Решение нужно было принимать молниеносно. Собак было много,слишком много, чтобы всерьез рассчитывать перебить их всех до одной заоставшееся малое время. Как ни извращайся, как ни превосходи саму себя, а совсеми ни за что не справишься, не менее десятка (это при самом оптимистичномраскладе) доберутся до глотки...

Марина крутнулась на пятках – и короткой очередью прошласьпо ногам капитана, аккурат по коленкам.

Ох, он и завопил, грянувшись на пыльный асфальт... Уже необращая на него внимания, Марина ухватила за руку Айгюль и поволокла за собой вбоковую улочку. Та неслась не просто следом – в какой-то миг даже опередила.

Сзади еще слышался истошный человеческий вопль, но его ужеперекрывали рычанье и грызня. То и дело оборачиваясь, Марина так и не увиделани единой бросившейся бы за ними следом худющей твари: ну конечно, онипредпочли более реальную дичь: обездвиженную, вкусно пахнущую кровью иужасом...

«И хрен с ним, – мельком подумала Марина. – Всеравно бесполезен. Как и эта паршивка, вообще-то, но мало ли какие каверзы ещевстретятся на пути – авось и пригодится это субтильное создание...»

– Не могу больше... – прошептала Айгюль.

– Нажимай, сучка! – прикрикнула Марина. – Еслихочешь, можешь и тут остаться, я тебе не мешаю...

Издали еще доносилась шумная возня и звуки, в которых ужевовсе не угадывалось человеческого голоса. Ханскую дочку передернуло так,словно она ненароком ухватилась за электрический провод, и она припустила вследза Мариной без всяких жалоб и уныния...

Примерно через километр Марина подумала, что стоит все жедать девчонке отдохнуть да и самой не помешает не столько перевести дух,сколько спокойно осмотреться.

Она остановилась, остановила Айгюль, ухватив за волосы безвсяких церемоний, кивнула в сторону кирпичного здания, сохранившегося лучшедругих. Сказала почти дружелюбно:

– Вход видишь? Поспешай... Ну, что такое? Опять что-то нетак?

Айгюль, отчаянно переводившая дыхание, повернула к нейиспуганное личико:

– Я с детства слышала, что там, внутри, живут... духи...Кровь сосут и загрызают...

– Ну, как знаешь, – пожав плечами, сказала Маринасовершенно безмятежно. – Ты у нас – свободная личность, я вовсе не горю желаниемтвою свободу как-то ограничивать... Вообще, можешь шагать на все четырестороны. Я ж тебя не держу, глупая... Ну, давай. Тут неподалеку собачкигуляют, они добрые и душевные, тебе с ними будет весело...

И, не оглядываясь, направилась к выгнутому козырьку,сохранившемуся над входом темным провалом. Очень быстро следом затопоталилегкие шаги. Марина, не оборачиваясь, ухмыльнулась и, держа автомат наготове,чуть пригнувшись направилась к невысоким ступенькам, к крыльцу в формеполукруга.

Внутри была полутьма, запахи устоявшиеся, совершеннонеописуемые – заброшенность, пыль, тление, унылая никчемность... Авпрочем, не воняло ни зверями, ни свежей мертвечиной. Здесь другое: устойчивыйзапашок бесполезности всего окружающего, смерти не живого существа, а города...

Марина ловко продвигалась среди непонятных пыльных куч. Какона ни присматривалась, не увидела чего-то хоть в малейшей степени ценного,пригодного в дело – откуда такому тут взяться? Давным-давно хозяйственные людиначали с первых этажей.

– Куда мы? – ежась спросила Айгюль.

– Повыше, – Марина кивнула в сторону широкой лестницы свычурными металлическими перилами. Там и осмотреться можно, и вообще...безопаснее. Чует мое сердце, что ни зверь, ни человек в этих местах особенновысоко не взбираются – к чему?

– А если тут... эти...

– Опять за свое, – лениво спросила Марина. – Яопаснее всех твоих «этих», вместе взятых и по отдельности. Неужели еще непоняла? Топай...

В общем, было довольно светло – на каждом лестничном маршеобнаружились высокие окна, некоторые даже не выбитые, только запыленные. Маринацелеустремленно топала вверх – пятый этаж, седьмой, девятый...

– Очень уж хорошо сохранился домик, – сказала онасквозь зубы. – Надежно строили его когда-то. Подозреваю, народец тутобитал не самый бедный...

Она извлекла из портсигара половину сигарет, размолола их владони и щедро посыпала табачной трухой ступеньки – надежно отшибет нюх любомузверю, который вздумает лезть за ними на верхотуру,

Логически рассуждая, это высоченное здание содним-единственным входом-выходом могло обернуться ловушкой. Но, с другойстороны... Никто не видел, как они сюда вошли. В здании никого вроде бы нет.Звери так высоко вряд ли полезут, а если даже кто-нибудь, неважно, животное иличеловек, попытается их здесь прищучить, с неплохим запасом патронов можнопоказать агрессору нехилую кузькину мать. Подобную ловушку при некотором навыкелегко превратить в свою полную противоположность – надежное укрепление...

Оказавшись на последнем, пятнадцатом этаже, онаприслушалась, приглядываясь к трем выходившим на площадку дверям квартир – однадверь вообще отсутствует, две остальных в стародавние времена несомненно быливысажены кем-то решительным, судя по их нынешнему жалкому положению...

Толкнула ногой ближайшую, отчего та, мотнувшись на однойнижней петле, испустила жалобный скрип. Бросила:

– Подожди тут...

И бесшумно проскользнула внутрь, в хорошем темпе обежалаприхожую, кухню, все четыре комнаты. Везде – следы давнего разгрома. Кто бысюда ни вторгся, он потрудился обстоятельно, и у него было время, чтобыобшарить жилище вдумчиво. Все ценное, конечно же, унесли... Ага, телевизор сразбитым в незапамятные времена огромным экраном, кровать, нетронутая попричине своей массивности...

Все покрыто слоем пыли чуть ли не в три пальца толщиной.Пол, мебель, сваленные кучей тряпки, когда-то, очень возможно, бывшие моднойодеждой...

Она тихонько присвистнула. В последней осмотренной комнатеголовой к окну лежал скелет – руки разбросаны, ноги раздвинуты, одежда толи истлела полностью, то ли ее вообще не было с самого начала. Бывшее лицосмотрит вбок, потому что шейные позвонки, сразу видно, в те же полузабытыевремена перехвачены напрочь мастерским взмахом ножа. Марина нагнулась,присмотрелась. Подняла один из множества тусклых шариков, валявшихся вокругчерепа, потерла его пальцами, шарик, судя по весу, был стеклянным, и мелькнулипереплетающиеся разноцветные полоски – тонкая работа, хоть и стекло, нобезусловно не дешевая бижутерия.

Дело было яснее некуда: обитательницу квартиры разложили наполу, старательно использовали и прикончили. Других скелетов в квартире Маринане нашла, но, насколько можно судить по беглому осмотру, вряд ли покойницаобитала тут в одиночестве. Выбитое окно позволяло строить кое-какие версии отом, каким путем квартиру покинули ее былые обитатели, но кому эти версии нужныи зачем? Какой смысл?