— Спасибо тебе большое, —разозлилась я. — Если я правильно поняла, меня подозревают, раз в квартиребыли только я и Горбовский.

— Ничего подобного. Он кому-то открылдверь, и этот человек…

— Выстрелил в него иголкой из трубки. Ятакое видела в кино, с такими трубками ходят индейцы. Только мне негде взятьяд, даже самый простой, не говоря уже о редком.

— Ульяна, — судя по голосу, Олеграсстроился. — Ты хоть главное поняла? Этот Азазель — дядя из крови иплоти, а не дух пустыни. Вполне возможно, что убийство Горбовского имеетотношение к предыдущим… случаям, — после легкой заминки произнесон. — Горбовский общался с большим количеством людей, многие из которыхвесьма примечательные личности. Есть даже вор в законе. Представляешь?Неизвестно, что этот парень наболтал Горбовскому во время спиритическихсеансов, перепугался и кокнул дядю.

— Он выбрал очень экзотическийспособ, — заметила я.

— Надеялся, что все спишут на сердечныйприступ. Так бы и вышло, если бы не ты.

— Где твой вор в законе мог взять яд?

— А вот это предстоит узнать, —весело ответил он. Чувствовалось, что таким поворотом событий он доволен. Я жене знала, как. отнестись к этому, однако никакого облегчения не испытывала.

— Хорошо, завтра в девять я буду утебя, — сказала я.

Олег тут же спросил:

— Ты чем занимаешься?

— У меня гости.

— Гости? Это хорошо. Мужчина или женщина?

— Девушка.

— Отлично. Желаю весело провести время.Кстати, я мог бы присоединиться через пару часиков.

— Мы собирались к подруге…

— Понял. Что ж, до завтра.

— Кто это? — спросила Аня. Яповернулась и увидела, что она сидит на диване, по-прежнему укрывшись пледом, исладко зевает.

— Знакомый. Мы тебя разбудили?

— Ничего. — Она потянулась и судивлением взглянула на часы. — Давненько мне так не везло, целых четыречаса. И никаких кошмаров. Чувствую себя так, точно заново родилась. Правдуумные люди говорят: пытка бессонницей самая… А что он там говорил про убийство? —резко сменила она тему.

— Я тебе рассказывала про экстрасенса.Так вот, в его теле обнаружен яд. Какой-то очень редкий, из Южной Америки.

— Ну, разумеется. Не мышьяком же еготравить.

— Что ты имеешь в виду? —нахмурилась я.

— То же, что и раньше. Он великийпутаник. Всем мозги запудрит.

— Послушай, а вдруг Олег прав? —спросила я, устраиваясь на диване рядом с ней. — Вдруг он человек из плотии крови, а все происходящее случайность? То есть не все случайность, конечно…Ты понимаешь, о чем я.

— Еще бы. Только какая мне разница, еслион способен вывернуть мои мозги наизнанку? Вот ты, к примеру, считаешь себяубийцей. И как с этим жить думаешь? Лучше скажи, письма не было?

— Нет.

— Выходит, задания на сегодня кончились.Что ж, побреду домой. — Она поднялась с дивана, а я, повинуясь внезапномупорыву, предложила:

— Ты можешь остаться у меня.Выспишься. — Я поспешно отвела глаза, сама не зная, обрадуюсь илиогорчусь, если она согласится.

— А ты не боишься? — помедлив,спросила Анна.

— Чего?

— Я все-таки чокнутая.

— Знаешь, на чокнутую ты совсем непохожа, — разозлилась я.

— Ну, ты еще не видела меня вделе. — Она вновь устроилась на диване и задала довольно неожиданныйвопрос. — Этот мент, он что, твой друг? — Она смотрела внимательно,как будто желая прочесть мои мысли. Это мгновенно вызвало у меня подозрения, ивопрос, и беспокойство, мелькнувшее в ее взгляде. — Пустое деловтравливать во все это мента, — философски добавила она, продолжаянаблюдать за мной. — Я не просто так говорю. У меня тоже был приятель,кстати, наш участковый. Я сдуру ему на жизнь пожаловалась, еще когда меняодолевали сомнения в своем сумасшествии, то есть я никак не желала верить, чтоспятила, и трепыхалась. Он решил мне помочь и задумал выследить супостата.Устроился на кухне, ночь просидел, никаких глюков ни у меня, ни у него. Я дажерасстроилась, потому что выходило, что только меня видения посещают, причемкогда я в одиночестве, или говоря попросту: точно спятила. Он, конечно,обрадовался и сказал, что, если понадобится, будет каждую ночь сидеть на моейкухне, лишь бы я спала спокойно. Но каждую ночь сидеть не получалось, тогда онвыдвинул идею, что злоумышленник знает, когда он на боевом посту, и непоявляется. Решил схитрить. Устроился в домике на детской площадке, а я должнабыла знак подать, мигнуть светом, если начнется. Светом я мигала долго, а утроммоего друга нашли на площадке. Кстати, тоже с сердечным приступом. Так чтопоаккуратней. Ты избрана, а я несу свой крест по неизвестной причине. Не стоитвпутывать в наши дела еще кого-то.

— По-твоему, Олегу грозит опасность?

— Я тебе свою историю рассказала. А что ядумаю, совершенно неважно. Сейчас меня больше волнует Пятое Евангелие. Я вотчто вспомнила. Есть мнение, что Пятое Евангелие написал сатана, спаси насгосподи и помилуй. — Анна торопливо перекрестилась.

— Какое мнение? — не поняла я.

— Бытующее в массах. Ты детективычитаешь?

— Да. Хотя я больше любовные романылюблю.

— Про это потом расскажешь. Короче, водной книжке все крутилось вокруг Пятого Евангелия, и его точно написал…тот-чье-имя-называть-мы-не-будем. Вполне логично отправить нас по следу и тожеего поискать. Хотя, если честно, мне кажется, что все это слегка отдаетплагиатом. Его шутки приелись, и фантазия на троечку.

— Не пойму, когда ты шутишь, а когдаговоришь серьезно, — недовольно заметила я, вдруг почувствовав, чтоначинаю бояться. Чего? Кажется, тень мелькнула за окном. Птица пролетела?Боковым зрением я уловила какое-то движение у компьютера. Или показалось?Успокоиться, дышать ровнее.

— Никогда, — вдруг заявила Анна.

— Что? — растерялась я.