— Не спать! — я подорвался и тут же рухнул с неустойчивого стула на пол. Оказывается, я успел слегка задремать, так что крик Гриши прозвучал для меня как набат. — Начнём мы, пожалуй, с самых основ. Открой ящик стола, вон он прямо там, где ты только что сидел. — Я поискал взглядом ящик, нашёл его, поднялся и открыл, стараясь лишний раз не нарываться. Он-то само совершенство, значит, абсолютно аморальный тип и вполне может сделать со мной что-то страшное.

А Гриша тем временем продолжал: — Вытаскивай всё, что там видишь.

Видел я не слишком много, поэтому не стал спорить, а просто вытащил и свалил на стол несколько листов, исписанных мелким неразборчивым почерком.

— Почему они сохранились? — спросил я, а потом ударил себя ладонью по лбу. — Специальное помещение и магия, ну, конечно же. Что это?

— Это рецепты простейших зелий. Они лежали здесь специально для не слишком одарённых учеников. Бери верхний, читай.

Хорошо, почитаем. И что тут у нас?

— «Заживляющее модифицированное зелье», — прочитал я вслух. — И для чего оно?

— Это зелье обеспечивает полную остановку кровотечения и даже заживление неглубоких ран.

— Полезная вещь, — я быстро пробежался глазами по рецепту. Такая мазь действительно может пригодиться, когда целителя нет в пределах досягаемости. — И что мне делать?

— Читай внимательно, что написано в рецепте, и приступай к изготовлению. Это элементарное зелье, в его приготовлении сложно что-то перепутать, — ответил Гриша, а я слегка поёжился.

Вот как ему объяснить, что алхимия — это вообще не моё? Видел бы он эти чёрные жгуты, которые долбились о мой щит, не был бы так спокоен. Более того, он, скорее всего, отменил бы своё решение начать моё обучение именно с приготовления самого простого зелья.

— Ты не выйдешь отсюда, пока не приготовишь всё строго по рецепту. — Уточнил Григорий.

— Но у меня уроки, — попытался я отвертеться от этой не самой лучшей идеи.

— Тогда тебе стоит поспешить, — довольно равнодушно ответил призрак и поплыл по лаборатории, ненадолго останавливаясь перед клетками с неудачными образцами больной фантазии Лазаревых.

Стой — не стой, а задание за меня никто выполнять не будет и просто так отсюда не выпустит. Это и так было понятно. Я подошёл к многочисленным шкафам, в которых хранились под чарами сохранности банки, заполненные ингредиентами, колбы и кульки различных размеров. Хорошо, что всё это добро было подписано, и мне не пришлось по цвету и запаху определять, что же находится внутри. Бегло осмотрев содержимое шкафов, принялся читать список того, что мне понадобится в процессе приготовления зелья.

Так что нам требуется? Первое: «корень бессмертных трав». Хм, не знаю такого. Нужно посмотреть, что в запасах имеется. Открыв шкаф, я принялся перебирать банки и пакеты в надежде, что найду необходимое. Наконец, я откопал пучок травы с надписью: «трава бессмертных святых». Так как ничего больше с названием, содержащим слово «бессмертных» я не нашёл, то пришёл к заключению — это именно то, что нужно. Растолок странные колючие стебли в ступке и высыпал в колбу, которую нашёл в соседнем шкафу.

Так, второй ингредиент — лапки таракана. Где-то я их видел, в то время, когда искал траву. Лапки нашлись, запечатанные в небольшой пакетик. Ровно десять грамм. Взял весы и положил соответствующую гирьку на одну сторону и отсыпал нужное количество лапок, уравновешивая чаши. Лапки пошли следом за бессмертной травой.

Потом, судя по инструкции, получившуюся смесь нужно было залить раствором Кордицепса. Пошарив по шкафам минут пятнадцать, я так и не нашёл раствора Кордицепса, зато вспомнил, как на последнем занятии по целебной магии нам говорили: это почти одно и то же, что и настой женьшеня. Отмерить десять капель и дать настояться в течение семи минут.

Оставив тараканов настаиваться, я начал в другой колбе мешать вторую часть зелья: астрагал, высушенный шиитаке и экстракт сянгу — всё это стояло рядышком в баночках на третьей полке второго шкафа.

По истечении положенного времени смешал содержимое обеих колб. Зелье поменяло окрас на ало-красный и забурлило. Это выглядело немножко подозрительно, но так как никаких предупреждений и сносок на полях рецепта не было, то посчитал, что, так и должно было быть. Оставался последний штрих — добавить в варево четыре волоска волчьей шерсти. О, волка я точно где-то видел.

Подходя к клеткам вивария, я обратил внимание на металлический шкаф, с торчащим из замка ключом. Бросив взгляд на Гришу, который что-то внимательно изучал на одном из лабораторных столов, я открыл тяжёлую металлическую дверцу и присвистнул. Ничего себе. Интересно, а зачем в лаборатории Лазаревых находится, не побоюсь этого слова, склад с различными боеприпасами, большую часть которых составляет охотничье огнестрельное оружие?

Задать Григорию этот вопрос я не решился. Итак, глядя на трупики животных, мне делалось слегка не по себе. Похоже, дела в этой лаборатории шли не слишком хорошо. Интересно, а все эти неудачи — это причина или следствие начала конца Лазаревых?

Ещё раз оглянувшись на призрака, я схватил несколько капсюлей и навеску пороха, лежащих на отдельной полочке, и закрыл дверцу. Сунув добычу в карман пижамных штанов, я вернулся к выполнению своего задания.

Подойдя к виварию вместе с колбой, открыл бокс и безжалостно выдернул положенное количество волосков из шкуры мёртвого животного. Бросив волосинки в алое содержимое колбы, с облегчением выдохнул.

Взрыв моей заживляющей мази застал меня врасплох. Остатки зелья вырвались из колбы, на мгновение зависли в воздухе и затем расплескались на теле великолепного белоснежного животного. Это было последним, что я помню, банально отключившись.

Очнулся я оттого, что кто-то выл неподалёку на одной ноте, а Гришка Лазарев орал мне в ухо.

— Как ты это сделал⁈ У тебя вместо мозгов каша? Иди и верни всё как было!

Я встряхнул головой и открыл глаза. Надо же, мне всё же удалось наблюдать тот момент, когда всегда уравновешенный Григорий Андреевич Лазарев потерял всё своё имперское самообладание. Что же тут произошло такого, заставившее его потерять самообладание? Я поднялся на ноги и огляделся.

В лаборатории царила полная разруха. Кругом летала пыль и какой-то строительный мусор. Подняв голову, я посмотрел наверх. Так и есть штукатурка с той части потолка, что располагалась над виварием, осыпалась. Половина ламп не горела, а некоторые из оставшихся работали с перебоями. Бросив взгляд на одну из клеток, я обнаружил, что от белки-бобра осталось только кровавое пятно на