— Хоть бы они латте себе заказали! Или глясе!

Впрочем, это было все равно. Что бы ни заказали себе мужчины, насладиться десертом они бы все равно не успели. Стоило подругам окунуть в мороженое свои ложечки, стоило в первый раз поднести их ко рту, как Андрею кто-то позвонил. Звонок заставил Андрея дернуться так сильно, что он даже расплескал свой кофе. Несколько капель упало на брюки, и Андрей, чертыхаясь, принялся их поспешно вытирать. Другой рукой он поднес к уху телефон. Случайно он включил громкую связь. И подруги невольно стали свидетельницами короткого разговора.

— Он на первом этаже, — произнес женский голос сквозь помехи. — В отделе с чаем. Живо туда!

— Да. Я все понял.

Выключив телефон, Андрей взглянул на подруг. В глазах его была почти мольба. Но голос прозвучал властно и непреклонно.

— Вставайте! Быстро!

— Зачем?

— Мы уходим! Сейчас!

Но тут уж подруги взбунтовались.

— Еще не хватало! Мы только что сели. Мороженое даже не попробовали.

— Нам надо идти, — настаивал Андрей, нависая над подругами. — Немедленно.

— Тебе надо, ты и иди.

— Нет, мы сюда вместе пришли, вместе и уйдем.

Подруги переглянулись. А потом Любочка твердо произнесла:

— Лично мы никуда не уйдем.

— Ах не пойдете?

— Нет.

На какое-то мгновение подругам показалось, что их сейчас потащат силой. Но вместо этого Андрей выругался:

— Ну и сидите тут!

Затем Андрей нервно глотнул остатки кофе из своей чашки и стрелой полетел к эскалатору. Саша за ним. Подруги переглянулись и пришли к неутешительному выводу:

— Чокнутые какие-то.

— В прошлый раз они показались мне более привлекательными.

— А ты вспомни, сколько мы тогда выпили.

— Кстати, насчет выпивки. А не заказать ли нам с тобой по глоточку чего-нибудь? Обмыть твои туфли, так сказать.

Верочка находила, что в этом ничего дурного нет. Все знают, если вещь «обмыть», служить она будет дольше. И девушки сделали заказ. Любочка взяла «Шеридан», а Верочка предпочла «Бейлис». Ей принесли его с целой мисочкой колотого льда, которым было очень приятно разбавлять приторно-сливочный вкус этого ликера. Девушки чокнулись, выпили и почувствовали, что жизнь — стоящая штука.

— Сейчас пойдем и накупим себе всякой красоты.

— И не будем расстраиваться из-за каких-то там козлов. Ни за что!

Стоило им это сказать, как на горизонте появились те самые козлы.

— Снова они!

— Ты как знаешь, а я с ними больше дел иметь не желаю.

Но ребят словно бы подменили. Они снова улыбались, сыпали комплиментами, предложили угостить подруг еще каким-нибудь вкусным напитком и угостили. А потом и еще угостили. И еще. И когда девушки выходили из кафе, пол уже заметно качался у них под ногами. Выпитые в кафе ликеры гладко легли на выпитое на банкете спиртное и образовали в животах у подруг довольно-таки интересную смесь, которая заставляла их одновременно и икать, и хихикать, и предвкушать неведомые приключения.

Сами мужчины не пили. Андрей — потому что был за рулем, а Саша из солидарности с братом. Вышли из торгового центра, загрузились в машину. Верочке показалось, что чего-то не хватает, но чего именно, она не поняла. Икота и рвущееся изнутри глупое хихиканье отнимали все ее внимание.

— А куда мы едем? — наконец сообразила она спросить у Андрея.

— В одно место.

— Какое?

— К нам домой.

— А не рановато?

— Познакомим вас с нашей мамой.

— Ого! Даже так?

И подруги принялись поспешно прихорашиваться. Неизвестно, как там дальше у них пойдут дела, но перед мамой лучше выглядеть идеально. Конечно, идеально у них не получилось, но по крайней мере Любочка нашла мятную жвачку, которая забила запах спиртного. А Верочка справилась со своей икотой. И снова ей показалось, что ей чего-то не хватает. Но чего? Затуманенный алкоголем мозг отказывался работать. И где-то Верочка его понимала. Она бы тоже с радостью взяла тайм-аут, но у нее пока что не получалось.

Они остановились у новенькой многоэтажки, умело втиснутой в район застройки конца семидесятых. Дом разительно отличался от окружающих его стандартных семиэтажных коробок. И девушки как-то приободрились. Приятно, когда мамы ваших знакомых не стеснены в средствах. Это вселяет определенную надежду, что когда-нибудь эти средства перейдут по наследству к вашим знакомым, а если повезет, то и вам удастся немножко ими попользоваться. Кавалер при деньгах всегда предпочтительней нищего хотя бы уже тем, что вам не придется тратить на него свои собственные подкожные накопления.

Но дальше начались странности. Доставив подруг до подъезда, братья неожиданно засобирались уходить.

— Куда это вы?

— Мы пойдем за тортом. Мама просила принести сладкое к чаю.

— Мы с вами сходим.

— Нет, вы поднимитесь, мама сказала, чтобы вы ей немножко помогли с сервировкой стола.

Отказываться теперь было уже неприлично. Мама попросила, а они в кусты. Так, что ли?

— Вот вам ключи, — сказал Саша, вручая подругам связку ключей. — Подниметесь на второй этаж, откроете дверь сами. Мама сказала, что будет на кухне, если будет течь вода, она может не услышать звонка. Он у нее очень тихий. Вы там пошуршите по хозяйству. А мы купим тортик и сразу же придем. Договорились?

— Ну… Ладно.

И в душе недоумевая, подруги вошли в дом. Почему мужчины не купили торт по дороге? Узнали об этом в последний момент? Но им никто не звонил.

— Может, эсэмэску им мама прислала.

На этом и порешили. Но все равно подругам было как-то не по себе. Странная мама у братьев. Первый раз гостьи приходят в дом, а она тут же припахала их работать. Но, возможно, так она хочет выяснить, что за хозяйки ее потенциальные невестки? Если так, то ее ждет приятный сюрприз. И Любочка, и Верочка с детства занимались домашней работой и отлично справлялись с обязанностями домашней хозяйки. Так что тут им краснеть не придется. Мама братьев будет поражена.

Вот и нужная им дверь квартиры. Ничего такая дверь, темно-бордовая, покрыта лаком. Наверху номер из ажурных латунных завитушек. И ручка массивная, сразу видно, что за порогом проживают зажиточные люди.

— Ну что? Звоним?

Они позвонили, но никакого ответа не было.

— Саша же сказал, чтобы мы заходили.

— Неудобно как-то без приглашения.

— Неудобно, если ребята сейчас придут с тортом и увидят, что мы до сих пор у дверей толчемся.

— Тогда идем!