Демон кивнул.

***

Солнце еще вчера спряталось за мутной пеленой, висевшей над долиной, отчего казалось, что над миром воцарились вечные сумерки. И небо устало придавило высушенную землю своим грязным боком.

Я терла песком котел после обеда, когда ко мне подошел Джантар и отрывисто спросил:

– Где Бес?

– Не знаю, – я растерянно пожала плечами, оглядываясь.

Вокруг почти до самого горизонта простиралась безжизненная россыпь камней и валунов. Я совершенно не представляла, где Бесенок, и как далеко он мог убежать. Разве можно его найти в этом лабиринте скал?

Я давно нащупала ту нить, которая тянулась от меня к ирлису, но по-настоящему использовать ее так и не научилась. Между нами было общение, словно через заколоченные двери – едва ощутимая связь обрывалась, а мелкий проказник совершенно не слушался. Дразнил меня, доводя до кипения, а потом сбегал, издалека помахивая пятнистым хвостом. Драл мою одежду, кусал ноги и исчезал при моей малейшей попытке его усмирить. Пробовал даже цепляться к ослам, но огреб оплеух от Эйдана и больше к животным не совался, сосредоточив и проказы на мне.

– Немедленно зови, – нахмурился Джантар, показывая на небо.

В дымной высоте черным крестом висел парящий орел, высматривающий свою добычу.

Я резко отбросила котел и вскочила. Птица лениво кружила, и я легко представила, как она стремительно падает вниз и подхватывает мелкого ирлиса в свои когти. В животе заворочался страх.

Рядом встал сосредоточенный Тахир. Он вскинул лук с наложенной стрелой, показывая, что готов помочь. Но даже я понимала, что орел слишком высоко, вне досягаемости выстрела.

Джантар сжал мне плечо и поторопил:

– Зови же!

Не дыша от страха, я уперлась руками в ближайший валун, зажмурилась и со всей дури хлестнула Бесенка внутренней нитью, призывая того немедленно вернуться. Изо всех сил закричала через едва уловимую связь, понимая, что помешать орлу украсть моего малыша, могу только я.

Спустя бесконечные два удара сердца из-за камней выскочил разъяренный Бес. Шерсть дыбом. Смешной и свирепый. С налету попытался наброситься на меня, будто надеялся свалить с ног… Словно хотел растерзать.

Джантар подхватил Беса за шкирку в паре сантиметров от меня и несильно его встряхнул, добродушно посмеиваясь. Я беспомощно смотрела на трепыхающегося и шипящего ирлиса, чьи глаза больше не светились озорной любовью.

– Вот теперь ты – худшее в его жизни, – усмехнулся Тахир, перекидывая лук за спину.

Я подхватила Бесенка из рук Джантара. Малыш сразу вцепился мне в ладонь клыками, не переходя тем не менее тонкую грань между угрозой и реальным вредом: больно, но не до крови. Я морщилась и терпела, понимая, что Бесенок всего лишь в ужасе от проявления связи. И его желание порвать весь мир и меня в первую очередь вызвано страхом. Я прижимала к себе дрожащего и рычащего Беса и тихонько скребла кончиками пальцев шерсть между его ушей.

– Он теперь будет меня ненавидеть? – спросила я у Тахира, когда Бес обессилено затих в моих руках.

– Нет, теперь он будет тебя обожать.

Больше в тот день Бес не убегал. Всю дорогу сидел в поклаже на спине ослика и начинал беспокоиться, стоило мне лишь убрать руку. Я ласково улыбалась малышу и снова приноравливалась к шагу осла, удерживая ладонь на теплой спине Беса.

А вечером, когда малыш забрался ко мне на колени и принялся вылизывать ту ладонь, которую днем до синяков кусал, я поняла, что все было правильно. Нам обоим оказался нужен этот урок. Я, наконец, смирилась со своей ролью хозяйки, а он с облегчением подчинился нашей связи. Ведь Бесу тоже было страшно. Страшно оттого, что я, его альфа, никак не хотела быть ответственной. Малыш вверил мне свою жизнь с первой секунды и инстинктивно проверял, готова ли я взять на себя заботу о нем. Бес нуждался в чувстве защищенности и безопасности.

Я обняла затихший комок шерсти, ощущая себя счастливой как никогда. В душе поселился забытый покой. Уверенности в себе и решительности – вот чего невольно добивался от меня мой от природы мудрый малыш.

Ночью, когда все уже улеглись под свои одеяла, Джантар придвинулся ко мне и обнял, а я не стала противиться. Вдруг поняла, что за его обидным контролем скрывается забота. «Ты под моей защитой». Я прижалась к груди Джантара и позволила себе расслабиться в его ласковых руках. Мне теперь хватало уверенности в самой себе, чтобы не бояться Демона.

– Тот орел и правда смог бы утащить Бесенка? – тихо спросила я у Джантара, почти засыпая.

– Нет, – ответил мне он и легонько поцеловал в щеку.

Недалеко от нас колыхался Туман, стеной ограждающий от сурового края, где звери давно растеряли природный инстинкт самосохранения и нападали на все, что движется. Хорошо, что я теперь могу контролировать Беса. Ведь моя задача не только любить, но и оберегать.

С раннего утра Туман наползал, заглядывал в лагерь незваных гостей, сварливо вздыхал и откатывался назад, словно был не в силах дождаться, когда же чужаки окунутся в него и позволят испарениям вскрыть их мысли и нашептать свои мелодии.

А когда Эйдан вступил в туманную полосу широкой грудью, Туман лишь водил раздраженными белесыми плетями да рассерженно шипел сквозь тонкие трещины – не по зубам оказалась добыча. Кипучая черная кровь надежно охраняла хозяина от вторжения ядовитых туманных захватчиков.

Спокойно и уверенно шел Эйдан в плотном мареве, словно у себя дома.

Между полосами Тумана выплывали камни, тускло сверкали своими влажными боками да шипели и пыхтели время от времени новыми порциями испарений. Земля иногда чавкала под ногами, обдавая прелым запахом гниющей травы. Огибал Эйдан темнеющие валуны, помахивал мечом играючи да стравливал неторопливо канат, намотанный на предплечье. По его следу потом пойдут остальные.

Вышел из белесой завесы, вдохнул пряный привычный воздух, не переполненный тяжелой влагой, закрепил канат и нырнул в Туман обратно. Пора переходить и всем остальным.

Николь нерешительно замерла перед Туманом, белесыми щупальцами оглаживающим ее ноги.

Тахир выглянул из пелены, которая, словно пенное молоко, обволакивала его фигуру, взглянул на перепуганное и одновременно решительное лицо Николь и ухмыльнулся.

Она поймала его насмешливый взгляд, встряхнула головой и неожиданно звонко сказала:

– Ну что, проверим, насколько я человек?

И шагнула навстречу удушливой пелене.

Та на мгновение отдернулась от Николь, а потом суетливо обхватила влажными ладонями и отрезала от остального мира.

– А раньше там бывал хоть кто-то? – часом ранее спрашивала Николь, с сомнением посматривая на молочную массу, настороженно шепчущую что-то свое, невразумительное.