class="p1">Ладонь бабушки-королевы мягко легла на руку юной княгини.

– Убирайся из моего княжества, Синегра, – сквозь зубы процедила Исильга. – И не приведи тебя Перун, снова попасться мне на глаза.

Подхватив подол сарафана, бывшая княгиня бросилась в толпу. Вслед ей полетели комья грязи, проклятия, кто-то даже бросил надкушенное яблоко. Но Синегра бежала без оглядки, пока не скрылась из вида.

Когда начались танцы, Женька отошла в сторонку. Глядя, как местные девчонки вьются вокруг Стоянова, она понимающе улыбалась. Кто-то пустил слух, что с бабушкой-королевой приехал заморский принц, чтобы найти себе невесту. И девчонки просто из лаптей выпрыгивали, лишь бы привлечь внимание «принца».

– А вот Синегру вы зря помиловали, – многозначительно вещал Стоянов, обращаясь сразу ко всем девчонкам, которые его окружили. – Недобитый враг – хуже татарина.

Женька, не таясь, захохотала. Оратор из Стоянова был тот еще.

– Или монгола? – Стоянов жалобно поморщился. История не была его коньком. Впрочем, как и вся остальная наука. – Или печенега? Стебелькова, кто у них тут враг?

Женька не ответила. Кажется, какую бы глупость ни ляпнул «заморский принц», девчонки все равно принимали ее «на ура». Но звездный час Стоянова длился недолго: Женька подошла к нему и положила руку на плечо, потому что пришло время прощаться.

* * *

Стоянов переоделся в костюм и вышел из терема через заднюю дверь. Женька его понимала. Хочется остаться в памяти поселянок прекрасным принцем, а не затянутой в палеотеррикостюм сарделькой. До леса ребята шли медленно. Наверное, это Женька старалась продлить последние моменты общения с другом из того мира, в который ей уже не вернуться. Пожалуй, именно сейчас она поняла мамино выражение «на душе кошки скребут».

Скребли они так, что Женька едва сдерживалась, чтобы не зареветь.

– Стебелькова, – вывел ее из депрессивного состояния голос Стоянова. – Ты чего как в воду опущенная? Небось понравилось быть фрейлиной? Мне, честно говоря, тоже здесь айс. Я бы даже еще на пару дней остался. А то сейчас выползешь из портала – и на допрос к полковнику. В подвале КГБ свет лампы в лицо. «Падашол. В глаза сатреть!» – Стоянов так уморительно изобразил «злого полицейского», что Женька невольно улыбнулась.

– Нет, Стоянов, – прошептала она, – тебе пора. Еще неизвестно, что может отколоть этот портал. И главное, – Женька остановилась и подняла налитые слезами глаза, – маме моей передай, что у меня все хорошо. Что я справлюсь…

– Не понял, Стебелькова, – удивленно поднял брови Стоянов. – Ты что, возвращаться не собираешься?

– Не могу я вернуться, – Женька не сдержалась, и слезы вовсю хлынули у нее из глаз.

Она закатила рукав и продемонстрировала Стоянову протянувшуюся через всю татуировку царапину.

– Ну и чо? – спросил Вовка, задирая свой рукав.

Татуировка на его запястье горела ярким красным цветом и кое-где даже покрылась корочкой. Глаза Женьки буквально поползли на лоб.

– Это то самое покраснение?

– Какое еще «то самое»? – переспросил Вовка.

– Ну которое у тебя появилось перед тем, как я вошла в портал?

– А, нет. То покраснение на следующий день прошло. А это мы тебя искали. И портал по всему миру гоняли. У меня, между прочим, из-за этого ожог третьей степени.

– Не поняла. – Слезы мгновенно высохли, и теперь Женька сверлила одноклассника яростным взглядом. – Меня, значит, портал с царапиной не пускал, а тебя с ожогом третьей степени пустил? И где справедливость?

– А кто тебе сказал, что портал тебя не пускал? Просто…

– Фрейлина Женька, – раздался из-за спины тонкий голос. – Это я – Оржик. Внук ведьмы.

Стоянов с Женькой одновременно обернулись. Мокрый и запыхавшийся малыш стоял, прижавшись к дереву, и сверлил Женьку жалобным взглядом.

– Бабушка велела срочно найти тебя и сказать, чтобы ты бежала на болото. Быстрее. А то беда накроет все Киронское княжество.

– Почему я-то? – устало склонила голову Женька. – Теперь в княжестве есть новая княгиня. Это ее обязанность все беды предотвращать.

– Бабушка сказала, что только ты можешь помочь. На болото пришел Ильдар и украл отвар из Симарглова-цвета. Он грозится все княжество уничтожить.

Стоянов немедленно развернулся и бросился вглубь леса. Тяжело вздохнув, Женька побежала следом. В этот раз дорога до болота казалась бесконечной. Женька с трудом перебирала опухшими ногами. Наконец в нос ударил знакомый запах тины. Стоянов и Оржик дружно остановились, а потом малыш пригнулся и странными зигзагами двинулся от дерева к дереву. Женька и Стоянов переглянулись. Теперь даже Женька чувствовала какую-то нервозность, повисшую над болотом. Ни тебе кваканья жаб, переливами встретившего Женьку в прошлый раз, ни стрекотания насекомых. Тут стояла какая-то зловещая, тяжелая тишина. Потом ухо уловило странное сопение, а между деревьями показался знакомый домик на берегу.

От того, что возле него происходило, Женька едва не лишилась чувств. На высоком крылечке сидела насупившаяся ведьма и не сводила настороженного взгляда с Ильдара. У того в руках покачивалась знакомая кадка с отваром, грозя вот-вот опрокинуться. Хруст ветки под ногами Стоянова в тишине леса прозвучал оглушающе. Ильдар стремительно повернулся на звук. Прятаться дальше не имело смысла. Женька вышла на открытое место. Ильдар поставил кадку, в несколько прыжков преодолел разделявшее их расстояние и привычно схватил девочку за шиворот.

– Попалась, Чернобогово племя, – яростно зашипел он. – Думаешь, я просто так сдамся? Вот уж нет! В здешних местах или я буду править, или никто. А если Исильга не уступит корону, то все Киронское княжество пусть провалится в тартарары.

– Народ тебя не поддержит, – буркнула Женька, стараясь освободиться из цепких рук Ильдара.

– Что ты знаешь про народ? – презрительно хохотнул бывший княжич. – С отваром из красного корня цветка Симаргла да с войском верных дружинников я любой народ в бараний рог сверну.

– А ну, отпусти ее, – вдруг выскочил из-за дерева Стоянов и набросился с кулаками на Ильдара.

Женька восторженно замерла. Никогда бы не подумала, что Стоянов, тот самый Стоянов, который никогда не мог забить мяч в ворота, вдруг без оружия бросится на врага, как минимум в три раза превосходящего его по силе. И для чего? Чтобы защитить ее, Женьку. Чудны дела твои, Господи.

От неожиданности Ильдар выпустил свою жертву из рук, но потом получше разглядел сжимавшего кулаки Стоянова и презрительно расхохотался. Тем временем Женька отползла на безопасное расстояние и оглядела поляну. Где же кадка с отваром? Ее надо обязательно убрать в надежное место. Наконец девочка заметила то, что искала, и от изумления протерла глаза. Что за галлюцинации? Кадка находилась в нескольких шагах от Ильдара и при этом медленно ползла к избушке ведьмы.

– А дружинников где возьмешь? – нервно бормотал Стоянов, закрывая собой Женьку. – Разбежалась вся твоя