хмуро бросаю я, падая на свободный стул. — Или кто-то ещё не в курсе?

Они дружно качают головами. Девора уже просветила.

— Командир, какие будут указания? — интересуется Мустафа.

— Значит так, ситуация действительно критическая. Где-то в городе находится трое вражеских агентов, чьё вооружение и степень угрозы нам пока неизвестны. Насколько я понимаю, они планируют устроить какую-то публичную акцию, залить улицы кровью. Нельзя допустить паники или разглашения этой информации, иначе ублюдки, поняв, что их раскрыли, могут ударить раньше времени. Надо сделать всё тихо и чисто. Никто не должен что-либо заподозрить, ясно?

Все согласно кивают. Да уж, чего-чего, а паникующей толпы нам сейчас только не хватало для полного счастья. Продолжаю:

— Значит, делимся на группы по двое. Каждая берёт свой сектор и прочёсывает так, чтобы мышь не проскочила. Ищем этих упырей по приметам, что дал Койот. При обнаружении, по возможности брать живыми. Вопросы?

— Нет, — лаконично бросает Тай.

Остальные вторят ему.

Киваю, чувствуя мрачное удовлетворение. Толковые ребята, с полуслова понимают.

— Эрис, ты с Таем берёшь северо-восток, — начинаю распределять я. — Гидеон и Соловей — на юго-запад. Мы с Шерханом возьмём центр. Девора на связи, координирует.

Товарищи согласно кивают и начинают расходиться, на ходу проверяя снаряжение и связь.

Мысленно отбиваю сообщение Ваалису, запрашивая поддержку его ребят. Вместе с нашими силами правопорядка, ежедневно патрулирующими улицы, вполне можно прочесать весь город.

Закончив, догоняю Шерхана и принимаюсь за дело.

Напряжённые поиски поначалу не приносят результата. Больше двадцати минут мы безрезультатно прочёсываем центральный сектор, когда в наушнике раздаётся тревожный голос Гидеона:

— Егерь, у нас контакт! Подозреваемый у столовой. Тут полно людей. Твою мать! У него взрывчатка!

Не сговариваясь, мы с Мустафой устремляемся в указанном направлении.

* * *

Соловей чуть прищуривается, заметив подозрительное движение у столовой. Так и есть — одинокая фигура крадётся вдоль стены, явно не желая быть замеченной. Верзила в тёмной куртке. Морда с безобразным шрамом. Из кольца на пальце минутой ранее он достал массивный свёрток, который прямо кричит «взрывчатка».

«Попался!» — мысленно хмыкает Хва-ён, осторожно перемещаясь в его сторону. Мельком бросает взгляд на Гидеона — тот уже наготове, сжимает оружие, ловя каждое её движение. Толковый малый, не зря Егерь его в напарники определил.

По Трансиверу доносится приказ главы — ждать подкрепления, не высовываться. Соловей беззвучно морщится. Легко сказать — не высовываться, когда на кону десятки жизней. Малейшее промедление, и потом со стен можно будет отскребать то, что останется от людей. Нет, надо действовать.

Плавным движением, будто в замедленной съёмке, она вытягивает из-за голенища узкий стилет. Небрежно подкидывает, ловит за лезвие. Мысленно прокручивает в голове отточенную годами и боями последовательность движений. Вперёд, одним рывком. Ноги чуть шире плеч, согнуть колени. Резкий взмах, полоснуть по ахилловым сухожилиям, пробивая личный щит, и тут же перекатом вбок, уходя с линии ответного удара.

Противник дёргается, когда острая сталь взрезает мясо. Вскрикивает, оборачиваясь, но Соловей уже рядом. Танцующим шагом она скользит ему за спину, зажимая шею сгибом локтя. Рвануть, прижать к себе, не давая вздохнуть. Краем глаза девушка видит, как к ним спешит Гидеон, на ходу доставая наручники. Слышит испуганные крики высыпавших на шум зевак. Люди, как всегда, не вовремя.

А в следующий миг мир переворачивается с ног на голову. Потому что зажатый в удушающем захвате оппонент вдруг выгибается, извернувшись немыслимым образом. И вместо того, чтобы захрипеть и обмякнуть, выхватывает что-то из кармана. Соловей с ужасом узнает очертания Магазинной гранаты и реагирует инстинктивно.

Глава 18

Время словно застывает, когда Соловей наблюдает, как палец оппонента ложится на кнопку на торце гранаты. И если бы это оказалась обычная земная лимонка, причин для переживаний не возникло бы. Её мощи вряд ли бы хватило, чтобы достать осколками до мирных жителей, выбежавших из столовой. Однако в руке у смертника лежит убийственный гостинец из Магазина, и вот его взрывная ярость способна качественно проредить гражданских.

Весь мир Хва-ён сужается до размеров этого маленького металлического предмета, несущего в себе смерть и разрушение. Краем глаза она видит ошарашенные лица мужчин, женщин и детей. Таких беззащитных перед лицом надвигающейся беды.

«Ну уж нет!» — пульсирует в её голове, пока противник активирует гранату, чей взрыватель, отсчитывает бесконечно долгие и одновременно мимолётные секунды до детонации. Адреналин вскипает в крови, обостряя все чувства. Кажется, даже сердце на миг замирает, а потом начинает колотиться с бешеной скоростью.

Соловей действует на одних рефлексах. Судорожный вздох, короткий импульс арканы, посланный вовне, и Подземная червоточина распахивается у неё под ногами. Засыпанный снегом асфальт становится текучим и рыхлым, как зыбучий песок. В одно мгновение кореянка проваливается вниз, увлекая за собой и опешившего фанатика с зажатой в руке гранатой.

Земля смыкается над их головами, погружая обоих во влажный, давящий со всех сторон мрак. Затхлый запах почвы и перегноя забивает ноздри. Ощущение такое, словно тебя заживо погребли в могиле. Но Хва-ён не обращает на это внимания. Все её мысли сосредоточены на том, чтобы утянуть врага как можно глубже и дальше от людей.

Рывок под немыслимым углом, ускорение, от которого немеет тело и темнеет в глазах. Защитная плёнка способности плотным слоем окутывает фигуру девушки, не позволяя земле и камням повредить ей. Этот покров можно было бы расширить и на попутчика, но с ним Соловей не церемонится — не заслужил он подобной любезности. Его тащит сквозь набитый камнями грунт на дикой скорости, ломая позвоночник и рёбра о каждое встреченное препятствие.

В кромешной тьме чувства обостряются до предела. Пульсация маленького механизма взрывателя отдаётся в голове Хва-ён барабанным боем. «Три, два, один…» — мысленно отсчитывает она удары собственного сердца.

А потом наступает ослепительная вспышка и грохот, сотрясающий, кажется, саму землю. На миг всё вокруг озаряется белым, и в этом неестественном свете Соловей успевает разглядеть перекошенное лицо террориста, его расширенные от шока и боли глаза.

В следующее мгновение ударная волна накрывает их обоих. Защитная оболочка Подземной червоточины стойко принимает основной удар на себя, частично рассеивая угрозу, и, не выдержав, исчезает. Остаточное пламя и дробящий импульс сталкиваются с личным кинетическим щитом кореянки, бессильно расплескавшись о него.

Противнику везёт меньше. Его буквально разрывает на части. Кровь, ошмётки плоти и кости смешиваются с почвой, превращая её в жуткое месиво. Вонь палёного мяса и химический запах взрывчатки в узком тоннеле забивают лёгкие, вышибая слёзы из глаз.

Впрочем, на