тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров, и мы скоро выпустим бумажную обложку.

Я скрещиваю руки на груди и ощущаю, как губы сжимаются в тонкую нить.

Он наклоняется вперед, руки на коленях.

– Я был бы рад провести мероприятие здесь. Вечеринку в своем роде. Пригласить людей, подать закуски, что-то такое. Нужно будет организовываться быстро, выход издания через пару недель. Но магазин сможет продать достаточно много изданий и повысить узнаваемость. Хорошую рекламу мы обеспечим. Я уже вижу очереди до угла из читателей, которые хотят посмотреть на магазин, купить книгу…

Кажется, у него кончился завод. Будто он выложил все придуманные им преимущества на стол и ждет моего радостного согласия, а его все нет.

– Вы хотите отпраздновать выход «Звездного фолианта». В моем магазине.

– Да, семнадцатого числа. Я думаю, вам это поможет.

Семнадцатое. В тот же день, что и судебное заседание – мой последний шанс отбить Изъятие.

– Простите, я уже занята.

Глава 19

Литература начинает с того, что берет реальность и человеческий опыт, преобразовывает его с помощью воображения и затем отправляет читателя в реальный мир с новым пониманием жизни и интересом к ней, и все из-за прогулки по абсолютно вымышленному миру.

Лиланд Райкен

После моего отказа Роберт Дюма откидывается в кресле и складывает пальцы домиком, прислонив к губам. Похоже, что он молится. Или просит.

Почему он так переживает?

– «Sparrow books» предоставит книги на продажу, оплатит все расходы, если вы поэтому сомневаетесь…

– Нет. Меня просто не интересует ваше предложение. Но спасибо.

– Если я пришел в неподходящее время, мы могли бы…

– Дело не во времени. Я бы предпочла не иметь дела с этой книгой.

Молча проклинаю свою болтливость. Я не хотела признаваться в своей неприязни.

Он удивленно открывает рот.

– Вы не закупаете ее? Вообще?

Я поправляю края стопки рекламных писем на столе.

– Я стараюсь сохранить стандарты Ба при выборе ассортимента. Популярность книги не говорит о ее качестве. Я слышала, критики называют ее «неуверенным дебютом». «Пулитцера» не выиграет.

Рискую взглянуть на Роберта, ожидая увидеть злость, но вместо этого в его глазах что-то похожее на жалость.

Он вздыхает.

– Как бы ни было больно это признать, мисс Уиллоби, книжные – и издательства – не могут выжить, продавая только книги, достойные Пулитцеровской премии. Да, популярные книги не всегда хорошо написаны. Но, к сожалению, качество книги не всегда будет соответствовать ее популярности.

Он думает, что мой литературный снобизм ведет книжный к краху.

Может, он прав.

– Несмотря на все недостатки, это прекрасная книга. И я говорю это не потому, что мы ее напечатали. Она занимательная, да. Но еще и трогательная, немножко неземная. И потом, даже неидеальные книги могут помочь нам понять нашу жизнь, придать смысл нашим историям, сформировать точку зрения…

– А она придет? – Я собираю разбросанные по столу скрепки и скидываю их в маленькую коробку в верхнем ящике.

– Кто? Элизабет? Если она…

– Селена Мэннинг. Автор. Она придет на званый вечер, который вы хотите тут устроить?

Он закидывает ногу на ногу и выпрямляет спину.

– Боюсь, что нет. Она скрытный человек, как вы могли слышать.

Да, знаю. Самодовольная принцесса-выскочка.

– Мисс Уиллоби… Келси… Я правда хочу помочь. Ради Элизабет и ради вас. Может, подумаете?

Я передергиваю плечом, ощущая, что веду себя непрофессионально. Даже капризно. Надо как-то справиться с завистью.

– А пока… – он выпрямляет ноги и склоняется вперед, – давайте поговорим о Бауме.

Оказывается, Роберт коллекционирует редкие издания и с детства любит книги о стране Оз, поэтому просит свою ассистентку просматривать сайты аукционов. Он бы послал Шериз, объяснил он, если бы она не упомянула Книжную лавку. Выставляя книгу, я завысила цену, думая, что покупатель захочет торговаться, но Роберт спрашивает, устраивает ли меня цена.

Полагаю, он делает это из жалости или, по крайней мере, как дань уважения Ба и ее влиянию, но даже если я отказываюсь от его вечеринки, на это предложение я соглашаюсь.

Мы вместе идем к стеклянному шкафу, стоящему на полпути к задней стене магазина. Я замечаю все потертости на мебели, которую мы собирали для магазина по распродажам. Интересно, Роберт думает, что это стиль и винтаж? Или старье?

Я, может, никогда не встречусь с издателем такого масштаба. Надо иметь наготове краткий рассказ о своей книге, чтобы его подцепить на крючок.

Вот только сюжет моей книги звучит как копия бестселлера, который он собирается здесь выставить.

М-да.

– Тут лежит еще парочка, – я говорю, открывая крышку. – Если вас заинтересует.

Я достаю «Волшебника страны Оз» и передаю Роберту.

Он бережно принимает книгу, одним пальцем открывает обложку.

– Идеальное состояние, как вы и писали в объявлении. Интересно, кому книга принадлежала раньше – этот человек хорошо о ней заботился.

Что ж, по всей видимости, книга прошла короткий путь от пустого участка рядом с магазином до шкафа.

Он осматривает другие экземпляры.

– Я подумаю о них. А пока это будет моим подарком себе на день рождения.

Я улыбаюсь.

– С праздником. И спасибо вам.

Я прошу Лизу пробить покупку – наверняка самую крупную за историю магазина – на нашей псевдовинтажной кассе. Роберт проводит картой, как будто покупка не превысит кредитный лимит. Но операция проходит.

– Подумайте над моей идеей, Келси, – он говорит, пока Лиза аккуратно заворачивает книгу в оберточную бумагу. – Но дайте мне знать в ближайшее время. – Он достает из кошелька визитку. – Это мой личный номер, позвоните.

Я беру карточку, и мое поле зрения сужается до черных букв на картоне цвета слоновой кости. Его имя, а ниже пометка: «шеф-редактор». Большая шишка. Предлагать ему мою писанину – все равно, что звонить Президенту США и жаловаться на дорожный знак.

Не отводя глаз от карточки, я говорю, хотя знаю, что не стоит.

– Я и сама пишу. – В груди болит, будто легкие схлопываются. Почему он так сильно на меня влияет?

– Неужели? – говорит он.

Тон голоса не холодный, разве что немного снисходительный.

– Может быть, вы мне когда-нибудь покажете свои тексты. – Он забирает пакет у Лизы с благодарной улыбкой, затем дотрагивается до моей руки. – Может быть, на мероприятии, которое мы с вами обсуждали.

Я кусаю губу, выдыхаю и пытаюсь улыбнуться.

– Я вам позвоню.

Пока я наблюдаю, как он уходит, ноги начинают дрожать. Мне очень-очень нужно побыть одной. Слишком много всего происходит.

Но я продала книгу. Облегчение можно потрогать руками. Денег не хватит, чтобы решить все наши проблемы, даже не близко,