из-за границы освещали основные международные новости, а также новости различных еврейских общин. В силу общей направленности этих изданий репортажи с мест часто посвящались статусу Гаскалы в той или иной общине. Именно в этих корреспонденциях часто содержались оповещения об открытии новых женских еврейских школ.

Типичная в тематическом смысле, но при этом весьма своеобразная по стилю корреспонденция поступила в 1866 году из Гродно в журнал на иврите «Ха-Кармель». Автор начинает со своего рода мессианского изображения пришествия Гаскалы:

При жизни всех предшествующих поколений, на протяжении всех бесчисленных веков, через которые прошел вечный народ, от поколения к поколению преумножается знание, изо дня в день прирастает мудрость [haskel], а по уходе поколения мудрость [haskalah] передается дальше, приходит новое поколение, которое несет новое воодушевление и силу, поскольку нет конца постижению и нет пределов познанию. <…> Как отрадно для души, как благостно видеть явление света Гаскалы. Как любо произносить, что рассвет ее занялся и в окнах нашего города[222].

Описав общее улучшение ситуации, автор, дабы подкрепить свои заявления, переходит к перечислению конкретных перемен, к числу которых относит существование, вот уже на протяжении 11 лет, женского еврейского училища. Автора изумляет его успех: «Кто не возрадуется, увидев, как его семи- или восьмилетняя дочь сдает экзамен по русскому языку, кто не изумится, глядя, как девочки демонстрируют свои познания в других языках?»[223]

Похожий, но более прозаичный доклад из Каменец-Подольского был опубликован в русскоязычном журнале «Рассвет» в 1860 году. Автор, подписавшийся одной буквой «Я», пишет о развитии просвещения там, где он живет. По его словам, не только растет число казенных еврейских школ, но и только что открылась новая частная школа для еврейских девочек. Причем школа пользуется таким успехом, что ее уже посетил надзиратель Киевского учебного округа Н. И. Пирогов, который остался очень доволен[224].

Эти и прочие сообщения о еврейских женских училищах в местной прессе в 1860-е и 1870-е годы регулярно публиковались как в иврито-, так и в русскоязычных изданиях. В корреспонденциях приводились некоторые подробности – число учениц, преподаваемые предметы, имя содержателя – и тональность их почти всегда была положительной. Даже в тех случаях, когда в корреспонденциях с мест перечислялись определенные недостатки, их первопричиной обычно признавались более масштабные общественные проблемы. В корреспонденции из Поневежа 1880 года откровенно говорится, что уровень обучения в местном женском еврейском училище не слишком высок. Тем не менее автор хвалит содержателя за его работу, а в трудностях, с которыми сталкивается училище, винит хроническую бедность еврейской общины[225]. Подобным же образом в корреспонденции из Бердичева дается высокая оценка местным еврейским школам, а вина за медлительность их развития возлагается на местных хасидов[226].

Общий оптимистический взгляд на женское еврейское образование преобладает и в статьях, посвященных отдельным училищам. Подобно репортерам на местах, штатные корреспонденты порой давали краткие заметки о местных учреждениях, по той или иной причине заслуживающих упоминания. В нескольких таких заметках речь идет о местных частных еврейских женских школах. В 1860 году, почти через год после того, как некий господин Диккер открыл частное еврейское женское училище в Симферополе, Л. Ликуб пишет в «Рассвете» об успехах, достигнутых за столь краткий период. Ликуб с большим энтузиазмом отзывается об учителях и предметах, сообщает о значительной поддержке местного населения. По его словам, единственной проблемой остается финансирование[227].

Посетив в 1860 году публичные экзамены в бердичевском училище А. Фруда, некий автор, подписавшийся «Д. М.», составил в целом благоприятное описание, но с определенными оговорками. Основной среди них стало засилье богатых семейств. По словам Д. М., финансовое положение училища является настолько шатким, что содержатель вынужден потакать тщеславию оказывающих ему вспомоществование семейств, поступаясь при этом принципом справедливости: «Г. Фруд слишком хорошо знает здешнее так называемое цивилизованное общество, чтоб не предвидеть, что лишение посредственной ученицы неподобающей ей награды угрожает его пансиону непременною потерею этой ученицы и смертельной враждою ее родителей»[228]. По мнению автора статьи, в результате награждают почти всех учениц, и награды, соответственно, теряют свою ценность. Более того, общий уровень намеренно снижается, для того чтобы с программой справлялись даже посредственные ученицы. Тем не менее Д. М. хвалит как учебную программу, так и самоотверженность господина Фруда.

В заметках с мест, как посвященных всем аспектам прогресса в целом, так и конкретным училищам, новые частные женские училища служат подтверждениями распространения Гаскалы в России. Училища признаны противовесом невежеству и предрассудкам прошлого. Однако, хотя в этих коротких и по большей части описательных публикациях новые школы неизменно признаются заслуживающими похвалы, в более пространных статьях в тех же журналах мы видим совершенно иное отношение к частным еврейским женским училищам.

Разговор о школах

В речи, произнесенной на торжествах по поводу годовщины своего девичьего еврейского училища – впоследствии она была опубликована в «Сионе» – Брук-Брезовский хулит другие учебные заведения для девочек-евреек:

В новейшее же время стали открывать хедеры и школы также для девиц, в коих они обучались преимущественно еврейскому чтению и письму, а изредка и русской грамоте, и слегка арифметике. От содержателей таких школ не требовалось никаких познаний, кроме хорошего еврейского почерка. Эти меламеды или учители вовсе не обращали внимания ни на развитие умственных способностей воспитанниц, ни на их нравственность, ни на обучение отечественному языку; о рукоделии у них и помину не было. Чистописание, вот на что шли все усилия[229].

Употребляя в отношении других школ и учителей традиционные еврейские наименования «хедер» и «меламед», Брук-Брезовский умаляет их претензии на новаторство и дает понять, что они ничем не лучше традиционных школ. Однако, упоминая типичную учебную программу, явно куда более обширную, чем в традиционном хедере, он невольно обозначает устремления этих школ к современности, пусть и клеймит их за приверженность одному только чистописанию.

Л. Дрейзен, частный учитель из Минска, получивший образование в иешиве, пишет в русскоязычное приложение к журналу на иврите «Ха-Кармель» о занятном происшествии. Одна из учениц, которой он давал уроки русского и немецкого, спросила, почему они не изучают творчество немецкого романтика Ф. Шиллера. Она недавно ушла из третьего класса местного женского еврейского училища и теперь была удивлена, почему на частных уроках они не продолжают читать Шиллера. Соль статьи заключается в том, что нужно сосредоточиться на преподавании основ, а также произведений, подходящих для девочек-евреек. Автор возмущен тем, что девочкам преподают Шиллера, хотя они недостаточно владеют языком и не достигли должной зрелости, чтобы понять его