Но еще через полгода Миледи, вернувшаяся домой раньшевремени, узнала ужасную правду – Егор ей изменяет. Пока она, рискуя собой исвоей свободой, добывает деньги, он тратит их. Не только на себя, но и навсяких шалав – у кровати стояли ваза с фруктами, бутылка хорошего коньяка и двафужера…

– Тварь! – тихо (так же тихо, как когда-то ееотец) сказала Мила.

Но дольше в отличие от Бориса сдерживать свою ярость несмогла. Кинулась к шалаве, выволокла ее из кровати за волосы, вышвырнула голуюв коридор. Когда девка оказалась за дверью, Миледи вернулась в спальню, гденеспешно одевался уверенный в своей безнаказанности Егор, схватила со столикатяжелую бутылку и шарахнула ею любовника по голове. А потом отколовшимсягорлышком истыкала его нагое тело и безупречно прекрасное лицо. Егор умер отпотери крови спустя десять минут. А через двадцать за Милой приехали вызванныесоседями менты…

Миледи отсидела семь лет и вышла на два года раньше Ирки.

И вот теперь они встретились.

Увидев Ирку, Мила вскочила из-за стола и бросилась к нейчерез зал. Подлетев к подруге и едва не сбив ее с ног, она заключила в объятияи долго не выпускала.

– Как ты? – поинтересовалась Ирка после того, какМила отстранилась. – Чем занималась все это время?

– Жила, – туманно ответила Мила.

– У тебя все хорошо?

– Все хорошо, – эхом повторила Мила, и еесчастливая улыбка была тому подтверждением.

– Новая любовь? – спросила Ирка шепотом и показалаглазами на красавца-брюнета.

Миледи утвердительно моргнула.

– Вор?

– Бизнесмен, у него сеть автомастерских, – с гордостьювозразила Мила и потянула подругу за руку: – Пойдем за столик, я тебя сним познакомлю.

Ирка не стала сопротивляться – дала себя подвести к столику.Мила познакомила ее со своим красавчиком, его звали Павлом, насильно усадила насвободный стул, заказала ей кофе и кучу пирожных и стала расспрашивать. Иркапри постороннем человеке стеснялась откровенничать, но, к ее огромномуоблегчению, Милин друг почти тут же их покинул (его звонком вызвали в офис), иона смогла без утайки поведать подруге о своих трудностях.

Внимательно выслушав ее, Миледи высказала свое мнение,которое один в один совпадало с Иркиным:

– Без помощи профессионала не обойтись.

– Сама понимаю, – с досадой протянула Ирка. –Нужен частный детектив. А лучше целая команда… – Она отхлебнула из чашкиэспрессо и с наслаждением зажмурилась – кофе тут по-прежнему готовилибожественный. – Только с моими деньгами в агентства лучше не соваться…

– Туда вообще лучше не соваться, – отмахнуласьМила. – Будут дело затягивать, чтобы бабки тянуть… Знаю я, что запрощелыги там работают! Но я тебе могу порекомендовать одного своего знакомого.Он за умеренную плату… не волнуйся, денег я тебе дам… отыщет всех твоихдружбанов в наикратчайшие сроки…

– Что за знакомый?

– Его зовут Максом. Фамилию не знаю… – Миланахмурила свои идеальные брови. – Я вообще мало о нем знаю. Но он поможет,я уверена.

– Частный детектив?

– Нет. Однако у него огромный опыт по розыску людей.

– Он что, редактором программы «Жди меня»работает? – усмехнулась Ирка.

– Нет, – без улыбки возразила Мила. – Максбывший киллер.

– Киллер? – ахнула Ирка. – Какой кошмар! И тыпредлагаешь мне обратиться за помощью к профессиональному убийце?

– К бывшему убийце, – поправила Мила. – Онуже шесть лет этим не занимается. После клинической смерти – его подстрелили наодном задании – он уверовал в бога, раскаялся и теперь живет в деревне, псарнюдержит…

– Как ты с ним познакомилась?

– Он мой крестный.

– Что я слышу? Ты окрестилась?

– Год назад, – гордо ответила Мила.

– Но ты же никогда не верила в бога!

– А теперь верю. И все благодаря Максу… – Видянедоумение на лице Ирки, Миледи разъяснила: – Я не знала, как жить,понимаешь? Освободилась, вернулась домой, а что делать дальше, чем заниматься,не могла решить. Посуду мыть? Уборщицей тряпкой махать? Я не рождена для такойжизни. А нормальную работу с моими тремя судимостями не найти.

– Мила, да с твоей внешностью работать инеобязательно! – не смогла смолчать Ирка. – Достаточно подмигнутькакому-нибудь богатенькому папику, и он засыпал бы тебя деньгами.

– Ты же знаешь, это не для меня. Не с моим характером всодержанки идти. Да и не могу я без любви… А любить я себе запретила! –Мила болезненно поморщилась. – Пришлось возвращаться к привычному ремеслу.

– Опять стала воровать?

– Да. Только кураж во мне пропал. И удача отвернулась.Ничего не получалось… Ну ничегошеньки! – Мила задумчиво посмотрела в окно.Глаза ее в то мгновение были похожи на два горных озера, такие же голубые икристально чистые. – В городе кругом домофоны, решетки, коды, консьержи… Яв подмосковные поселки подалась. А спустя пару месяцев меня застукали хозяевадома, в который я пробралась. Их было двое. Отец и сын. Избили сильно,изнасиловали, а потом заперли в сарае, чтобы пользовать еще и еще… Но яумудрилась удрать! Чуть живая бежала по спящему поселку, потом ковыляла побесконечному лесу, ползла по каким-то мосткам… Добралась до какой-то деревни ипотеряла сознание на пороге самого первого дома. Это был дом Макса.

– Он приютил тебя?

– Да. Внес в дом, уложил в постель, обработал раны… Япробыла у него около двух недель. Раньше уйти не могла: заболела – по лесу-тобосиком бежала, по снегу… Температура была под сорок, я бредила, и Макс, когдаза мной ухаживал, конечно, мой бред слышал. Естественно, многое обо мне узнал.И вот когда я выздоровела, он подсел ко мне и сказал: «Все твои несчастья отгрехов, а грехи от неверия». И начал о боге говорить, в церковь с собой звал,чтобы покаяться… Я ответила ему, что не крещеная и вообще не верующая. Да игрехов уж больно много – каяться замучаешься! Тогда он мне о себе в двух словахрассказал. О ремесле своем богопротивном, о клинической смерти, опереосмыслении всей жизни, о первом походе в церковь… «Вера не сразупридет, – закончил он свою речь. – Но когда придет, все у тебяналадится…»

– И ты пошла с ним в церковь?

– Пошла. Только чтоб отстал. Но когда батюшка Феофанменя крестил (согласилась, лишь бы Макса порадовать), ощутила в себе что-тоновое… Как будто душа у меня просветлела, честное слово! Не скажу тебе, чтостала истово верующей, но и безбожницей себя теперь назвать не могу. –Мила немного смущенно улыбнулась. – И вот, хочешь верь, хочешь нет, толькопосле крещения у меня на самом деле все стало налаживаться. Меня пригласилинатурщицей работать. Потом приятели-художники в картинную галерею на полставкипристроили. Там я с Пашей и познакомилась…