Марина все еще была в дурацком куцем платьице, большенапоминавшем кусочек кисеи – но переодеваться нет времени, придется щеголять вкукольном наряде...

Высмотрев подходящий маршрут меж деревьев, она тронуламашину, уже гораздо медленнее покатила по улице, то и дело объезжая березытолщиной в мужскую руку, давным-давно взломавшие обветшавший асфальт. Справа ислева тянулись мрачные шеренги домов разной степени разрушенности – и ниединого пока что живого существа в поле зрения, ни животного, ни человека.Ничего удивительного: и те, и другие, даже оказавшись поблизости, при звукемотора либо улепетнут со всех ног, либо затаятся. Гнетущее все-таки местечко,никакой явной опасности, но разве в ней дело?

Жужжание над головой окрепло, доносилось теперь вполнеявственно – те, на вертолете, забеспокоились и решили подойти поближе. Ну, еслиучесть...

Скрежет, треск, удар!

На миг мир вокруг дико вздыбился, все кончилось практическисразу. Оказалось, что Марина успела извернуться и не впечаталась ни грудью вруль, ни физиономией в стекло. Да и прочие вроде бы ничего себе не поломали ине расшибли. Но общая ситуация...

Очередной асфальтированный участок, казавшийся из машинынадежным, просел под ней, провалился, сотворив яму диаметром в пару метров иглубиной самую чуточку поменьше. В каковую джип и ухнул передком. Так, чтокапот полностью скрылся в ловушке, лобовое стекло стало вровень с асфальтом имашина приняла едва ли не вертикальное положение.

Первым делом Марина быстренько выключила мотор – разлившимсябензином вроде бы не пахло, но осторожность не помешает. Нажала кнопку, и стеклапередних дверок, к некоторому ее изумлению, исправно уползли вбок, открывпроемы. Оглянулась: ну так и есть, никаких потерь в личном составе, Айгюль ужеосвоилась с новой нелепой позой, в которой оказалась, а Каразин кое-какцепляется за ремни и спинки передних кресел, меж которыми на Марину провалилисьсумка с вещами и автомат.

Тут и гадать нечего было – из подобного игривого положениямашину можно выдернуть только подъемным краном, в чем, строго говоря, нетникакой практической нужды: Марина прекрасно видела со своего места, что левоепереднее колесо, сорванное с подвески, лежит в яме под нелепым углом. Машинаболее не годится в качестве транспортного средства...

– Сидите тихо, обормоты! – прикрикнула она, слыша, какнад головой все более густеет, крепнет, становится оглушительным железноелопотанье вертолетного винта.

Подхватила автомат, лязгнув затвором, головой вперед нырнулав проем. Оказавшись на асфальте – под ногами не провалился, и на томспасибо, – перекатилась, окончательно раздирая в клочья дурацкое платьице,встала на ноги, выпрямилась. И залепила длиннейшей очередью по стекляннойкабине белого вертолета, повисшего всего-то метрах в пятнадцати над машиной(видимо, они там окончательно пали духом, растерялись и потому резко пошли наснижение).

Горячие гильзы чередой стучали по пыльному асфальту. Это былне военный вертолет с какой-никакой броневой защитой, а обычная цивильнаястрекоза, состоявшая из стекла и тоненького металла. И стеклянный пузырьбрызнул полосой осколков, вертолет повело в сторону, словно могучая невидимаярука тащила его вправо и волокла до тех пор, пока он не влепился в стенувысоченного серого здания. Огненный клубок, грохот и скрежет… Ком мятыхобломков, уже не имевших даже отдаленного сходства с красивой винтокрылой машиной,оставляя длиннющие полосы гари и желтого пламени, сполз отвесно к земле, сгрохотом рухнул на асфальт, снеся при этом ветхий козырек над входом в здание.Пылающая куча чадила, желтые языки пламени прорвались сквозь черный вонючийдым, и ясно, что никого живого там просто не могло остаться. Одной заботойменьше.

В машине отчаянно завизжала Айгюль. Не обращая на нее нималейшего внимания, Марина выдернула в окно сумку, стряхнула с себя грязныеостатки платьица и в молниеносном темпе оделась-обулась, после чегопочувствовала себя гораздо увереннее. Прикрикнула:

– Вылезайте, живо!

Всхлипывающая Айгюль довольно проворно выползла головойвперед, пачкая пышный наряд сказочной восточной принцессы. Из другого окнавыбрался капитан Каразин, неуклюже сжимая в руке один из Марининых пистолетов,каковой Марина тут же у него отобрала и заткнула за пояс в компанию к двум ужеимевшимся... Вытащила за лямку подсумок с магазинами. Оба ее сотоварища понесчастью – провалиться б им на этом месте! – нелепо топтались у провала,озираясь с неприкрытым испугом. Чтобы поторопить обормотов, Марина прикрикнула:

– Живо, за мной! Сейчас бензобак рванет!

Никаких признаков этакой угрозы не имелось, но ееподопечные, не присматриваясь и не рассуждая, проворно рванули следом за ней вузкий переулочек. Пропустив их вперед, Марина оглянулась. Ни единой живой души,кроме них. Интересно, успели с вертолета сообщить по радио что-нибудь, преждечем накрыться медным тазом? Ну, в любом случае, нужно побыстрее отсюдаубираться: вдобавок ко всему еще и взрыв, который далеко было слышно...

– Живей! – прикрикнула она. – Хотите, чтобы намикто-нибудь из з д е ш н и х заинтересовался?

Судя по их лицам и по тому, как они браво наддали, ихподобная перспектива радовала не больше, чем Марину. Безлюдная бывшая улицаказалась бесконечной. Они бежали вдоль обшарпанных, кое-где обрушившихся стен спроемами окон, мимо проржавевших насквозь металлических коробов, в которых струдом угадывались автомобили, мимо совершенно непонятных куч мусора…

Замыкавшая шествие Марина критически приглядывалась ктоненьким туфелькам Айгюль – они пока что держались, но через парукилометров подобного форсированного марша непременно разлезутся. И не факт еще,что изнеженная девица сможет передвигаться босиком более-менее нормально. Капитанобут гораздо качественнее, но вотд е р ж и т с я он даже хуже этой малолетнейпаршивки: она, по крайней мере, добросовестно чешет вдоль по улице, подгоняемаястрахом, не хныча и не порываясь забастовать. А вот Каразин – во всей фигуречитается, в движениях, в ухватках – безнадежно сломлен, в качестве надежногоспутника решительно непригоден, а впрочем, онв о о б щ е ни на что непригоден более, совершенно дляМарины бесполезен. Но бросать его пока что рано, не по-хозяйски, нерационально...

Бежавшая впереди Айгюль вдруг остановилась, повернула кМарине вовсе уж исказившееся личико:

– Там... Там...

В три прыжка оказавшись рядом, Марина их тоже увидела.

Поперек, во всю ширину улицы, располагалась стаяразномастных собак, от мелконьких шавок до здоровенных псов. Все до единой –худющие, поджарые, какие-то корявые, таращатся исподлобья, совершеннопо-звериному, клыки оскалены, хвосты опущены, шибает вокруг резким зверинымзапахом и тупой злостью. А еще г о л о д о м– жгучим, острым, от которого кишки сводит и вяжет в узлы...

Застрочил автомат – Марина сначала надавила на спуск, апотом только поняла, что делает. Очередь справа налево хлестнула по стае, ираздался визг, вой, несколько собак покатились кубарем, парочка забилась намостовой, но остальные, хотя и прижимали уши, шарахались, вихляющей походочкойдвигались осторожным зигзагом: к людям, определенно к людям...