– О боже! Она десять лет жила у одной графини.

– У какой графини?

– У графини де Бретей, замок Бретей, Динар.

– А с самой графиней вы не виделись? Ваше общениепроисходило через переписку?

– Точно.

– Гм-м! – вздохнул Энтони.

– Вы меня заинтриговали, – оживилась Бандл. –Вы меня не на шутку заинтриговали. Тут любовь или преступление?

– Вероятно, просто идиотизм с моей стороны. Забудемэто.

– «Забудем», – небрежно говорит он, выудив всюнужную ему информацию! Мистер Кейд, кого вы подозреваете? Я бы подозревалаВирджинию, как самую невероятную женщину, но она подходит меньше всего! Или,может быть, Билл?

– А как насчет вас?

– Аристократка в Братстве Красной Руки! Это была бысенсация.

Энтони засмеялся. Бандл ему нравилась, хотя он немногопобаивался пронзительного взгляда ее серых глаз.

– Вы должны гордиться этим, – вдруг произнес он,показав на огромный дом.

Бандл прищурилась и опустила голову.

– Да… полагаю, в нем что-то есть. Но к этому слишкомпривыкаешь. Во всяком случае, все лето мы живем в Каусе и Довиле, а потом вШотландии. Чимниз пять месяцев открыт для посетителей. Раз в неделю сюдаприезжают туристы, и Тредуэлл рассказывает им о замке. «Справа от вас портретчетвертой маркизы Катерхэм, написанный сэром Джошуа Рейнолдсом», и так далее, икакой-нибудь Эд или Берт, записной шутник, легонько подталкивает свою девушку иговорит: «Эй, Глэдис, две картинки тут ничего!» А потом они уходят, не глядя накартины, шаркают ногами и с нетерпением ждут возвращения домой.

– Но здесь все же вершились исторические события!

– Вы наслушались Джорджа, – устало возразилаБандл. – Он всегда рассказывает нечто подобное.

Энтони, приподнявшись на локте, посмотрел на берег:

– Что за третий подозрительный иностранец с унылымвидом стоит у лодочного домика? Или это один из приглашенных на прием?

Бандл подняла голову от алой подушки, на которой лежала.

– Это Билл, – пояснила она.

– Кажется, он кого-то ищет.

– Вероятно, меня, – без энтузиазма подтвердилаБандл.

– Срочно гребем в другую сторону?

– Решение правильное, но потребует от вас слишком многоусилий.

– После такого замечания я буду грести с удвоеннойэнергией.

– Вовсе нет, – возразила Бандл. – Гордость непозволяет мне убегать. Гребите туда, где ждет этот молодой осел. Кто-то,полагаю, должен за ним присмотреть. Вирджиния, должно быть, от него улизнула.Когда-нибудь, каким бы немыслимым это ни казалось, я, может быть, решусь выйтизамуж за Джорджа, так что нужно привыкать быть «одной из хорошо известных хозяекполитических салонов».

Энтони принялся покорно грести к берегу.

– А что, интересно, станет со мной? – жалобнопроизнес он. – Я отказываюсь быть третьим лишним. А там, вдалеке, дети?

– Да. Будьте осторожны, или они вас заманят.

– Я люблю детей, – сказал Энтони. – Я мог быобучить их милым, спокойным интеллектуальным играм.

– Что ж, не говорите, что я вас не предупреждала.

Оставив Бандл на попечение безутешного Билла, Энтони зашагалтуда, где тишина дня нарушалась пронзительными криками. Приняли его с восторгом.

– Вы умеете играть в краснокожих индейцев? –строго спросила Гаггл.

– Немного, – ответил Энтони. – Вы бы слышали,как я ору, когда с меня снимают скальп! Вот так. – Он завопил.

– Неплохо, – проворчала Уинкл. – А теперькричите так, как тот, кто снимает скальп.

Энтони издал воинственный клич. Еще через минуту игра вкраснокожих индейцев была в самом разгаре.

Примерно через час, вытирая лоб, Энтони справился о мигрени,мучившей мадемуазель, и с удовольствием услышал, что Женевьева полностьюпоправилась. Он завоевал такое доверие детей, что его пригласили выпить чая вклассной комнате.

– А вы расскажете нам о человеке, которого вы виделиповешенным? – спросила Гаггл.

– Нам говорили, что у вас с собой та веревка? –подхватила Уинкл.

– Она у меня в чемодане, – торжественно заверилЭнтони. – Каждая из вас получит по кусочку.

Уинкл незамедлительно издала удовлетворенный вопль дикогоиндейца.

– Нам, наверное, придется вымыться, – грустнопроизнесла Гаггл. – Так вы придете к нам? Не забудете?

Энтони торжественно поклялся, что ничто не помешает емупринять приглашение. Юная парочка, удовлетворенная, побежала к дому. С минутуЭнтони смотрел им вслед и вдруг заметил человека, вышедшего из небольшой рощицыи торопливо идущего через парк. Он был почти уверен, что это тот самыйчернобородый незнакомец, которого он встретил сегодня утром. Пока он колебался,броситься вслед за ним или нет, кусты прямо перед ним раздвинулись, и из нихпоявился мистер Хирам Фиш. Увидев Энтони, он слегка растерялся.

– Хорошо провели время, мистер Фиш? – осведомилсяЭнтони.

– Да, благодарю вас.

Однако вид у мистера Фиша был не такой уж довольный. Онпокраснел и дышал тяжело, словно после долгой пробежки.

– Полагаю, – сказал он, посмотрев на часы, –согласно вашим британским традициям, пора пить чай.

Звучно захлопнув свои часы, мистер Фиш неторопливо зашагал кдому.

Энтони стоял, погрузившись в свои мысли, пока внезапно неувидел суперинтенданта Баттла. Ни малейший звук не возвестил о его приближении;казалось, он буквально материализовался из воздуха.

– Откуда вы взялись? – раздраженно спросил Энтони.

Слегка тряхнув головой, Баттл показал на маленькую рощицу.

– Сегодня это, кажется, популярное место, –заметил Энтони.

– Вы очень ошибаетесь, мистер Кейд.

– Возможно. Знаете, чем я занимался, Баттл? Я пыталсятак сложить два, один, пять и три, чтобы получилось четыре. Это невозможно,Баттл, просто невозможно.

– Да уж, нелегко, – согласился детектив.

– Но я хотел видеть именно вас. Баттл, я хочу уехать.Можно?