– Ну, – сказал лорд Катерхэм, – и что же,по-вашему, нам теперь делать? Возвращаться в постель? Я не могу звонитьБэджуорти в столь поздний час. Тредуэлл, вы знаете, что необходимо сделать.Позаботьтесь об этом, ладно?

– Хорошо, милорд.

Лорд Катерхэм, вздохнув с облегчением, собрался уходить.

– Этот Айзекстайн спит как убитый, – не беззависти заметил он. – А я думал, такой шум обязательно разбудитего. – Он посмотрел на мистера Фиша. – Вы, как я вижу, успелиодеться, – добавил он.

– Да, я кое-что на себя набросил, – призналсяамериканец.

– Очень разумно с вашей стороны, – заметил лордКатерхэм. – В этих пижамах чертовски прохладно.

Он зевнул, и все, глубоко подавленные, вернулись в своикомнаты.

Первым человеком, которого увидел Энтони, сойдя с поезда наследующий день, был суперинтендант Баттл. Энтони улыбнулся.

– Я вернулся, как и договаривались, – доложилон. – Вы пришли сюда, чтобы удостовериться в этом?

Баттл покачал головой:

– Я в этом не сомневался, мистер Кейд. Просто я еду вЛондон, вот и все.

– Вы очень доверчивы, Баттл.

– Вы так считаете, сэр?

– Нет, конечно нет! Я думаю, вы очень проницательны. Втихом омуте… Ну, вы знаете, что там водится! Значит, вы едете в Лондон?

– Да, мистер Кейд.

– Зачем, позвольте спросить?

Баттл промолчал.

– Вы очень разговорчивы, – заметил Энтони. –Это мне в вас и нравится!

Баттл только сверкнул глазами.

– А как ваши успехи, мистер Кейд? – осведомилсяон. – Удалось что-нибудь выяснить?

– Полный провал, Баттл. Я в очередной раз безнадежноошибся. Неприятно, правда?

– Какова была ваша идея, сэр, можно спросить?

– Я подозревал гувернантку-француженку, Баттл.Во-первых, она показалась мне в высшей степени непривлекательной особой, таким,знаете ли, образчиком настоящего синего чулка. Во-вторых, в тот вечер, когдапроизошла трагедия, в ее комнате вспыхнул свет. Вспыхнул и погас.

– Негусто.

– Вы правы. Но я узнал, что она здесь недавно, а такжеобнаружил подозрительного француза, шпионящего в саду. Вы, полагаю, все о немзнаете?

– Вы имеете в виду человека, назвавшегося мсье Шеллем?Остановившегося в «Крикетистах»? Коммивояжер, торгующий шелком.

– Вот как? И что же? Что думает Скотленд-Ярд?

– Его действия и впрямь были подозрительны, –подтвердил суперинтендант Баттл.

– Очень подозрительны, я бы сказал. Так вот, я сложилдва и два. Гувернантка-француженка в доме, незнакомец-француз в саду. Я решил,что они как-то связаны друг с другом, и поспешил встретиться с графиней, укоторой мадемуазель Брюн жила последние десять лет. Я уже был готов узнать, чтоона не слышала ни о какой мадемуазель Брюн, но я ошибся, Баттл! МадемуазельБрюн – настоящая гувернантка!

Баттл кивнул.

– Должен признать, – сказал Энтони, – что,как только я впервые увидел ее, мне, как это ни неловко, стало совершенно ясно,что я иду по ложному следу. Она действительно оказалась типичной гувернанткой.

Баттл снова кивнул:

– Все равно, мистер Кейд, нельзя всегдаруководствоваться первым впечатлением. Женщины умеют прекрасно маскироваться. Явидел очень хорошенькую, с выкрашенными волосами, болезненным цветом лица,слегка подкрашенными веками и, что самое эффектное, довольно неряшливо одетую.Ее не узнали бы девять из десяти человек, знавших ее раньше. У мужчин неттакого преимущества. Вы можете что-нибудь сделать с бровями или изменить своювнешность с помощью искусственных зубов. Но есть еще уши, а это оченьхарактерная деталь, мистер Кейд.

– Не смотрите на меня так сурово, Баттл, – жалобновзмолился Энтони. – Я от этого нервничаю.

– Я уже не говорю о фальшивых бородах и гриме, –продолжал суперинтендант. – Это только в книгах. Нет, лишь очень немногиемужчины могут удачно загримироваться. Фактически я знал только одного мужчину,который был настоящим гением маскировки. Короля Виктора. Вы когда-нибудьслышали о Короле Викторе, мистер Кейд?

Этот вопрос был задан так резко и так неожиданно, что Энтонипредпочел не произносить слова, вертящиеся у него на языке.

– Король Виктор? – задумчиво переспросилон. – Кажется, это имя мне знакомо.

– Один из самых известных в мире воров,специализирующийся на краже драгоценностей. По отцу ирландец, по материфранцуз. Говорит по меньшей мере на пяти языках. Он отбывал срок, но несколькомесяцев назад вышел.

– Правда? И где же он сейчас?

– Вот это, мистер Кейд, мы и хотели бы знать.

– Да, становится все интереснее, – легкомысленнозаметил Энтони. – А он не может объявиться здесь? Правда, его вряд лизаинтересовали бы политические мемуары. Только драгоценности.

– Это само собой разумеется, – согласилсясуперинтендант Баттл. – Насколько нам известно, он вполне уже может бытьздесь.

– Замаскированный под второго лакея? Великолепно! Выузнаете его по ушам и покроете себя славой!

– Мне нравится ваша милая шутка, мистер Кейд! Кстати,что вы думаете об этом любопытном деле в Стайнсе?

– В Стайнсе? – переспросил Энтони. – А чтослучилось в Стайнсе?

– Об этом писали в субботних газетах. Я думал, вычитали. У обочины нашли застреленного человека. Иностранца. Сегодня об этом, конечно,опять пишут.

– Что-то такое слышал, – небрежно бросилЭнтони. – По-видимому, это не самоубийство.

– Нет. Оружие не нашли. Да и самого его не опознали.

– Вы, похоже, этим очень заинтересовались, –улыбнулся Энтони. – Тут нет никакой связи со смертью принца Михаила?

Руки его не дрогнули. Глаза оставались совершенноспокойными. А может быть, ему только показалось, что суперинтендант Баттлсмотрит на него особенно пристально?

– Убийства, похоже, превращаются в эпидемию, –сказал Баттл. – Но, на мой взгляд, связи тут никакой.