– Бен? – тихо позвала Динна.

– Что, любимая?

– А вдруг выставка получит плохие отзывы?

Это прозвучало так испуганно и так по-детски, что Бену сталосмешно. Но он не засмеялся, потому что понимал, как Динна волнуется.

– Не получит. – Бен обнял Динну под лоскутным одеялом.Это одеяло много лет назад жена одного художника подарила матери Бена, было этов Нью-Йорке. – Я тебе обещаю, что отзывы будут прекрасные.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю, потому что ты очень хороший художник. – Онпоцеловал Динну в шею. От прикосновения ее нагого тела его пробрала сладкаядрожь. – И потому что я тебя очень люблю.

– Глупый ты.

– Не понял. – Бен усмехнулся и посмотрел на нее. – Япризнаюсь тебе в любви, я ты говоришь, что я глупый. Вот что, дорогуша...

Он привлек Динну к себе и закрыл ей рот поцелуем, и онивместе скрылись под одеялом.

На следующее утро Динна проснулась в шесть часов, встала исразу ушла в рабочую комнату. Она вспомнила об одной картине, которой там былоне место. Потом еще об одной, которая, по-видимому, вставлена в неподходящуюраму. Выпив кофе, Динна подумала, что, кажется, еще две картины осталисьнеподписанными. Так продолжалось все четыре дня. Перед выставкой Диннапребывала в лихорадочно-взвинченном состоянии. Бен посмеивался и пытался ееуспокоить. Как-то он повел ее обедать в ресторан, в другой день уговорил пойтив кино, потом чуть ли не силой увлек с собой на пляж, затащил в воду и заставилпоплавать. По ночам они допоздна занимались любовью. Наконец наступил четверг,и Бен повел Динну в кафе на ленч.

– Ничего не хочу слышать, – заявил он, предостерегающевскинув руку.

– Бен, а вдруг...

– Нет. До вечера – ни слова о выставке.

– Но...

– Никаких «но»! – Он приложил к ее губам палец, которыйДинна тут же стряхнула, охваченная новым приступом беспокойства. Бен в ответтолько засмеялся: – Как вино?

– Какое вино?

Динна рассеянно огляделась, Бен указал ей на бокал:

– Вот это, которое ты пьешь. Нравится?

– Не знаю. Я хотела спросить тебя о другом, ты...

Бен демонстративно заткнул уши пальцами. Динна засмеялась:

– Хватит, Бен, прекрати!

– Что?

Бен довольно улыбнулся: он добился своего – Динна смеялась.

– Выслушай меня, я хотела спросить кое-что насчетзавтрашнего дня.

Бен начал мурлыкать себе под нос какую-то мелодию, не убираярук от ушей. Динна все смеялась и не могла остановиться.

– Несносный тип! Я тебя ненавижу.

– Ничего подобного, ты не можешь от меня оторваться ихочешь утащить меня в укромное место, чтобы там на меня наброситься. Я угадал?

– Вообще-то теперь, когда ты это сказал... – Диннаусмехнулась и поднесла к губам бокал с вином.

До конца ленча они поддразнивали друг друга. Бен взялвыходной на полдня, к выставке все было готово, все картины уже висели на своихместах. В галерее распоряжалась Салли, и Бен решил, что ему стоит побыть сДинной. Он боялся, что она в последний момент передумает насчет выставки илирасклеится. Кроме того, он приготовил для нее сюрприз. Когда они вышли из кафеи направились к машине, Бен посмотрел на часы.

– Динна, ты не против, если я по дороге загляну к«Саксу»?

– Сейчас? – удивилась Динна. – Да нет, не против.

– Я ненадолго.

Перед магазином Бен затормозил и загадочно улыбнулся:

– Зайдешь со мной?

– Нет, я подожду в машине.

– Точно?

Бен не слишком настаивал, но он знал, что сегодня Динне нехочется оставаться одной даже ненадолго.

– Ладно, я пойду с тобой. – Она поддалась легко.Довольно улыбаясь, Бен вошел в магазин вместе с Динной. – Что тебе здесь нужно?

– Я приехал забрать платье, – сообщил Бен споразительной самоуверенностью и со столь же поразительной небрежностью.

– Платье?

– Нуда, для Салли. Она сказала, что у нее самой небудет времени. Вот я и пообещал забрать его в магазине и доставить в галерею стаким расчетом, чтобы она успела переодеться. Кстати, а в чем ты пойдешь наоткрытие выставки?

Бен сомневался, что Динна вообще об этом подумала, она быласлишком занята своими картинами.

– Ну-у, не знаю, я собиралась надеть черное платье.Динна привезла из дома три закрытых вечерних платья, и они висели в шкафу Бенавместе с ее джинсами, заляпанными краской рубашками, габардиновыми брюками иполудюжиной кашемировых свитеров с воротником «под горло». Бену нравилосьвидеть вещи Динны рядом со своими собственными.

– А почему ты не хочешь надеть зеленое?

– Слишком нарядно. – Динна отвечала на вопросы Бена,однако ее мысли, казалось, были за тысячу миль отсюда. – Послушай, ты незнаешь, кто из критиков придет на открытие?

Динна озабоченно взглянула на Бена.

– А мне не кажется, что оно слишком нарядное, –безмятежно заметил тот.

– Ты слышал мой вопрос?

В голос Динны прокралось страдание.

– Нет. Так как насчет зеленого платья?

– К черту зеленое платье. Я спросила...

Бен крепко поцеловал ее в губы. Когда он оторвался от нее,Динна долго не могла перевести дух. В это время лифт остановился на второмэтаже универмага, и двери открылись.

– Бен! – укоризненно воскликнула Динна. Но их никто невидел, поблизости не было ни души. – Ты меня наконец выслушаешь?

– Нет.

Бен уже разговаривал с продавщицей. Та принесла платье.

– Отлично. – Бен улыбнулся продавщице и повернулся кДинне: – Что скажешь?

Динна вопросительно хмыкнула. Мысли ее по-прежнему былидалеко, однако покупка внезапно приковала к себе ее внимание. Это было платьеиз тонкой шерсти сиреневого цвета, с высоким воротом, длинным рукавом иоткрытой спиной. К платью прилагался жакет очень удачного покроя. Динна подошлаближе и пощупала тонкую шерсть. Ткань явно французская, да и фасон тоже. Ейподумалось, что платье наверняка стоит целое состояние.

– Какая прелесть.

Бен и продавщица переглянулись, улыбаясь одними глазами.

– Пожалуй, я все-таки надену зеленое платье.

– А по-моему, не стоит, – сказал Бен и предложил сабсолютно невинным видом: – Может, лучше наденешь это?

Динна растерялась:

– Мне надеть платье Салли? Ерунда какая-то, ничего непонимаю.