Прежде чем ответить, следовало подумать. Но времени наразмышления не было. Светка сделала фотографию с приличного расстояния, я наней в полупрофиль. Вполне могу соврать. Но если эти двое — люди серьезные илиработают на серьезных людей, то вранье мне может выйти боком. О моей внезапновспыхнувшей любви я никому не рассказывала, а длилась она так недолго, что врядли кто-то из моих знакомых видел нас с Валерой вместе. Я тогда пребывала вэйфории, и знакомые меня вообще не интересовали. Если бы не Светкинадотошность, о ней бы никто никогда не узнал. Правда, фотография долго стояла унее на столе… И кто-то из ее сослуживцев узнал на фото меня.

Нельзя тянуть с ответом, это подозрительно…

— Моя подруга. Светлана.

— Подруга? — спросил тип за спиной.

— Да, подруга.

— Вы очень похожи.

— На это обращали внимание еще в университете. Мывместе учились.

— Кто рядом с ней?

— Думаю, ее приятель.

— Думаешь? — Теперь в голосе появились угрожающиеноты.

— Я его никогда не видела. Но она говорила, что у неебыл приятель, когда она жила в Питере. Хотя, может, это кто-то другой.

— В Питере? Когда это было?

— Давно. Года два назад, а может, больше. Потом онауехала, и мы не виделись.

— А этот парень?

— Они были вместе очень недолго. Месяц, кажется. Онисчез.

— Исчез? — здоровяк вроде бы не поверил.

— Да. В один прекрасный день ушел и больше не вернулся.Она ничего о нем толком не знала. Конечно, пыталась его разыскать, но всебесполезно. Неудивительно, раз она знала лишь имя и фамилию и приблизительныйвозраст.

— Что, такая нелюбопытная? Не похоже на баб.

— Я говорю лишь то, что она мне сама рассказывала. Она оченьпереживала. Надеялась, что он даст о себе знать. Но он так и не появился.

Я была уверена, что он мне не поверит, но фотографию онубрал и больше вопросов не задавал. Тут заговорил второй парень:

— Посмотри, что я нашел в ее сумке.

Я досадливо поморщилась. Так и есть, извлекли фотографиюПетрова.

— А это что за бравые ребята? — хмыкнул первый.

Я вновь увидела его руку очень близко от своего лица.

— Один из этих людей, — я указала пальцем наПетрова, — погиб несколько месяцев назад. У него те же раны на теле, что иу Светланы.

— Тебе-то что до этого?

— Я журналист и хочу понять…

— А вот это ты зря! — весело хмыкнулпарень. — Слышала, что бывает с любопытными?

— Милиция скрывает этот факт…

— А ты хочешь вывести их на чистую воду? — Онбросил фотографию мне на колени, наклонился и сказал:

— Сиди тихо. И благодари бога, что легко отделалась.

Самое невероятное, что они ушли. Протопали, как два слона,по номеру в сторону коридора, прикрыли за собой дверь. Я еще немного посидела,потом поднялась и, натыкаясь на мебель, прошла к двери, где был выключатель.Когда зажегся верхний свет, увидела: моя сумка валялась на кровати, рядом еесодержимое. Деньги, карточка, все на месте. Тут же паспорт. Открыт на страницес фотографией. Я убрала его в сумку, заперла входную дверь и задумалась.Занятные типы, вроде бы попугали, но даже совета убраться восвоясиподобру-поздорову я не услышала. Может, они и не хотели, чтобы я уезжала? Чтовообще должен означать их визит? По тому, как отреагировал второй тип нафотографию Петрова, он его узнал. То есть он знал, кто это такой. Иначе бы врядли заинтересовался. Тот самый приятель, что разыскивал Петрова? Возможно. А ещеих очень интересовал Валерка. Не Светка, а именно он. Черт… Первый труппоявился в Питере. Спокойно, я даже не знаю, когда тот самый труп обнаружили. Ивсе-таки сердце сдавило мучительной болью. Чем Валерка может быть этим двоимили тем, кто их послал, интересен? Только ли тем, что на фотографии он рядом соСветкой?

Нечего и говорить, что эти мысли долго не давали мне покоя,я уснула уже под утро. А проснулась очень рано. Но, как ни странно, чувствоваласебя бодрой и отдохнувшей. В голове вертелись все те же мысли, однако теперь ябыла полна решимости ответить на все вопросы. Постояв под душем и позавтракав вкафе, позвонила Ковалеву. То ли он из ранних птах и уже успел покинуть своюквартиру, то ли, напротив, решил выспаться и отключил телефон — в любом случаеуслышать его мне не удалось. Мобильный у него был, но номера я не знала, о чемтеперь не то чтобы сожалела, а скорее, просто успев привыкнуть к компанииАлексея Дмитриевича, досадовала, что его не будет со мной рядом. Да и послевчерашнего визита «гостей» его присутствие вселяло бы в меня определеннуюуверенность в светлом моем будущем — кулаками и ногами он машет ловко.

Я спустилась на первый этаж в надежде разговорить тучнуюдаму, что восседала за стойкой регистрации, и попытаться выведать что-нибудь омужчине по имени Юрий, который якобы жил здесь девять месяцев назад. Но дамаоказалась неразговорчивой, к тому же подозрительной. Пришлось спешноретироваться.

Пока Ковалев не появится, я могла навестить Агнессу. Что,если Светка рассказывала ей о мужчине, чья фотография украшала ее письменныйстол совсем недавно? Хотя что она могла о нем рассказать? Точнее — что моглазнать? Я и сама мало что знала о человеке, с которым собралась было прожить всюоставшуюся жизнь. Только имя, фамилию, год и дату рождения. Хотя и это подсомнением. Паспорт я его видела, но ни на что, даже на место рождения, необратила внимания. Вроде бы Санкт-Петербург. О себе Валерка рассказывал мало.Не то чтобы он не хотел, а просто как-то так получалось, что разговоры нашиэтой темы не касались. Теперь данное обстоятельство казалось мне занятным.Когда он внезапно меня покинул, я решила, что такая скрытность, то естьнежелание особенно распространяться о своей прошлой жизни, — разумнаяпредосторожность, чтобы покинутые им женщины (почему-то мне казалось, что ихнемало) не смогли своим надоедливым поведением испортить очередное егоромантическое приключение. Правда, на дамского угодника Валерка похож не был. Скакой радости я тогда записала его в донжуаны? Я так решила, не найдя разумногообъяснения его внезапному исчезновению. А если Светлана знала об этом гораздобольше? Мысль довольно фантастическая. Что, если она выследила его? Ведь где-тоон жил, с кем-то общался… А потом они познакомились и… Что? Он предпочел еемне? В такое поверить еще труднее. Он не донжуан и не чокнутый. Но он исчез,забыв сообщить мне о своих намерениях. А если ему помогли исчезнуть? Я сцепилазубы при этой мысли: господи, труп в Питере!