litbaza книги онлайнКлассикаЖенский клуб - Това Мирвис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 96
Перейти на страницу:
нее.

– Садитесь, – велела она. – Сегодня урок будет здесь. Обидно пропускать такой погожий денек.

Они расселись, кто-то лег на спину, закрыв глаза. Стояла страшная жара. Шира Фельдман закатала юбку, чтобы загореть поровнее, а Илана – и без того короткие рукава блузки. Бат-Шева никак не отреагировала на эти вольности: она, как и девочки, вытянула ноги, сбросила сандалии и собрала волосы в пучок на макушке.

– У нас будут неприятности из-за того, что мы здесь? – спросила Хадасса Бернер.

Бат-Шева рассмеялась.

– Если кому-то это не понравится, могут обращаться ко мне. Но мне показалось, здесь будет проще поговорить свободно.

На воздухе девочки оживились. Они вели себя так, будто сидеть в классах было настоящей пыткой, хотя Женская группа помощи немало потрудилась, чтобы исключительно ради них перекрасить стены в розовый и пурпурный.

– И что же вы думаете про школу? – спросила Бат-Шева.

Девочки переглянулись и что-то тихонько забормотали.

– Терпеть ее не могу, – сказала Шира Фельдман, делая ударение на каждом слове и ожидая, что Бат-Шева в ужасе отпрянет, ошарашенная ее прямотой.

Бат-Шева встретила ее взгляд, потом обвела глазами остальных девочек.

– А вы что скажете? Или это более-менее отражает всеобщее настроение?

Пара девочек из числа самых примерных попыталась защитить школу, говоря, что, если бы у других настрой был лучше, все бы поменялось и что замечательно, когда со вниманием относятся к каждому отдельному ученику. Они бы ни за что не хотели ходить в обычную школу, где очень тяжело, если не сказать невозможно сохранить свою еврейскую идентичность. Но недовольных голосов было больше.

– Она слишком маленькая. Восемнадцать человек на всю школу – это безумие, – сказала Ариэлла Сассберг, и ее поддержали другие девочки. Трудно воспринимать ее всерьез, когда так мало учеников; как будто школа не настоящая; они учились с одними и теми же людьми начиная с детского сада.

– Я не могу вас винить за то, что вам тут душно. Я бы и сама так чувствовала, – заметила Бат-Шева.

– Она больше похожа на дневной лагерь, чем на нормальную школу, – сказала Авива Беркович, мрачно выдергивая травинки. – Можно месяц пропустить, никому и дела нет.

– И нам не разрешают общаться с мальчиками, – пожаловалась Илана Зальцман. – Взрослые ведут себя так, будто нам не положено интересоваться друг другом.

Бат-Шева внимательно их слушала, понимающе кивая. Она не обращала внимания, что рабби Блумфельд украдкой поглядывал в открытое окно, пытаясь понять, что же там происходит; что Йохевед Абрахам прошла мимо класса рисования посмотреть, как идут дела, и к своему ужасу обнаружила, что девочек там нет.

– И как вы с этим справляетесь? – спросила Бат-Шева.

– Считаем дни до окончания, – не поднимаясь сказала Шира.

– Звучит увлекательно. И вы намерены продолжать в том же духе? Просто пережидать, надеясь, что время пролетит поскорее?

– А что нам еще делать? – раздраженно спросила Шира.

– Не сомневаюсь, что мы можем придумать кое-какие штуки, чтобы школа стала поинтереснее, – сказала Бат-Шева. – Мне кажется, размер школы – это и преимущество, и недостаток. И, разумеется, нет никаких шансов, что она будет похожа на обычную школу, так что можете забыть о футбольных матчах и выпускных балах.

Девочки засмеялись, представив выпускной в ешиве: все восемнадцать учениц в нарядных платьях танцуют друг с другом в пустом спортзале.

– Но это не значит, что вы не можете воспользоваться тем хорошим, что есть в маленькой школе, – продолжала Бат-Шева. – Мы можем ходить в походы и делать вещи, которые были бы нереальны, будь здесь больше народу. И это уж точно лучше, чем пребывать в унынии, вам не кажется?

Девочки принялись обсуждать, что скрасило бы этот учебный год: им всегда хотелось поставить спектакль, не идиотское представление с песнями и танцами, а настоящую драму со сценарием, декорациями и костюмами. Кому-то хотелось отправиться в поход, а кто-то мечтал, чтобы им позволили ходить на занятия в Мемфисский университет – все что угодно, лишь бы хоть изредка менять обстановку. У Бат-Шевы тоже были кое-какие идеи: общинная служба, в которой девочки работали бы раз в неделю, помогая бездомным, в бесплатной столовой или больнице; самостоятельный доклад на интересующую их тему; еженедельные встречи с директором, на которых они могли бы высказаться о том, что, по их мнению, правильно сделать в школе.

За двадцать минут до конца урока Бат-Шева сказала, чтобы девочки вернулись в класс и закончили свои автопортреты. На этот раз они ее послушались. И хотя по-прежнему не очень понимали, что же нарисовать, задание уже казалось им интересным. Они спрашивали ее совета, делали кое-какие наброски и в конце концов сообщили, что хотят продолжить работу над рисунком на следующем уроке.

Вечером того же дня Рена Рейнхард позвонила Бат-Шеве по рабочему делу.

– Хочу узнать, как все прошло, – заявила она своим самым официальным тоном.

– Мне кажется, хорошо. Но девочки явно взвинчены и недовольны.

– Неужели? – Рена знала, что имелись кое-какие проблемы с настроем учениц, но никто не считал, что их надо принимать всерьез.

– Поверьте мне, я знаю, что это за недовольство. Я его каждый день наблюдала в зеркале – это чувство, что в тебе столько всего происходит и никто на свете этого не знает. Но я знаю, что могу им помочь. Им нужен кто-то, кому они могут довериться. В них столько всего бушует сейчас, и, скорее всего, им совершенно не с кем об этом поговорить.

– Думаете, рисование это исправит? – спросила Рена.

– Думаю, это именно то, что нужно, – ответила Бат-Шева и рассказала Рене, что девочкам нужно чем-то увлечься, нужна какая-то замена нормальной подростковой жизни, которой они лишены.

– Я хочу помочь им увидеть, как ценно учиться в такой маленькой школе, где все их знают и переживают за них. И хочу придумать, как сделать процесс обучения более продуктивным, чтобы они не зацикливались на вещах, которые им недоступны.

В словах Бат-Шевы звучала такая уверенность в своих силах, что Рена заразилась ее энтузиазмом. Готовя положительный отчет для первого собрания Женской группы помощи, она мысленно согласилась с Бат-Шевой. Может, это и правда именно то, что нужно.

Бат-Шева искала общий язык не только с нашими детьми. Мы и сами получили приглашение. Однажды утром, открыв двери, мы обнаружили на пороге свернутые в свиток записки с нашими именами, которые были выведены каллиграфическим почерком на обороте бежевой почтовой бумаги. Аккуратно, чтобы не смазать чернила, мы развернули письма и увидели, что приглашены на празднование рош ходеш по случаю новолуния. Только для женщин. И мелкая витиеватая подпись Бат-Шевы внизу.

Мы не знали, идти или нет. С одной стороны, это походило

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?