Его отъезд стал для Билла Эверсли единственным светлымсобытием этого дня. Джордж Ломакс, одержимый страхом, что в прессу просочитсянечто, способное навредить его департаменту, был невыносим. Мисс Оскар и Биллвсе время находились в состоянии нервного напряжения. Все сколь-нибудь полезноеи интересное делалось мисс Оскар. Обязанности Билла заключались в том, чтобыбегать взад-вперед с различными поручениями, расшифровывать бесчисленныетелеграммы и выслушивать жалобы Джорджа.

В субботу вечером Билл лег спать совершенно изможденным.Из-за домогательств назойливого Джорджа ему фактически так и не представилосьслучая поговорить с Вирджинией, и он чувствовал себя обиженным и обделенным.Слава богу, этот колониальный тип куда-то пропал. Слишком уж он злоупотреблялобществом Вирджинии. И конечно, если Джордж Ломакс продолжает валять дурака…Кипя негодованием, Билл заснул. А во сне пришло успокоение. Ведь ему присниласьВирджиния!

Это был героический сон, в котором ему отводилась рольгалантного спасителя. Он вынес Вирджинию на руках с верхнего этажа горящегодома. Она была без сознания. Он положил ее на траву. Затем отправился искатьпакет с сандвичами. Ему было очень важно найти эти сандвичи. Они были уДжорджа, но вместо того, чтобы отдать их Биллу, он принялся диктоватьтелеграммы. Теперь они находились в ризнице церкви, и в любую минуту там могла появитьсяВирджиния, чтобы обвенчаться с ним. Ужас! На нем была пижама! Он должен сейчасже ехать домой и одеться как подобает. Он бросился к машине. Машина незаводилась. В бензобаке нет бензина! Он отчаялся. Затем подошел рейсовыйавтобус, и из него вышла Вирджиния под руку с лысым бароном. Она былавосхитительна в жемчужно-сером изысканном платье. Подошла к нему и игривопотрясла за плечи. «Билл, – сказала она. – Ах, Билл. – Онапотрясла его сильнее. – Билл, проснитесь. Да проснитесь же, наконец».

Совершенно ошеломленный, Билл проснулся. Он лежал в своейспальне в Чимнизе. В пижаме. Но ему казалось, что он все еще спит.

Вирджиния склонилась над ним и с небольшими вариациямиповторяла одни и те же слова:

– Проснитесь, Билл! Да проснитесь же! Билл!

– Привет! – сказал Билл, садясь на постели. –В чем дело?

Вирджиния с облегчением вздохнула:

– Слава богу. Я думала, вы уж никогда не встанете. Ятрясла вас и трясла. Вы полностью проснулись?

– Думаю, да, – неуверенно произнес Билл.

– Вы форменный чурбан, – осерчалаВирджиния. – Сколько же я с вами провозилась! У меня даже руки болят.

– Эти оскорбления незаслуженны, – с достоинствомвозразил Билл. – Позвольте сказать, Вирджиния, что вы ведете себя не так,как подобает порядочной молодой вдове.

– Не будьте идиотом, Билл. Тут происходят непонятныевещи!

– Что такое?

– Нечто странное. В зале заседаний. Мне показалось, яслышала, как где-то хлопнула дверь, и пошла посмотреть. Прокралась по коридоруи заглянула в щелочку приоткрытой двери. Увидела я немного, но зрелище былостоль необыкновенным, что мне захотелось увидеть еще больше. Затем вдруг япочувствовала – мне необходимо немедленное присутствие рядом с собойсимпатичного, большого, сильного мужчины. Поскольку из всех гостей вы самыйсимпатичный, большой и сильный, я пришла и попыталась вас тихо разбудить. Номне на это понадобились века.

– Понятно, – сказал Билл. – Чего же вы отменя хотите? Встать и поймать грабителей?

Вирджиния приподняла брови:

– Я не уверена, что это грабители. Билл, это оченьподозрительно. Но не будем терять время. Вставайте.

Билл покорно поднялся с постели.

– Подождите, пока я обуюсь… Где мои ботинки? Каким быкрупным и сильным я ни был, я не собираюсь преследовать закоренелыхпреступников босиком.

– Мне нравится ваша пижама, Билл, – одобрительнопроизнесла Вирджиния. – Яркая, но не вульгарная.

– Если уж на то пошло, – заметил Билл, протягиваяруку ко второму ботинку, – мне нравится эта ваша штучка. Очень приятныйоттенок зеленого. Как это называется? Не халат же, правда?

– Это неглиже, – ответила Вирджиния. – Рада,что вы вели столь целомудренную жизнь, Билл, что даже не знаете таких слов.

– Не такую уж целомудренную, – с негодованиемвозразил Билл.

– Вы сами себя выдали. Вы очень милый, Билл, и вы мненравитесь. Пожалуй, завтра утром, скажем, часов в десять, в самое безопасноевремя, чтобы не возбудить нежелательных кривотолков, я бы даже могла васпоцеловать.

– Я всегда полагал, что такие вещи делаются безподготовки, – предположил Билл.

– У нас есть дела поважнее, – сказалаВирджиния. – Если не будете надевать противогаз и кольчугу, может быть,начнем?

– Я готов, – сказал Билл.

Он запахнулся в свинцового цвета халат и взял кочергу.

– Патриархальное оружие, – пояснил он.

– Идемте, – поторопила Вирджиния, – истарайтесь не шуметь.

Они вышли из комнаты, пробрались по коридору и подошли кширокой лестнице. Оказавшись у ее основания, Вирджиния нахмурилась:

– В этих ваших ботинках на тайное дело не пойдешь, вамне кажется, Билл?

– Что поделаешь, это ботинки, – фыркнулБилл. – Я стараюсь изо всех сил.

– Вам придется их снять, – твердо заявилаВирджиния.

Билл что-то проворчал себе под нос.

– Можете нести их в руках. Я хочу посмотреть, чтопроисходит в зале заседаний. Билл, это невероятно таинственно. Зачем грабителямпонадобились старинные доспехи?

– Полагаю, они не могли забрать их целиком. Ониразобрали их на части и упаковали.

Вирджиния недовольно замотала головой.

– Зачем кому-то понадобились старые рыцарские доспехи?В Чимнизе немало ценностей, которые легче украсть.

– Сколько их там? – спросил Билл, сжимая кочергу.

– Я не смогла разглядеть. Вы же знаете, что такоеузенькая щелка! К тому же у них был только фонарь.

– Надеюсь, они уже ушли! – шепнул Билл.

Он сел на нижнюю ступеньку и снял ботинки. Потом, держа их вруках, тихонько пробрался по коридору, ведущему к залу заседаний. Вирджиниянеотступно следовала за ним. Они остановились возле массивной дубовой двери. Задверью было тихо, но Вирджиния вдруг сжала его руку, и он кивнул: сквозь щелкумелькнул яркий свет.