При упоминании Вау Пятый понял то, что не уловил из потока шириивука: вуки следовало доставить пленников к Вейлону Вау. И похоже, сейчас вуки хотелось сделать то, что Скирата предпочитал оставить старому психу. По крайней мере, вуки не интересовало, хотят ли пленники есть.

— Что происходит? — спросила Этейн. — Что будет с пленниками?

— Гражданское дело, генерал, — ответил Скирата и отошел назад. Девятый и Босс трусцой пробежали мимо, толкая медицинскую репульсорную тележку, на которой лежали три предмета, похожие на большие свернутые одеяла. Ругаясь сквозь зубы и ворча, они поместили все три на заднее сиденье такси, после чего захлопнули один из люков. — Не надо беспокоиться.

— Но я уже беспокоюсь.

Раздалось рычание, и Пятый увидел, как вуки залезает обратно в такси. Транспорт поднялся над платформой, перелетел через парапет и пошел вниз, в один из искусственных каньонов, которые, казалось, уходили в глубину до самого ядра Корусанта. Пятый сначала боролся с желанием посмотреть вслед, но все же решил подойти и заглянуть за край.

Вниз лететь было далеко. Общий масштаб, вид и разнообразие всей этой картины завораживали: полированный камень, сверкающие стекла, размытые очертания машин на аэротрассах, подернутый дымкой солнечный свет. И все это казалось таким чужим.

Скирата выдохнул и слегка покачал головой, словно пытаясь расслабить перенапряженные мускулы шеи.

— Генерал, — сказал он, — нам с вами нужно поговорить. «Омега», «Дельта», за вами скоро прилетит транспорт и заберет вас в казармы. — Он умолк и посмотрел на часы. — Отдыхайте до пятнадцати ноль-ноль, после чего всем явиться в комнату для переговоров в главном админздании штаба.

— Есть, сержант, — в унисон ответили Девятый и Босс.

Но Этейн сдаваться не собиралась. Пятому нравилась эта ее черта, но порой она была той еще занозой в шебсе, особенно когда настаивала на своем. Она подошла чуть ближе к Скирате:

— Мне не нравятся недомолвки, сержант.

— В таком случае Галактика будет для вас одним большим источником разочарования, генерал. — На мгновение в голосе Скираты проскользнули нотки, заставившие Пятого напрячься. Но сержант смягчился, как только его слова достигли цели. — Все меняется. Вы можете отказаться, хотя я надеюсь, что этого не случится. В противном случае «Омега», «Дельта» и мои «Ноли» обойдутся без вас.

Этейн молчала. При желании Скирата мог бы и кирпич уговорить. Она хотела остаться с отделением, и все это прекрасно знали.

Она смотрела на Скирату, но при этом как будто слушала другие голоса.

— Если «Омега» не может отказаться, то я тоже.

— Вот и хорошо, — ответил Скирата. Отогнув ворот куртки, он пробормотал что-то в крохотный комлинк. Похоже, генерал Джусик продолжал поставлять необычное снаряжение. — Мы готовы.

Пятый вновь заглянул за край парапета, крепко держась за поручень, чтобы перегнуться чуть подальше и разглядеть получше. За такие виды из окон богачи платили немалые суммы, но, служа в Великой армии, такое можно было и бесплатно увидеть — если не боишься, что тебе голову отстрелят за такую привилегию.

Скирата прислонился к парапету рядом с ним.

— Хотел бы я по веревке туда спуститься, — сказал Пятый. Ему всегда нравились тренировки на Камино. Как и многие из его братьев, он предпочитал замкнутым пространствам бесконечные виды. Поговаривали, что причиной тому было взращивание в «пробирках». Ордо уверял, что даже помнит это. — Сколько у нас времени, сержант? Мы можем посмотреть город? Пожалуйста.

— Я же обещал тебе показать город, верно? Сколько времени прошло?

— Восемь месяцев. — Это Пятый помнил прекрасно. Сразу после осады космопорта капитан Обрим обещал проставиться за хорошую работу, а потом Ордо потащил их прямиком на следующее задание. — Мне бы хоть раз увидеть город, пока я… — Он осекся. — Хотел бы повидать, только и всего.

Скирата на мгновение нахмурился, после чего положил ладонь на спину Пятого:

— Не говори так, сынок. Насмотришься, обещаю.

— Прямо сейчас? — Далеко внизу между зданиями пролетело нечто похожее на птицу. Затем она, сложив крылья назад, на высокой скорости полетела вниз, пока не исчезла из виду. Платформа находилась на высоте как минимум пяти тысяч метров. — Было бы неплохо для разнообразия.

— Вижу, тебе по душе новый фронт.

Пятый оторвался от практически безграничной картины:

— Значит, нас перебросили на каменный фрегат?

— Что?

— Набрался словечек на «Бесстрашном». — Похоже, ему удалось чему-то научить сержанта Кэла; бывают же чудеса. — Работа на планете. Заполнять флимси и отвечать на запросы по комлинку. И много перерывов на каф.

— Скорее нейтрализация угроз. Перехват.

— О!

— Добро пожаловать в мир эвфемизмов, Пятый. Нам предстоит сражаться на самой сложной территории — прямо посреди миллиардов гражданских. Будем мочить плохих парней на Корусанте.

— Хорошо, — сказал Пятый. — Терпеть не могу долго добираться до работы.

* * *

КАЗАРМЫ РОТЫ «АРКА», ШТАБ БРИГАДЫ СПЕЦОПЕРАЦИЙ, КОРУСАНТ

Этейн шагала следом за Скиратой по длинному коридору, шедшему от главных дверей к крылу казармы «Арки», и у нее создавалось впечатление, что она идет за гданом.

Со слов отделения «Омега» Скирата представлялся ей таким стареньким добрым дядюшкой, ветераном, который прятался за суровой маской и который до седьмого пота старался передать мальчишкам свою мудрость. Но внешне он выглядел совершенно иначе, чем она себе его представляла, да и в Силе он заметно отличался.

Скирата был водоворотом сбалансированного конфликта: через поистине черную и холодную агрессию шли красные тона страстной любви и ненависти. Он был сложным человеком, взрастившим настоящую воинскую элиту. Но если посмотреть на него в другом разрезе, то фактически он был олицетворением темной стороны — всего того, чего ее учили сторониться.

Да, он определенно напоминал Этейн гданов — маленьких мерзких хищников с Киилуры, которые охотились стаями и набрасывались на любую добычу. Крохотные по сравнению с солдатами, они были такими же упорными и агрессивными, как сержант.

К тому же оказалось, что Скирата не так уж и стар. Для двадцатилетних мальчишек он, видимо, был поистине древним. Но ему было около шестидесяти стандартных лет — средний возраст по сути, — да и подтянут он был, пусть и волочил немного левую ногу.

И еще казалось, будто он одет в броню.

На нем была простая гражданская одежда — куртка из дубленой отполированной кожи банты, с высоким черным воротником, да простые коричневые штаны, — однако он оставлял то же ощущение, что и спецназовцы. Он был готов ко всему. Учитывая, что он был на голову ниже своих подопечных, заметно прихрамывал и при этом все равно явно был способен навалять кому угодно, следовало догадываться, что когда-то он был достойным солдатом. Да и оставался им поныне.