в какой-либо другой, а местное население стремилось к материальному процветанию и преуспевало в этой сфере – группа состоятельных евреек пришла к мысли, что девочек из малообеспеченных семей нужно учить не только грамоте, но и ремеслу. За открытием в 1881 году их училища быстро последовало возникновение и других, с теми же задачами. К концу 1890-х годов в четырех одесских профессиональных училищах для девочек-евреек, которые финансировались за счет общины, уже было свыше 500 учениц [Маргулис 1896: 395–398]. Другие еврейские общины пусть медленнее, но тоже реагировали на те же нужды.

Сакер, видимо, не знала о похожем начинании в литовском Ковно, где женское еврейское общество взяло на себе заботу о своих менее удачливых сестрах. Общество предоставляло бедным девочкам-еврейкам стипендии на обучение. Согласно статье в журнале на иврите «Ха-магид», в 1872 году щедростью этого общества воспользовались 18 евреек. Автор статьи, А. Цукерман, выражал свое удовлетворение тем, что 13 из них обучаются ремеслу; однако его смущало, что еще пяти оплачивают обучение в гимназии, тем самым выводя их за пределы их исконного класса и общественного положения[254].

В 1880 году корреспондент «Русского еврея» упоминает о том же обществе в короткой заметке, в которой перечислено, где еврейки из Ковно могут получить образование. По словам этого автора, общество основано состоятельными женщинами семью-восьмью годами раньше, причем число его членов, финансовые возможности и влияние продолжают расти[255].

Круг тех, кто считал, что у малообеспеченных девочек есть особые потребности, не ограничивался этими двумя группами богатых благотворителей из Ковно и Одессы. Анонимный корреспондент «Русского еврея» в 1884 году отстаивает чисто экономическую целесообразность обучения девочек-евреек ремеслу: именно женщины часто являются кормилицами еврейских семейств, соответственно, община должна оказывать им финансовую помощь в приобретении практических навыков[256].

Еще один корреспондент «Русского еврея» в 1880 году написал более пространную и аргументированную статью. По мнению автора, в прошлом образованных евреек не существовало вовсе. Потом состоятельные люди все-таки начали давать своим дочерям пусть недостаточное, но все же полезное образование. Сейчас оно недоступно лишь бедным, и именно богатым надлежит создавать благотворительные общества, которые помогут бедным в получении начатков образования[257].

Подобные школы действительно возникали, хотя и не систематическим образом. На всей территории проживания евреев мало-помалу создавались ремесленные еврейские училища, причем зачастую – на средства общин. К тому моменту, когда в 1901 году ОПЕ опубликовало руководство для еврейских педагогов, в 11 еврейских общинах уже насчитывалось 14 таких заведений [Справочная книга 1901: 386]. В таблице 8.1 показано, какие предметы предлагались в симферопольском училище. По количеству учебных часов видно, что на высшем уровне речь идет фактически об интенсивном курсе ремесленного обучения.

Помимо ремесленных училищ, возникали и всевозможные организации, которые оказывали им финансовую и иную поддержку. ОПЕ, разумеется, предоставляло субсидии на поддержку как ремесленных, так и иных еврейских училищ. В 1904 году общество даже провело совещание, где речь прежде всего шла о профессиональном образовании евреев[258]. И хотя ОПЕ продолжало финансировать самые разные еврейские образовательные начинания, это совещание свидетельствует о том, что обучение евреев ремеслу все отчетливее воспринималось как приоритетная задача. В этот же период появились и другие организации, занимавшиеся исключительно решением данной задачи.

В 1880 году группа петербургских евреев, связанных с ОПЕ, создала временный комитет, который в результате превратился в Общество ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России (ОРТ). Общество старалось обеспечить большему числу ремесленников-евреев доступ в центральные российские губернии, а также собирало средства на образовательные начинания, направленные на решение этой задачи[259]. За первые десять лет своего существования ОРТ выделило свыше 30 тысяч рублей ремесленным училищам, программам и отдельным учащимся [Shapiro 1980: 47][260]. В 1910 году общество, уже твердо стоявшее на ногах, отправило своих представителей собирать информацию на местах; в задачу одной миссии входило выяснить, какое ремесленное образование доступно мальчикам-евреям в начальной школе, в задачу второй – оценить уровень обучения рукоделиям девочек в начальных школах. В том же году из общего бюджета в десять с лишним тысяч рублей, выделенного на ремесленные училища и курсы, 789,5 рубля было потрачено на женские училища [Отчет 1911: 5, 27, 83–91].

Таблица 8.1. Предметы, преподававшиеся в бесплатном профессиональном еврейском девичьем училище А. М. Кагана в Симферополе

Источник: [Справочная книга 1901: 383].

В Одессе вышеупомянутое общество объединилось с «Трудом», ставившим перед собой схожие цели, однако в отношении всего еврейского населения[261]. На рубеже веков профессиональное образование стало одной из центральных тем, обсуждавшихся в еврейской общине. Статьи, посвященные важности обучения молодежи из низших сословий профессиональным навыкам, появлялись во всех периодических изданиях, чаще всего – в новом журнале «Еврейская школа», освещавшем вопросы еврейского образования. В 1905 году в «Еврейской школе» была опубликована красиво оформленная, с каллиграфическими надписями карта-вклейка, где были отмечены все еврейские профессиональные училища черты оседлости[262]. Еврейское колонизационное общество (ЕКО) объявило ремесленное обучение одной из основных задач своей деятельности в Российской империи[263]. Вне всякого сомнения, еврейское образование для бедных подверглось коренному реформированию.

В приведенном ниже отрывке П. Венгерова описывает, с какой гордостью и радостью богатые благотворители помогали своим менее удачливым единоверцам. Именно через филантропию Венгерова с мужем вернулись к еврейским корням. Она рассуждает о ремесленном женском еврейском училище, основанном при ее содействии в Минске:

Может быть, скоро придет день, когда еврейские бал мело-хес, рабочие, станут такими же учеными, как знаменитые талмудисты. Ведь были же <…> рабби Йоханан – сапожником, рабби Ицхак и рав Иегуда – кузнецами, рав Йосеф – плотником, рав Шимон – ткачом, рав Хилель – дровосеком, рав Хунна – водоносом, рав Йиха – угольщиком, рав Нехунья – копателем колодцев. Их ремесло не мешало им публично вести ученые споры.

…Я глядела на девочек, чуть не плача от радости. В тот момент я поняла, что Бог благословил наши усилия и труды. <…>

Спустя годы я иногда встречала на улицах незнакомых девушек, которые обращались ко мне по имени и здоровались с какой-то подчеркнутой вежливостью. На мой вопрос, откуда они знают, кто я такая, они отвечали: «Мадам Венгерова, я же Ривка (или Малке, или кто-то еще) из мастерской!» И я далеко не сразу узнавала в хорошенькой моднице маленькую несчастную замызганную Ривочку [Венгерова 2003: 288].

Но до какой степени феномен этот был гендерным? Большинство журналистов рубежа веков писали о необходимости обучения всех евреев из бедных слоев практическим