– Прекрати!

– Почему?

– Потому что ты в своем офисе, а я – здесь.

– Ну, если тебя останавливает только это, тогда намнадо побыстрее выметаться оттуда, где мы есть. Через десять минут я за тобойзаеду. Ты готова?

– Более чем. Мне не терпится уехать отсюда.

Динна не могла дождаться, когда покинет дом: каждая лишняяминута, проведенная в его стенах, ее подавляла.

– Если тебе не терпится сбежать, может быть, ты готовадоехать до самого Кармела?

– С удовольствием. – Пауза. —А как же твоя экономка?

– Миссис Мичем? У нее выходной.

Бену не нравилось прятаться, но он знал, что у них нетдругого выхода, Динна не свободна.

– В любом случае о ней можешь не думать. Так я за тобойзаеду через десять минут. И кстати, Динна... – Бен выдержал паузу. Диннанедоумевала, что он ей собирается сказать, голос у него стал очень серьезным. –Я тебя люблю.

Она счастливо улыбнулась:

– Я тебя тоже.

Уик-энд в Кармеле прошел как в раю. К обычным выходнымприбавилось Четвертое июля, и все три дня они провели у океана: гуляли попляжу, валялись на солнышке, собирали ракушки и плавник. Пару раз они дажерешились окунуться в ледяную воду и совершить короткий заплыв.

Динна лежала на подстилке рядом с Беном, ежась после купанияв холодной воде, и улыбалась своим мыслям. За эти три дня она заметно загорела,и теперь ее кожа приобрела оттенок темного меда.

– Чему ты улыбаешься, Спящая красавица?

Кожа Бена была прохладной и влажной, но Динне былоневероятно приятно к ней прикасаться. Она провела пальцами по его руке от плечадо кисти.

– Да так, думала, что все это здорово смахивает намедовый месяц. Или на очень удачный брак.

– Ну, не знаю, у меня не было ни того, ни другого.

– Разве у вас с женой не было медового месяца?

– Можно сказать, нет. Мы провели его в Нью-Йорке. Онабыла актрисой и играла в пьесе второстепенного бродвейского театра, так что мыпровели одну ночь в «Плазе». Когда пьесу сняли с репертуара, мы уехали в НовуюАнглию.

– И долго эта пьеса шла?

Динна восхищенно посмотрела на Бена большими зеленымиглазами. Он улыбнулся.

– Три дня. – Оба засмеялись. Бен повернулся на бок,чтобы видеть Динну. – А ты была счастлива с Марком до того, как появился я?

– Я думала, что была. Временами. А иногда я чувствоваласебя ужасно одинокой. Я бы сказала, что мы с ним не друзья. Мы друг другалюбим, но... это нечто другое.

Динне вспомнился последний разговор с мужем по телефону,когда он требовал, чтобы она отказалась от мысли о выставке. Он до сих порговорил с ней властным тоном взрослого, обращающегося к ребенку.

– Он не уважает меня так, как ты уважаешь, я имею ввиду, мою работу, мое время, мои идеи. Но я ему нужна, он обо мне заботится. Онменя по-своему любит.

– А ты его любишь?

Бен посмотрел ей в глаза. Динна ответила не сразу. Наконецона с легкой укоризной сказала:

– Я думала, что мы не будем говорить о таких вещах. Этонаше лето.

– Но это еще и наша жизнь, – возразил Бен до странностисерьезно. – Есть вещи, которые мне необходимо знать.

– Ты их уже знаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что он мой муж.

– То есть что ты от него не уйдешь?

– Не знаю. Неужели так необходимо спрашивать меня обэтом именно сейчас? – Во взгляде Динны появилась осенняя грусть. – Почему мы неможем просто наслаждаться тем, что у нас есть, – пока оно есть, а потом...

– Что потом?

– Я пока не могу сказать.

– Я знаю, что обещал не спрашивать. Но оказалось, чтомне невероятно трудно удержаться.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мне тоже. Я частодумаю о том, что с нами будет в конце лета, и задаю себе вопросы, на которые немогу ответить. Я надеюсь на Бога, на чудо... не знаю, на какую-нибудь силу,которая решит все за нас.

– Я тоже. – Бен приподнялся и поцеловал Динну в губы,потом еще и еще. – Я тоже.

– Бен?

Услышав, что Динна окликает его из его рабочей комнаты, Бенулыбнулся. Дело было в воскресенье, поздно вечером, они только недавновернулись из очередной поездки на уик-энд в Кармел.

– Тебе нужна помощь? – крикнул Бен.

Динна вскрикнула и расхохоталась. Она часто работала в этойкомнате и сейчас чем-то занималась там уже больше часа.

Бен встал с кровати и пошел посмотреть, в чем дело. Открывдверь, Бен увидел, что Динна пытается удержать башню из сложенных один надругой холстов. Все это сооружение опасно накренилось и грозило сползти состопки наваленных одна на другую коробок, прислоненных к стене.

– На помощь, лавина!

Динна слегка покосилась на Бена. Она стояла, широко раскинувруки, и пыталась удержать картины от падения на пол, в зубах у нее была зажатамаленькая кисточка. – Я пришла подписать несколько картин, которые забылаподписать раньше, и...

Бен приподнял картины, которые Динна пыталась удержать, и,не выпуская их из рук, дотянулся и поцеловал ее в кончик носа.

– Вынь изо рта кисть.

– Что?

Динна рассеянно посмотрела на Бена, все еще думая о двухкартинах, которые остались неподписанными.

– Я попросил... – Бен осторожно отодвинул картины исвободной рукой потянулся за кисточкой, – чтобы ты вынула изо рта эту штуку.

– Зачем? Так у меня свободны руки, и мне легчеискать... Но Бен не дал ей договорить. Вынув из ее рта кисть, он закрыл ей ротпоцелуем.

– Вот зачем, глупышка, – сказал он, еще не отдышавшись.– Так ты идешь в постель или нет?

Он привлек Динну к себе, и она с улыбкой прильнула к нему.

– Подожди минутку, мне нужно здесь закончить, ты непротив?

– Конечно-конечно.

Бен сел в старое удобное кресло за столом и стал наблюдать,как Динна перебирает картины, выискивая среди них неподписанные.

– Интересно, мадам, вас так же волнует предстоящаявыставка, как и меня?

Выставка должна была открыться в четверг, до нее оставалосьвсего четыре дня. Бен с радостью предвкушал, как наконец-то введет Динну в мирискусства. Он считал, что ей нужно было представить свои картины публике ещемного лет назад.

Чтобы освободить руки, Динна воткнула кисть в волосы, словнозаколку. Бен наблюдал за ней с удовольствием и гордостью. С ее лица не сходилаулыбка, она играла не только на губах, но и в глазах.