лелеяли высоких идеологических амбиций, они как минимум были шагом вперед по сравнению с прошлым и заслуживали какой-никакой похвалы.

И они действительно получали похвалы в местных газетах, от местных корреспондентов. Для авторов и читателей еврейской периодики в России новые современные учебные заведения были доказательством начавшихся изменений к лучшему. Каждая новая школа была шагом вперед. Однако уровень презрения к новым школам, который звучит в статьях, посвященных вопросам женского образования, говорит о более сложном отношении. Школы были носителями перемен, однако прогресс шел медленнее, чем хотелось, и многие авторы выражали свою озабоченность тем, как сложится будущее.

Кто найдет добродетельную жену?

По мере того как нормы образованности и образовательные возможности, доступные еврейкам, расширялись, в традиционных общинах нарастало беспокойство касательно статуса женщины-еврейки. Если в начале этой главы мы видели, что прогрессивные мужчины переживали, смогут ли найти себе подходящих жен, то к концу века уже приверженцы традиций начали сетовать на то, что им не хватает достойных помощниц.

В своей работе 1901 года, посвященной сохранению памяти восточноевропейской религиозной жизни в свете изменяющихся обстоятельств, Ц.-Г. Лифшиц противопоставляет еврейку былых времен с ее скромностью современным еврейкам, озабоченным только собственной внешностью. Он пишет, что даже в ортодоксальных семьях нужно прилагать больше усилий к воспитанию скромных дочерей и жен [Lifshits 1901: 102–103].

Примерно в то же время рабби И. Рейнес, российский раввин, ратовавший за сохранение традиционного жизненного уклада в меняющихся условиях, трудился над созданием иешивы нового типа. Рабби Рейнес в итоге сумел открыть иешиву, где помимо Талмуда преподавали русский, иврит и другие светские предметы. Основная цель введения в программу светских предметов состояла в том, чтобы дать традиционным раввинам знания, которые позволят им заменить казенных раввинов – и тем самым положить конец ненавистному двойному раввинату [Salmon 1974: 113]. Вторая задача состояла в том, чтобы спасти институт брака. Рабби Рейнес знал, что еврейки, владеющие европейскими языками и манерами, не захотят выходить замуж за евреев, знающих только Талмуд [Reines 1913, pt. 2: 13]. Теми же соображениями впоследствии руководствовались и приверженцы движения Бейс-Яаков в независимой Польше[238].

К концу XIX века представители как традиционных, так и прогрессивных кругов отчетливо понимали, что ситуация в еврейском женском образовании кардинально поменялась. Современное официальное русскоязычное образование стремительно становилось нормой, и мужчины-евреи, придерживавшиеся самых разных идейных взглядов, вынуждены были примиряться с этой новой реальностью.

Глава 8

Новые птицы, новые крылья

Прогрессивные образовательные веяния в еврейской общине

Описывая катаклизмы Второй мировой войны и пытаясь увековечить память о недавнем прошлом, уроженец Городца в Гродненской губернии отзывается о женском образовании в родном городе не как о статически-традиционном, а как о динамическом процессе. По его словам, когда-то девочек учили только читать на идише и молиться, но те времена прошли:

Вышеупомянутый набор предметов явно не удовлетворял молодое поколение. Новые птицы, новые крылья. Когда вырос спрос на то, чтобы девочки умели писать по-русски официальные обращения, потребовался преподаватель несколько более современный и несколько лучше владеющий русским.

Вскоре, однако, выяснилось, что и этого недостаточно:

Однако поступь прогресса не останавливалась; подули новые ветры, залетели они и в Городец. Девочек уже не устраивали только обращения по-русски и алфавит на идише; они хотели читать книги на русском, многие высказывали желание также овладеть святым языком [Ben-Ezra 1949].[239]

И действительно: если новые веяния как внутри еврейской общины, так и вне ее привели к возникновению и распространению частных еврейских женских училищ, то дальнейшие преобразования должны были повлечь за собой изменение этих училищ, а в должный срок и их замену на другие учебные заведения. В этой главе прослеживаются некоторые из этих изменений и показывается, что частные еврейские женские училища занимали уникальную нишу внутри еврейской общины и вносили активный вклад в процесс обновления.

Самое главное заключалось в том, что частные еврейские женские школы стали площадкой для образовательных экспериментов, благодаря которым появились новые возможности для обучения детей из бедных семей, реформирования хедера и расширения доступа к образованию в целом. Школы рубежа веков, в которых использовались все эти новшества, часто называют радикальными, полностью порвавшими с прошлым. В этой главе показывается, что они выросли на плодородной почве, которую им оставили их предшественники.

Обучение детей из бедных семейств

Первые частные еврейские женские училища были рассчитаны на дочерей богатых и зажиточных людей. Однако вскоре стало понятно, что об образовании для своих дочерей мечтают евреи из самых разных сословий, и содержатели стали вносить в свою работу соответствующие поправки как педагогического, так и практического толка. Если говорить о практических шагах, следует вспомнить, что в некоторых училищах повышали плату на дополнительные услуги, востребованные среди богатых, одновременно снижая оплату за стандартный набор образовательных услуг. В другие определенное число учениц просто принимали бесплатно. Что касается методологии, то педагоги расширяли программу, включая в нее более академические предметы. Содержатели частных училищ, безусловно, нуждались в увеличении числа учениц, чтобы продемонстрировать свой успех как общине, так и властям; в переписке с Министерством народного просвещения по поводу ежегодных стипендий многие из них подчеркивали, что учениц у них все больше. При этом привлечение учащихся из бедных семей не было вопросом своекорыстия, многие педагоги занимались своей деятельностью одновременно и из практических, и из идейных соображений. Некоторые основатели школ с пылом писали о том, что ставят перед собой задачу повысить уровень просвещенности еврейского населения. Для них экономическая составляющая не имела особой важности.

Помимо меркантильных и идейных соображений, к увеличению числа учениц подталкивал и альтруизм. В эпоху реформ Александра II в России вообще шла широкая дискуссия по вопросу общественных проблем. И если все предыдущие правительства, по сути, игнорировали вопрос о просвещении крестьянства, то указы 1864 года касательно образования и введения самоуправления и земств реальным образом изменили положение дел на селе[240]. Необходимость просвещения масс и объем такого просвещения стали предметами публичного дискурса. Что касается евреев, то и им все яснее становилось бедственное положение малообеспеченных. Педагоги И. и А. Хоне, в 1854 году открывшие в Херсоне частное еврейское женское училище, с гордостью заявляли о том, что 6 из 36 наличных мест у них отданы тем, кто не в состоянии платить за обучение[241]. В письме от 1856 года в поддержку женского еврейского училища М. и А. Гурович в Одессе особо упомянута щедрость содержателей в вопросе приема бедных учениц[242].

В