Дом продали три года назад, сразу после девяносто первого дня рождения Ба – после инсульта она переехала в «АдвантаМед».

Было сложно расставаться с домом, но мы верили, что деньги обеспечат Ба хороший уход до конца ее жизни. Но деньги закончились быстрее, а Ба прожила дольше, чем мы обе тогда думали.

Вместе с домом пропала большая часть мебели… но не стол, так ведь?

Я пытаюсь отследить путь столика через круговерть нашей жизни.

Мы оставили его и перевезли в магазин. Он стоит где-то вместе с другой милой мебелью, собранной нами за долгие годы. Служит витриной для… подарочных наборов! Да! Вот где он.

Я сбегаю по ступенькам, забыв об усталости, и стремительно пролетаю сквозь основной зал магазина, мимо «НОВЫХ ПОСТУПЛЕНИЙ» к заголовкам «САДОВОДСТВО» и «КОМПЬЮТЕРЫ».

Около шкафа с надписью «ФОТОГРАФИЯ» стену обнимает маленький столик, заваленный коробками с изящными ручками и блокнотами в цветочек.

Еще в движении я открываю ящик.

Выдыхаю и ссутуливаюсь.

Пусто.

Снова закрыв глаза, пытаюсь вспомнить, убирала ли я рукопись из этого стола в другое место?

Ну же, Келси.

Ничего.

Все, что приходит в голову – как каждый раз, проходя мимо маленького столика в прихожей, я испытывала горькую досаду, пока в конце концов острая боль не притупилась в беспредметную тоску.

Тут же всплывает в памяти старый ноутбук, на котором я печатала свой шедевр. И латте, заливший внутренности ноутбука, пока рукопись желтела в ящике стола. В то время я не переживала о резервных копиях, мне казалось, что ничего ценного в ноутбуке нет.

Итак, файла нет. Рукописи тоже нет. Все пропало.

Я проклинаю свою неудачу и с грохотом закрываю ящик.

Лиза смотрит на меня из-за прилавка, нахмурившись.

Она начинает идти ко мне, но я встречаю ее на полпути, направляясь к лестнице.

– Что случилось? Я думала, тебе плохо? Что не так?

– Ничего. Я… Я пойду навестить Ба. Ты справишься тут до закрытия?

Лиза упирает руки в бока.

– Келси, честно скажу, ты меня пугаешь.

Я улыбаюсь и пожимаю ей предплечье.

– Спасибо за беспокойство, Лиза. Я в порядке, просто навалилось много в последнее время. Думаю, мне станет легче после встречи с ней.

Она кивает, но недоверчиво.

– Передай ей привет от меня.

– Обязательно.

Я ускользаю наверх, забираю ключи, телефон и чековую книжку и через минуту выхожу из магазина.

В голове созревает понятный план:

Раз: по пути к Ба позвонить адвокату и назначить как можно раньше срочную встречу.

Два: спросить Ба, куда она подевала мою рукопись, и отдать Меган из бухгалтерии чек на часть суммы и наобещать остальное.

Три: заехать в налоговую, оплатить первый взнос и согласиться на решение суда. Нельзя давать администрации больше улик против меня.

Четыре: взять рукопись с собой в Сад как мой подарок, надеяться, что никто не прочтет ее и не решит, что она не достойна быть среди других даров на столе.

Пять: как только я снова в милости у гостей вечера, спросить у гениев, как спасти мой Книжный.

И наконец: утром понедельника позвонить Роберту и согласиться на вечеринку в честь «Звездного фолианта».

А, и где-то между этим всем провести время с Остином, прежде чем он решит, что я его игнорирую.

Все просто.

Сорок пять минут спустя я сижу на диване в комнате отдыха «АдвантаМед», Ба – рядом со мной на коляске. Я держу ее за руку, она смотрит, как ее «соседи» по очереди пытаются клюшкой для гольфа забить ярко-оранжевые мячики в лунки из пластиковых стаканчиков, лежащих на боку.

– Ба, ты должна вспомнить. Я так долго трудилась над этой историей. Она лежала в ящике французского полулунного столика в фойе. Мы переставили столик в магазин, когда продали дом.

Ба кивает.

– Да, да, твоя история про сиротку и сад.

Я закрываю глаза и роняю лоб ей на руку.

– Нет, эту историю я написала, когда была ребенком. – Рукав ее свитера заглушает звук моего голоса. – Я говорю о той, которую я написала после колледжа.

Напомнить ей, почему книжка оказалась в ящике? Той ночью она была рядом, пока я сидела и плакала на кухне, налила мне чай и сказала, что весь мой литературный кружок – сборище бесталанных идиотов.

– Я всегда знала, что когда-нибудь ты расскажешь свою историю, – говорит она сейчас, поглаживая меня по голове свободной рукой. – О том, как ты нашла Сад. Как тебе там понравилось.

Я почти жду, что она начнет звать меня Мэри Леннокс и спрашивать о детстве в Индии до прибытия в Мисселтуэйт, где мы с кузеном Колином нашли таинственный сад. Она перепутала меня с романом Бернетт.

Меня убивает ее состояние.

Мой план разрушен.

Как я могу снова заявиться на вечер и просить помощи у именитых творцов, не выполнив их единственного условия?

Но одно ясно – рукопись пропала.

Мистер Мэйсон забивает победный шар и от радости трясет клюшкой в воздухе. Я сдерживаю внезапный порыв схватить снаряд и разбить стоящие здесь сувениры.

Да, мой план вернуться в Сад пропал, но это не все. Я потеряла рукопись. Моя работа, мое творение, плод моего труда. Исчез без следа. Я не смогу его восстановить.

Старики, ожидающие смерти.

Мой шарик в форме головы панды улетает прочь.

На сердце тяжело, но в глазах ни слезинки. У меня нет выбора. При одной мысли я дрожу, как страницы на ветру.

Мне пора снова взяться за перо.

Глава 21

Ты всем нам должен продолжать делать то, что у тебя хорошо получается.

У. Х. Оден

– Наконец-то я нашел тебя!

Я поворачиваюсь на звук, узнавая голос, несмотря на то что мы не так много говорили.

Рядом со мной мраморная скамейка, где мы сидели с Т. С. Элиотом. В потеющих руках у меня желтая папка с десятком листов.

Сэм приветствует меня первым, присоединяясь ко мне на окраине вечера. Элиота я не вижу.

Сад почти не изменился. Фонари-глобусы еще покачиваются под нежным ночным ветром, разбрасывая лучи света, как конфетти, на бесконечный банкет. Хорошо одетые мужчины и женщины болтают, смеются и пьют в кругах. Раскидистый дуб простирает ветви над гостями вечера, а неподалеку, в тенях за фонарями, я различаю музыкантов, настраивающих инструменты.

Все еще настраиваются? Получается, не так уж долго меня не было?

– Я наконец-то отделался от А. и ее друзей, но не смог найти тебя. – Сэм напряженно смотрит на меня, нахмурившись и склонив голову набок, будто