Ирка была так рада за подругу, что забыла о собственныхпроблемах. Но Мила сама о них вспомнила и поспешно свернула свой рассказ:

– Так, хватит обо мне. Теперь давай о твоих делахпоговорим. Максу я позвоню прямо сейчас. Надеюсь, у него найдется свободноевремя… – Она выудила из изящной замшевой сумочки дорогой мобильный телефони стала листать телефонный справочник. – Когда у Макса много дел напсарне, он отказывает клиентам (собаки для него важнее заработка), но если всеболее-менее спокойно, он берет заказы… Дерет, правда, нещадно, но его работатого стоит – Макс отыщет любого!

– Дерет нещадно? – забеспокоилась Ирка. – Ноты же говорила…

– С меня он гонорара не возьмет, но на текущие расходыденьги потребуются, – ответила Мила и, резко оборвав разговор с подругой,поднесла телефон к лицу, бросила в трубку: – Привет, Макс, как дела?

Ее собеседник что-то негромко ответил, и Мила сталабыстро-быстро объяснять Максу суть своей просьбы. Тот слушал, не перебивая, акогда Мила замолчала, сказал коротко: «Завтра в десять».

Первая неделя в Москве после жаркого Рио показалась Иркекошмаром. Холод, снег с дождем, переполненное метро, хмурые лица… А тут ещеподкатил Алан с совершенно безумной идеей: Ку решил наконец воплотить в жизньсвою мечту и снять фильм. Все бы ничего, пусть себе снимает, если бы не дванюанса. Первый – ассистентом он хотел видеть Ирку, а второй – Любашу в роли главнойгероини.

Услышав об этом, Ирка не смогла сдержать возмущенноговозгласа:

– Ты сошел с ума! Какая из твоей Любы актриса?

– У нее получится. Я уже снимаю ее в клипе.

– Что она там говорит? Как ей удобно с тампонамиплавать?

– Не злословь. Она киногенична и естественна.

– А также неопытна и стара для дебютантки. К тому же унее тягучее «О». Ты не слышишь, как она гОвОрит?

– Ты преувеличиваешь.

– Посмотришь, что скажут критики, когда увидят ее наэкране.

– В любом случае я ее попробую. Твоего согласия тут ине требуется.

– Да делай что хочешь! Все, я пошла.

– Съемки я наметил на лето! – крикнул Алан вслед.

Ирка хлопнула дверью вместо прощания.

Домой в тот день она вернулась с головной болью. Бытьассистентом у самого Ку – большая удача, но если он снимет в фильме свою горячолюбимую Любашу, на ленте сразу можно ставить крест. Дурная актриса можетзапороть любой шедевр.

В квартире было холодно. Ирка прошла на кухню, потрогалабатареи. Точно, чуть теплые. Есть не хотелось, но она решила хотя бы чаюпопить.

Из прихожей донеслось какое-то шуршание.

– Валя? Ты?

– Я.

Подруга появилась на пороге кухни. Одета в нарядную блузку,мини-юбку и модные сапоги, в руках шуба.

– Иду на свидание… – сообщила Валя.

– Кто счастливец?

– Только не обижайся… – Валя сделала паузу. –Женя.

– Одуванчик?

– Ага. Мы с ним уже дважды встречались. Сначала я егожалела, ну, а когда ты его кинула…

– Детка, как я его могла кинуть, если ничего необещала?

– Ясно-ясно. Но он был оскорблен. Я его успокаивала.Говорила, что ты его не достойна.

– Спасибо, подруга.

– А что прикажешь говорить, когда мужика от другойотваживаешь? Запала ты ему в душу, пришлось чуть ли не клещами вырывать твойобраз. Теперь все на мази. Он даже рад, что вовремя понял, какая ты, извини,шалава.

– Я? – Ирка развеселилась, хотя должна была быобидеться.

– Именно так он и подумал. Да и все другие. Кроме меня,конечно. Я-то тебя, недотрогу, знаю! – Валя схватила печенье, потом ещепару, развернулась: – Ну, пока. Скоро жди приглашение на свадьбу!

Ирка попила чаю, согрелась. Легла на диван почитать. Непрошло и получаса, как в дверь позвонили. Открыла – а на пороге Лешка. Вдубленке нараспашку, растрепанный, с румянцем на смуглых щеках и с улыбкой доушей.

– Редиска, здорово!

– Привет. А мне Машуня звонила. И я в Бразилию ездила.А еще…

– Ирк, я тебя познакомить хочу.

– Неужели с любовью своей новой?

– Ага. – Вид у братца был по-настоящемусчастливый.

– Знакомь.

– Ника, заходи.

Ирка приготовилась увидеть юную смуглянку с глазами цветаночи. Она улыбнулась заранее, нетерпеливо сделала шаг к двери.

В прихожую вошел мужчина маленького роста. Полноватый, сдовольно длинными золотистыми волосами, с гладкими щеками, маленьким ртом иудивительными васильковыми глазами, опущенными огромными ресницами.

– Это Ника. Николас. По паспорту Коля.

– Он…

– Да. Мы живем с ним уже месяц. Мы любим друг друга.

– Э…

– Вы удивлены? – заговорил Ника. Голос у него былмелодичный, очень приятный. – Или шокированы?

– Я в замешательстве, – обрела-таки голос Ирка.

– Пойдемте в комнату. Выпьем коньяку. Леша говорил, чтовы его очень любите. Мы принесли.

Ника чувствовал себя уверенно. Он разделся. Под пальтообнаружились костюм, яркая рубашка и розовый шифоновый шарф.

Он пропустил вперед Ирку, Лешу, потом прошел сам. Началделовито выкладывать из пакета бутылки, фрукты, шоколад. Потом, извинившись,удалился на кухню – за тарелками и рюмками. Брат с сестрой остались одни.

– Что молчишь? – прервал молчание Лешка.

– Нет слов.

– Я думал, ты поймешь.

– Я пойму, только ты объясни мне. Для начала, правильноли я поняла…

– Правильно. Мы любовники.

– Абсурд. Ты же бабник!

– Среди бабников полно ла… ла… блин, слово хренвыговоришь… латентных гомосексуалистов, вот. Ника мне статистику показывал.

– И ты, поверив статистике, решил сменить ориентацию?

– Я люблю его, Ирка. По-настоящему. Я долгосопротивлялся, говорил себе, что Ника мне нравится просто как друг. Но в итоге…

Они познакомились в квартире Машуни. Ника пришел к ней вгости на правах бывшего хозяина. Маленький дизайнер сначала не понравился Леше.Явный педик! Браслеты, шарфик, поступь девичья – он таких терпеть не мог. Номанеры, голос, достоинство, с которым тот держался, ему понравились. Ника былочень веселым, занятным, Лешка проболтал с ним почти час, и Машуня, ревностноохранявшая его от всех, на сей раз ничего не имела против. Разве можноопасаться какого-то безобидного гомика? Вот если бы на его месте была грудастаямолодуха, она бы быстро пресекла затянувшийся разговор. Машуня даже рада была,что ее мальчик нашел себе друга помимо вечно пьяненького Коляна.