ранний визит уездному исправнику, резонно решив, что происшествия такого рода случаются довольно редко. А уж смерть сына одного из именитейших и богатейших людей уезда — это чрезвычайный случай. Последний в расстегнутом кителе и благодушном состоянии пил чай с хозяином дома. Вчерашним днём поздний обед затянулся до ужина, просидели за наливками до полуночи. Поэтому вид Леонида Мартиновича не соответствовал бравому вояке и первому лицу целого уезда. В голове натужно гудело, боль охватывала голову раскалённым обручем, отдаваясь в висках.

Кунцевич поприветствовал Сосновского. Последний указал рукою на стоявший напротив стул и кивнул головой. Сил встать не хватило.

— Садитесь, э… Мечислав Николаевич, — вспомнил имя петербургского чиновника почти сразу, — почаёвничаем. — Затем посмотрел на хозяина дома, который поспешно встал и пошёл распоряжаться об угощении петербургского гостя.

Появилась жена купца с подносом, на котором стояла чашка и несколько тарелок. Кунцевич скользнул по женщине взглядом. Нет, скорее всего, дочь, для жены слишком молода.

Чиновник для поручений сел, улыбнулся женщине и посмотрел на исправника. Сосновский, хотя и ощущал себя самой важной персоной уезда, под взглядом этого обычного человека средних лет отчего-то оробел.

— Леонид Мартинович, — после первого глотка горячего чая произнёс петербургский гость, — мне бы хотелось поговорить с некоторыми жителями…

— Что ж вам мешает? — чуть ли не с удивлением перебил Кунцевича исправник.

— Видите ли, — дипломатично начал Мечислав Николаевич, — я в порученном вашему попечительству уезде человек новый, более того скажу, чужой. И мне не хотелось бы делать что-то вопреки сложившимся устоям. — Сосновский не понимал, к чему клонит сыскной агент, — так сказать, лезть со своим уставом в чужой монастырь…

— А-а-а, — догадался Леонид Мартинович, — понимаю, понимаю. Вам нужна моя помощь?

— Совершенно верно, — буднично подтвердил Кунцевич.

— И в чём она будет заключаться?

— Как я сказал ранее, мне необходимо расспросить некоторых жителей.

— Будьте любезны, расспрашивайте, кто ж вам посмеет отказать?

Вперив взгляд в исправника, Мечислав Николаевич, выделяя каждое слово, произнёс.

— Главное, чтобы не мешали.

Леонид Мартинович чуть не поперхнулся, на щеках забагровели пятна.

— Я приставлю к вам… — хотел было сказать: «станового пристава», но передумал. — Есть у меня молодой человек, должность занимает небольшую — секретарь при уездном полицейском управлении, но человек с головой. Я думаю, он вам поможет.

Кунцевич понимал, что, обращаясь с такой просьбой к Сосновскому, он рискует получить в первую очередь соглядатая, но без местного человека всё равно не обойтись. Поэтому выбор пал на сотрудничество. Вначале опросить тех, кого нужно, а потом вернуться в столицу, куда подался убийца. В последнем Мечислав Николаевич был полностью уверен.

— И как зовут вашего молодца?

— Василием, — улыбнувшись, ответил исправник.

— Василием?

— Евдокимычем, если не ошибаюсь. Я распоряжусь, чтобы он прибыл сюда и нашёл вас. Э-э, любезный, — повернул голову в сторону двери Сосновский. — Позови-ка мне полицейского, что у входа стоит.

Купец услужливо поклонился и вышел.

Когда появился оробевший стаж закона, исправник распорядился послать гонца за коллежским регистратором Снитко и добавил, чтобы тот, не мешкая, прибыл.

— Довольны? — взгляд Леонида Мартиновича подобрел и, не дожидаясь ответа, он добавил: — Я не отряжаю вам в помощь судебного следователя Гринёва. Он, хоть и опытен, но в таких делах, простите, участия не принимал. Да и притом года… А вот Кривицкий, хоть и в молодых летах, но будет вам только обузой.

— Но ведь он же судебный следователь? — возразил Мечислав Николаевич, однако по гримасе Сосновского понял, что отсутствие каких бы то ни было происшествий отражается на службе государственных чиновников.

В течение часа Кунцевич порывался покинуть гостеприимный дом, но исправник не отпускал, продолжая накачиваться наливкой из маленьких рюмок. Петербургский чиновник понимал, что Леонид Мартинович хочет знать обо всём, что делает и с кем встречается чиновник для поручений, поэтому и ждёт приезда секретаря. Последний не замедлил явиться.

Губернский секретарь Снитко видом более походил на совсем молоденького мальчика, не перешедшего из поры детского возраста в юношеский. Чуб из тёмных волос свисал на высокий лоб. Щегольские тоненькие усики были, видимо, отпущены для солидности, хотя совсем не хотели расти, как и несколько волосинок на подбородке. Картину дополняли девичьи ямочки на щеках.

Василий остановился на пороге, держа форменную фуражку в руках.

— Здравствуйте, господа! — произнёс он ломающимся голосом, уже не юношеским, но ещё не мужским.

Сосновский поднял взгляд на молодого человека, потом обратил взор на чиновника для поручений.

— Василий Евдокимович Снитко, — представил исправник вошедшего, — прошу любить и жаловать, он у нас служит секретарём при управлении уездной полиции. Верно? — он опять посмотрел на зардевшегося молодого человека.

— Совершенно верно, Леонид Мартинович.

— А это чиновник для поручений при начальнике сыскной полиции столицы Мечислав Николаевич Кунцевич.

— Очень приятно, — тихо произнёс Василий и вперил взгляд в петербургского чиновника. В газетах иногда мелькала фамилия Кунцевича наряду с предыдущим начальником сыскной полиции статским советником Чулицким и нынешним надворным советником Филипповым. Сам же секретарь, как и все романтические особы в юном возрасте, начитавшись романов о сыщиках, грезил о расследовании жестоких преступлений, которые кроме него никто не в состоянии распутать. И теперь перед ним сидел за столом сам Кунцевич.

— Вот что, Василий, — исправник пожевал губами, жалея о том, что приходится наставлять секретаря при чиновнике для поручений, — у нас в уезде произошло страшное преступление. — При этих словах сердце Снитко забилось с удвоенной силой. — Ты уже, наверное, слышал о нём?

— Нет, — признался Василий.

— Ну так вот, ты, — указательный палец Сосновского устремился на секретаря, — будешь в помощниках у Мечислава Николаевича, ты здесь всех знаешь, а если и не знаешь, то ты всё равно местный. Поэтому распоряжения нашего петербургского гостя исполнять неукоснительно. Понял?

Василий только кивнул, сдерживая радостную улыбку.

9

Пока Филиппов и Лунащук беседовали в кабинете, появился обескураженный Николай Семёнович. Скромно постучал, словно впервые попал на приём к высокому начальству. Потом зашёл, чуть ли не на согнутых ногах, сел на стул, словно целый день мотался по городу, беседуя то с одним свидетелем, то с другим. Он чувствовал непонятную тревогу, и отчего-то ему казалось, что он впустую потратил время.

— Так и поступим, — сказал Филиппов. — Вы, Михаил Александрович, уточните, где, от кого и когда Власов получил во владение имение и наличный капитал. Может быть, с той стороны что-то обнаружим. — Услышав тяжёлый вздох Власкова, Филиппов повернул к нему голову: — Вы что-то хотели сказать?

— Имение в Псковской губернии Николай Иванович унаследовал от сестры отца,