– Кто это? - повернулся Шолто.

Перед нами возник силуэт женщины, с ног до головы укрытойсерым плащом. Среди белого дня она казалась только тенью - тенью, которую никтоне отбрасывал.

– Не бойся прикосновения Богини, - сказала тень.

– Кто ты? - прошептал Шолто.

– А как ты думаешь? - прозвучало в ответ. Раньше онапредставала мне более материальной, или наоборот, приходил только голос,дуновение ветра.

Шолто облизал пересохшие губы:

– Богиня.

Рука у меня поднялась сама по себе. Кто-то будто двигал моейрукой, протягивающей ему чашу.

– Коснись чаши, - прошептала я.

Он тяжелее оперся на копье, вытягивая руку вперед.

– А что будет, когда я ее коснусь?

– Не знаю, - ответила я.

– Тогда почему ты хочешь, чтобы я ее коснулся?

– Это она хочет.

Пальцы Шолто трепетали у самой поверхности чаши.

– Выбирай, - дохнул ароматом летних роз голос Богини.

Шолто набрал полную грудь воздуху, как бегун перед стартом,и дотронулся до золотой поверхности. Запахло травами, словно рядом с моимирозами выросли лаванда и тимьян. За серой фигурой появилась еще одна - в черномплаще. Выше, шире в плечах и отчетливо - несмотря на плащ - мужская. Как не могплащ скрыть женственность Богини, так не мог скрыть и мужественность Бога.

Рука Шолто легла поверх моей, теперь мы держали чашу вдвоем.

Изменчивый, глубокий и низкий голос, голос Бога, который яуже знала - всегда мужской и никогда один и тот же, - сказал нам:

– Вы пролили кровь, рисковали жизнью, убили на этойземле.

Черный капюшон повернулся к Шолто, и мне показалось, что яразличаю губы и подбородок, только они менялись под моим взглядом. Голова отэтого шла кругом.

– Что отдашь ты, чтобы вернуть жизнь своему народу,Шолто?

– Что угодно, - прошептал король слуа.

– Будь осторожней в обещаниях, - сказала Богиня, и ееголос тоже будто принадлежал сразу всем женщинам и не принадлежал ни одной.

– За свой народ я отдам жизнь.

– Я его убивать не хочу, - вмешалась я, потому чтооднажды Богиня уже предлагала мне нечто подобное. Тогда шею под меч подставилАматеон, жертвуя жизнью ради жизни страны фейри. Я не нанесла удар, потому чтобыли и другие способы оживить землю. У меня в предках хватало богов плодородия,я хорошо знала, что трава не только от крови лучше растет.

– Сейчас выбираешь не ты, - сказала мне Богиня. Непомерещилась ли мне в ее голосе нотка печали?

В воздухе перед Шолто повис кинжал. И сам клинок, и рукояткабыли белые и странно мерцали на свету. Шолто схватил кинжал почти рефлекторно, отпустивчашу.

– Рукоять костяная, в пару копью, - немного удивленносказал Шолто.

– Помнишь, для чего был нужен этот кинжал? - спросилБог.

– Им убивали старого короля, проливали его кровь наэтот остров, - как прилежный ученик ответил Шолто.

– Почему? - спросил Бог.

– Этот кинжал - сердце народа слуа, или был им прежде.

– А что нужно сердцу?

– Кровь и жизнь, - отвечал Шолто как на экзамене.

– Кровь и жизнь ты подарил этому острову, но он неожил.

Шолто помотал головой.

– Сенья - не та жертва. Острову нужна кровь короля. -Он протянул кинжал темной фигуре Бога. - Пролей мою кровь, возьми мою жизнь,оживи сердце слуа.

– Ты король, Шолто. Если ты умрешь, кто возьмет копье ипринесет твоему народу силу?

Я встала на колени. Кровь на мне засыхала, в руке была чаша,а в голове - скверное чувство, что я знаю, к чему идет дело.

Шолто опустил руку с ножом и спросил:

– Чего ты ждешь от меня, Повелитель?

Призрак показал на меня:

– Вот королевская кровь. Пролей ее, и сердце слуаоживет опять.

Шолто посмотрел на меня в полном потрясении. Интересно, чтоотражалось на моем лице, когда я выбирала вот так же.

– Мне нужно убить Мередит?

– Она королевской крови - жертва, подобающая этойземле.

– Нет, - заявил Шолто.

– Ты сказал, что сделаешь все, что угодно, - напомнилаБогиня.

– Своей жизнью я пожертвую, но не ее. Ее жизнь мне непринадлежит.

От силы, с которой он сжимал рукоять кинжала, пальцы у негопобелели.

– Ты король, - повторил Бог.

– Король хранит своих людей, а не убивает.

– Ты обречешь свой народ на медленную смерть ради жизниодной женщины?

На лице Шолто сменилось несколько эмоций, но в конце концовон уронил кинжал на скалу. Звук от камня раздался скорее металлический, чем какот кости.

– Не могу, не стану убивать Мередит.

– Почему?

– Она не слуа. Не должна она умирать ради жизни нашегонарода, не ее это роль.

– Если она намерена стать верховной королевой фейри, тои для слуа она своя.

– Так пусть она станет королевой. Если она умрет наэтом острове, королевой она не будет - и нам останется только Сель. Однимударом я верну жизнь слуа и отниму у всех фейри. У нее чаша в руке, чаша,Повелитель! Вернулась после долгих веков. Не понимаю, как ты можешь проситьменя убить единственную нашу надежду.

– Ты на нее надеешься, Шолто? - спросил Бог.

– Да, - прошептал король. В коротком слове было столькоэмоций…

Черная тень посмотрела на серую. Богиня спросила:

– Ты не боишься, Мередит. Почему же?

Я попыталась придумать, как бы это сказать.

– Шолто прав, госпожа моя. Чаша вернулась, и магия ксидхе возвращается. Ты воспользовалась моим телом как сосудом. Мне кажется, всеэто важнее, чем одна кровавая жертва. - Я повернулась к Шолто. - А еще я помнюруку Шолто в моей. Я чувствовала его желание, и думаю, что вместе со мной онубил бы и что-то в своей душе. Я не верю, что мои боги настолько жестоки.

– Так он тебя любит, Мередит?

– Не знаю. Но он хотел бы держать меня в объятиях - этоя знаю точно.

– Ты любишь эту женщину, Шолто? - спросил Бог.

Шолто ответил не сразу.

– Неуместно джентльмену отвечать на такие вопросы вприсутствии леди.

– Здесь место истины, Шолто.

– Не беспокойся, Шолто, - сказала я. - Говори честно, яне обижусь.