Виталий завывал от боли, держась за простреленное плечо. Из глаз текли слезы, мысли словно превратились в запутанный клубок, из которого вычленить что-то отдельное было невозможно.

А рядовой Игнатов валялся на земле, раскинув руки в стороны. На нем лежал автомат Калашникова, верный и безотказный. Но оружие не могло защитить от случайной пули, вошедшей в гортань и вышедшей из основания шеи, задев позвоночник. В Игнатова угодил всего один свинцовый предсмертный «подарок» от Комракова, но это и решило его судьбу. Он умер мгновенно. Умер единственный человек, поверивший, что бойню на посту начал Бараненко…

Если рядового Игнатова было не спасти, то у Виталия Кузнецова еще оставался шанс. И сейчас он спешил к месту бойни в обличии четырех людей в черных комбинезонах под командованием старшего сержанта Сусанина. Однако болевой шок отправил нашего героя в бессознательное состояние еще до того, как «рубежники» оказались рядом.

* * *

Виталий пришел в себя среди бетонных стен с окнами без стекол. Место двери занимал человек средних лет в черном комбинезоне с «Абаканом» в руках. У него было узкое лицо, слегка заросшее щетиной, коротко стриженные каштановые волосы и серые глаза.

– Очнулся, товарищ старший сержант! – крикнул «рубежник» куда-то в коридор.

Наш герой часто заморгал. Лежал он на кровати с заляпанной кровью простыней. След от пули на комбинезоне и футболке остался, одежда там была мокрая от крови, но вот плечо было прям как новенькое. Будто и не было ничего. В памяти Виталия всплыл рассказ Шифра о странном мраморном образовании, который местные называли «Яйцо». Наверное, подобной штукой вылечили.

Караулящий его «рубежник» отошел и вытянулся по струнке, пропустив в комнату старшего сержанта Сусанина с застывшей на лице грозной маской.

– Что там произошло? Подробно, – отчеканил он, просверлив Виталия взглядом.

«Вот черт», – подумал наш герой, сделав задумчивый вид. Легенду пришлось сочинять на ходу.

– Мы стояли на посту, все нормально было, – начал Виталий. – Нас сержант Козлов в дом загнал, за левым «леском» следить. А потом Бараненко неожиданно словно с катушек слетел! Вывел меня под дулом на улицу… Саданул прикладом по роже… Сержанта расстрелял и… И побежал! Он мне сначала предлагал вместе с ним в Зону свалить, но я его послал! Чего не убивать решил – не знаю, честно, товарищ старший сержант! Потом, когда в себя пришел, его, говнюка, уже пристрелили, похоже… Потом ко мне подошли Комраков и Игнатов. Комраков решил, что у Бараненко сообщник был. Подумал, что это я. Типа, живой и без дырок… Вот он меня и подстрелил. А Игнатов орать начал, перестрелку затеял, оба «калаши» друг в друга разрядили и рухнули. Это последнее, что я видел, товарищ старший сержант.

– Не товарищ я тебе, падаль. – Сусанин смачно сплюнул на пол.

– П-почему? – вытаращил глаза Кузнецов, опасаясь худшего.

– Да не верю я тебе, понимаешь?! Не был Бараненко крутым таким, я ведь его сам нашел во время зачистки логова землетруса. Я не знаю, как он дошел до того места, но как только увидел эту тварь, то чуть в штаны не наложил. Автомат из рук выронил и на месте застыл. Дрожал весь. А теперь ты мне рассказываешь, что ОН уложил тебя, расстрелял Козлова и почти скрылся до того, как Игнатов и Комраков среагировали?! Да и с какого, мать твою, хрена двое «рубежников» начали бы друг с другом перестрелку устраивать?!

«Какого, на хрен, землетруса?» – прокрутилось в голове нашего героя, однако он быстро оставил эту мысль. Сейчас были проблемы понасущнее.

– Н-но ведь… – Язык у него уже в который раз заплетался, мешая говорить.

– Ни хрена я слышать не хочу больше, рядовой! – рявкнул в ответ старший сержант.

Виталий хотел было возразить, но Сусанин не дал ему и одной буквы вымолвить:

– Рот закрыл! Это приказ, м-мать твою! Будь на то моя воля – тебя бы уже вели на расстрел, падаль! Однако у товарища майора свое мнение на этот счет.

Старший сержант снова плюнул на пол и, махнув рукой, пошел прочь. Его место в дверном проеме снова занял «рубежник» с «Абаканом».

– Ну а ты? – спросил караульного Виталий. – Ты мне веришь?

«Черный» даже не дернулся, будто и не слышал ничего.

– Эй! – окликнул его Кузнецов. – Ты веришь моим словам?

И снова в ответ тишина. Но наш герой так просто сдаваться не собирался:

– Я спрашиваю. Ты. Мне. Веришь?

– Мне не положено с тобой разговаривать, – бросил «рубежник».

– Ну хорошо, а что тебе тогда положено? – вновь попытался наш герой.

Ответа не последовало. «Черный» молчал как рыба. Будто вообще глухой или немой был.

Долго прозябать Кузнецову на кровати не пришлось. Вскоре к его тюремщику (а по-другому наш герой «рубежника» с «Абаканом» назвать и не мог) присоединился еще один человек в черном.

– Товарищ майор приказал его отвести в казарму, – отчеканил новоприбывший.

– Там? – не поворачивая головы, спросил боец «Рубежа» с каштановой шевелюрой.

– А там ему нужно будет оставить нашу униформу и катиться ко всем чертям.

– К-как, без оружия? – дрожащим голосом промямлил Виталий.

– Да тебя бы и без оружия кинуть, – недавно пришедший «рубежник» сплюнул, как и Сусанин до него, – а то и вообще расстрелять, но майор иначе считает. Поднимайся давай, мразь, тошнит от тебя уже.

– Есть, – пробурчал наш герой, медленно поднимаясь на ноги.

Ни слабости, ни нарушения координации он не заметил. С ним все было в полном порядке. Как будто и вправду не случалось ничего…

* * *

Майор Шнуров отложил коммуникатор и тяжело вздохнул. Из-за бойни на северном посту пришлось писать генералу Гаврилюку здоровенный рапорт. Держать командира в курсе дела, конечно, необходимо, но по уставу «Рубежа» отчет должен быть полным и содержать все известные детали. Такое решение было принято во избежание непониманий и игры в «испорченный телефон», но написание рапорта все равно стало довольно утомительным делом. Иногда это выводило майора из себя.

Одним нажатием пальца Шнуров выключил коммуникатор. Его глаза обвели комнату, в которой он находился. Ничего чрезмерного тут не было: старый дубовый стол, два стула да кровать и висящая на стене голова мутанта, напоминающего лису с серой шерстью. Прозвали эту тварь «бестия», что ей очень подходило. У мутанта была вторая, независимая кровеносная система, так что убить его было не так-то просто. Мало кто мог, в одиночку столкнувшись с «бестией», выжить, дабы поведать об этом. Майор Шнуров смог, скормив твари порцию картечи из «Сайги 12С».

– Товарищ майор, разрешите обратиться? – Мысли офицера «Рубежа» оборвал вытянувшийся по стойке «смирно» старший сержант Сусанин, возникший в дверном проеме.

– Разрешаю, – бросил Шнуров.

– Почему вы приказали выгнать этого идиота Кузнецова в Зону? При всем уважении, я бы на вашем месте…