатьочень сложно.

К ресторану я возвращаюсь на такси. Нужно видеть, каксуетились возле него мои контролеры и как они обрадовались, что я появилсяснова. По-моему, они решили, что я хочу сбежать с их авансом. Не понимают они,что деньги для меня не все. Важно то, для чего и на кого я работаю. И честноскажу, нынешняя работа на «владельца скотобойни» меня совсем не устраивает.Хотя деньги платят огромные.

В поезде Надежда засыпает, положив голову мне на плечо. Отее волос исходит слабый аромат каких-то цветочных духов. Наверное, я переоценилее силы, послав по отелям. Вот она и уходилась. Теперь, когда она спит на моемплече, у меня вдруг появляется какое-то теплое, почти дружеское чувство к ней.

Когда поезд прибывает в Цюрих, я осторожно бужу молодуюженщину.

— Уже приехали? — удивляется она, сладко зевая.

— Кажется, да, — отвечаю я мягко. — По-моему, вы в дорогедаже заснули. Вы разговариваете во сне.

— Ой, извините, — она краснеет, — это у меня такая дурнаяпривычка.

— Ничего, — улыбаюсь я, чувствуя, что и сам устал. — Что мыбудем делать теперь? — деловито спрашивает переводчица. Кажется, ей понравиласьигра в сыщиков, и она рассчитывает поиграть в нее еще. Но я быстро остужаю еепыл.

— Теперь мы пойдем ужинать, — говорю сухо и предупреждаю: —Без моего ведома никаких глупостей, никаких контактов с посторонними людьми.

— По-моему, вы собираетесь меня удочерить, — смеется оназвонко. — Но учтите, у меня тоже есть дочь.

— Сколько вам лет? — спрашиваю я, когда мы идем под сводамивокзала.

— Тридцать два, — признается она. Мне остается толькосвистнуть от удивления.

— У меня уже большая дочь, — не без обычного в подобныхслучаях хвастовства говорит Надежда.

— Она живет в Москве? — уточняю на всякий случай.

— Нет, — удивленно смотрит на меня молодая женщина, —конечно, нет. Она живет у моей двоюродной сестры в Дрездене. И останется там,пока не закончится моя командировка.

— Думал, вы шутите, — бормочу я смущенно. — Так выдействительно немка?

— Почему вы не хотите в это поверить?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Немцы, в моем представлении,всегда аккуратные, холодные, бесчувственные, равнодушные люди. А встретив вас,я нашел итальянский темперамент, испанскую сноровку и французский юмор.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде? — она задорно улыбается. —Я все делала так, чтобы было лучше. И про женский туалет тоже я сообразила.

— Да, — приходится признать мне. — Хорошо, что все прошлоблагополучно.

Рашид Касимов сидел в машине, когда раздались первые выстрелы.Он с удовлетворением подумал, что засада сработала, и вынул было телефон, чтобыпозвонить Хайфулину, но тут загремели гранатометы и минометы. Это егонасторожило. У его людей не было такого оружия, они вооружены лишь автоматами ипистолетами. Быстро набрав номер, он закричал Хайфулину:

— Что у вас происходит, Ринат, почему такая пальба?

— Уезжай! — закричал в трубку Хайфулин. — Нас обманули. Мыокружены. Они лупят по дому из гранатометов и минометов. Их здесь очень много.Уезжай, ради бога!

— Быстрее, — приказал Касимов водителю, — давай быстрее. Жмина газ!

Водитель, пожилой человек, чем-то неуловимо похожий нахозяина машины, испуганно оглядываясь назад, прибавил скорость. А там слышалисьвыстрелы, взрывы и крики умирающих людей.

«Сожгут мне всю дачу, сволочи», — с досадой подумал Касимов,даже не вспомнив о десятках людей, оставшихся в его доме. Шофер свернул всторону и остановил автомобиль.

— Кажется, спустило колесо, — сказал он виновато, — сильногнали. Нужно поменять, иначе не доедем.

— Давай быстрее, — закричал Касимов, выбираясь изавтомобиля.

«Надо было взять джип», — со страхом подумал он. Впрочем,вся округа его джип знала. Поэтому он и взял обычную «девятку». Водительвозился с колесом. По-прежнему слышалась стрельба из разных видов оружия.

«Сколько у них там гранатометов? — с раздражениемприслушался Касимов. — Целая армия, что ли?»

Он, хотя и не хотелось признаваться в этом даже себе, все жеожидал подобного результата. Владельцы денег были не обычной мафиозной бандой,сколотившей капитал на рэкете и спекуляциях, не мошенниками-банкирами,сделавшими деньги под дешевые кредиты во время галопирующей инфляции, недельцы, сумевшие обмануть доверие клиентов. Это были представители государства,вернее, руководства этого государства, которые не прощали подобного отношения ижестоко мстили, применяя любые доступные им средства.

Как они действовали, было ясно по сегодняшним разборкам ваэропорту и на его даче. Взрыв раздался совсем близко, и Рашид Амирович закрылот страха глаза.

— Подожди, — крикнул он водителю, — давай мне свою куртку.

— Зачем, хозяин? — испугался тот.

— Снимай, говорят. Надевай мою. Быстрее!

Водитель снял замасленную кожаную куртку, отдал, получиввзамен белую канадскую куртку Касимова.

— Быстрее, — подгонял его Касимов, жалея, что не успелнанести на лицо грим. «Нужно было хоть как-то загримироваться», — подумал он.

Водитель закончил возиться с колесом, кивнул хозяину,усаживаясь за руль. Касимов сел позади, и машина тронулась.

— На, возьми, — сказал вдруг Касимов, с трудом стащив спальца правой руки массивный перстень, — если доедем до аэропорта благополучно,он будет твой.

— Спасибо, хозяин, — кивнул водитель. Продолжая управлятьмашиной, он положил перстень в карман и еще прибавил скорость.

Ворвавшиеся на дачу боевики, не жалея патронов и снарядов,поливали все вокруг смертоносным огнем. Под их неожиданным натиском, почти несопротивляясь, погибали люди Хайфулина и Семена, привыкшие к бандитскимразборкам с автоматными очередями и не приспособленные к боевым действиямпротив организованного и хорошо вооруженного отряда.