– Ты. Идём со мной.

– Ни за что, – упираюсь я. Я должна остаться с Хорхе. Вместе мы придумаем, как выбраться. Я не брошу его. Только не снова. Не сейчас, когда я так близка к тому, чтобы привлечь его на свою сторону в борьбе с Костяным.

– Да неужели? – усмехается она, и её янтарные глаза сверкают словно пламя. – Что я говорила о болтовне здесь? – В секунду она оказывается рядом и сгребает меня за шкирку.

– Отстань от меня! – кричу я, пытаясь вырваться из её хватки. Хорхе вскакивает на ноги, сжимая кулак, готовый броситься на Фиби.

Разбойница приставляет нож к моему горлу:

– Даже и не думай, парень. – Она выталкивает меня из камеры, оставляя Хорхе запертым внутри. Он бросается к решётке на стороне лестницы, чтобы успеть поймать мой взгляд, пока Фиби будет тащить меня вниз.

– Всё будет хорошо! – кричит он, прижимая лицо к прутьям, пока разбойница связывает мне руки и сталкивает на ступени. Я горько усмехаюсь. Легко ему говорить. Это же не его тащат куда-то по такой узкой лестнице, что склизкий мох со стен щекочет его кожу.

Спуск продолжается целую вечность. Когда мы наконец достигаем уровня реки, Фиби разворачивается и толкает меня в боковой проход, уходящий куда-то вглубь скальной породы, откуда доносится рёв водопада. Меня охватывает нервная дрожь. Что она собирается сделать со мной?

– Мы пришли, – воркует она, подталкивая меня вперёд. Моему взору открывается странный грот.

По левую руку от меня шумит водопад. Солнечный свет, пробивающийся сквозь его поток, освещает всё пространство вокруг. Но, в отличие от света факелов, этот свет голубой. Он пульсирует и колеблется, озаряя сиянием наши лица и стены, покрытые рисунками. Фиби подводит меня к одной из стен.

На ней изображена Солия во времена, когда люди ещё не были заперты в этих лесах Рассветными горами. Когда в полях паслись тысячи коров и зеленели виноградники, а море и реки ещё манили кристально чистой и тёплой голубой водой. Когда леса ещё не представляли опасности, все деревни процветали и между ними отсутствовали какие-либо границы. Когда на небе сияло солнце, согревая золотыми лучами трудолюбивых жителей и защищая их от монстров, которые вскоре наводнят их страну.

Фиби очерчивает пальцами контуры рисунков.

– Когда-то Солия была прекрасна, верно? – она отстраняется от камня, и на её пальцах остаются пыльные следы. – Мы процветали. Не было ни голода, ни чудовищ, ни тьмы. Наши деревни не разделяли эти никчёмные леса. Нами правил король, а не жалкие лорды. Мы были едины. Под защитой нашего прекрасного Солнца, – она изобразила лучики пальцами.

Я хмурюсь. Зачем она мне всё это рассказывает? Я и так знаю все старые истории. В детстве я была одержима ими. Она тянет меня за собой к другой стене.

Здесь то же королевство и те же люди, но на этот раз они окружены толпами врагов. Взгляд Фиби заостряется.

– Тогда они забрали нас. Эти эгоистичные чужаки. Угнали нас далеко от нашего Солнца и любимого королевства. – Её пальцы следуют контурам рисунков, плавно перетекающих в следующую картину. Горы окружают солианцев со всех сторон. – Они заманили нас в ловушку этих чудовищных гор. Из-за банальной ревности они бросили нас гнить здесь, как животных. А мы наивно продолжаем верить им.

– О чём ты говоришь? – спрашиваю я. От брызг водопада по спине бегут мурашки.

Она подводит меня к третьей стене, на которой изображён Небесный, идущий через горы. Его мантия развевается на ветру. Фиби очерчивает контуры пальцами, продвигаясь дальше, туда, где он рисует жёлтый круг на лице мальчика. Должно быть, это Дамиан, первый герой Солии. Небесный назвал его новым Солнцем в честь старого Солнца, чтобы он защищал солианцев, подобно ему.

Фиби наклоняется, чтобы найти в песке под ногами небольшой камушек. Им она рисует белый крест поверх старца в мантии:

– Небесный, – выплёвывает она. – Всего лишь один из них. Из тех чужаков, что заманили нас в это жалкое место.

– Нет, это не так, – качаю я головой. – Даже если первый Небесный и был чужаком, каждые пятьдесят лет появляется новый. Небесный, который выбрал Кору, не имеет отношения к тем чужакам, которые заманили нас сюда. – Почему Фиби так зациклена на тех первоначальных чужаках? Они заперли солианцев здесь задолго до того, как тринадцать основателей заложили наши деревни. Задолго до нашего первого Солнца. Это было так давно, что мы уже и забыли, зачем вообще они заманили нас сюда.

Фиби смеётся надо мной:

– Это не важно. Ты видела, как он себя ведёт. Как будто он лучше нас. Чужаки говорят, что у них больше знаний, что они умнее и сильнее. Но никто из тех, кого они выбирали Солнцем, так и не уничтожил Рассветные горы. Никто. – Она хмуро смотрит на камень в своей руке. – Если они такие умные, то почему не помогли нам? Почему не выбрали Солнцем человека, действительно способного разрушить горы? Или не использовали свои «превосходящие» знания каким-то другим способом, чтобы спасти нас?

Я смотрю на песок у себя под ногами, и дрожь пробегает по моему позвоночнику. В её словах есть смысл. Довольно много смысла.

Фиби выбрасывает камень в водопад.

– Они не хотят нам помогать. Они завидуют и боятся, как и прежде. Они будут вечно держать нас у себя под пятой в ловушке этих гор, наслаждаясь нашими мольбами о новом Солнце.

Морщась, я пытаюсь отогнать подступающую тошноту, но Фиби всё равно тащит меня ближе к стене.

– Почему тебя это волнует? Вам, разбойникам, нужны только деньги.

Фиби усмехается, обводя взглядом рисунки:

– Разбойники – хорошая обложка, правда? – она качает головой. – Мы не разбойники, мы мятежники. Но Костяной считает, что так безопаснее. Разбойники – куда меньшая угроза для Лордов и Леди Эвина, наших славных правителей. Глупцов, нагло позволивших себе вступить в союз с чужаком и доверяющих ему.

Фиби снова наклоняется, и на этот раз находит в песке осколок жёлтого кристалла. Она прижимает его к скале. Весь грот содрогается, и от стены с шипением откалывается обломок породы нежного кремового цвета. Я отпрыгиваю с его пути, когда он распластывается на песке, выпуская облако серого дыма.

– Кора и эти зазнайки в Эвине не единственные, кому доступна магия, – она улыбается, сжимая кристалл в дрожащей ладони. Мои глаза широко распахиваются. Наверное, это лунная звезда, о которой говорила Кора.

– Значит, в твоей крови течёт магия?

– О чём ты говоришь? – щурится Фиби. – Костяной всех нас научил пользоваться этими кристаллами. Все мы делаем