На лужайке перед домом Старины Дока Питер Джексон все стоитс телом жены на руках, целый и невредимый посреди огненного шквала. Он видитфургоны с тонированными стеклами и фантастической раскраской, видит стволы,выплевывающие огонь, в зазоре между серебристым и красным фургонами видитстаренький “сааб” Гэри Содерсона, пылающий на подъездной дорожке. Особых эмоцийпроисходящее вокруг у Питера не вызывает. Он только что вернулся с работы. Покакой-то причине для него это главное. Он думает, что отсчет событий этогоужасного дня (мысль о том, что он этот день не переживет, не приходит ему вголову) должен начинаться с фразы: “Я только что вернулся с работы”. Фраза этастановится для него магической. Это мостик в реальный мир, в котором Питерпребывал час назад и рассчитывал пребывать и дальше, годы и десятилетия.

Я только что вернулся с работы.

Он также думает об отце Мэри, профессоре Меермонтскогостоматологического колледжа в Бруклине Генри Капнере. В глубине души Питервсегда знал, что Генри Капнер считает его недостойным своей дочери (и опять жев глубине души Питер в этом с ним соглашался). А теперь Питер стоял под шквальнымогнем на мокрой траве, гадая о том, как он сможет сказать мистеру Калнеру, чтоневысказанные страхи тестя стали реальностью: недостойный зять не смог уберечьот смерти его единственную дочь.

Это не моя вина, думает Питер. Может, мне удастся убедить егов этом, если я начну со слое;

“Я только что вернулся с ра…”

Джексон.

Этот голос обрывает его волнения, чуть не сбивает с ног,Питер едва сдерживается, чтобы не закричать. Словно чей-то рот открылся у негов мозгу, проделав там дыру. Тело Мэри так и норовит выскользнуть из рук, ноПитер еще сильнее прижимает его к груди, стараясь не замечать боли в мышцах.Одновременно он начинает более адекватно воспринимать действительность. Фургоныприходят в движение, но катятся очень медленно, не прекращая огня. Розовый ижелтый обрабатывают дома Ридов и Геллеров, сшибая кормушки для птиц, разбиваястекла, дырявя двери. Пули срезают головки цветов и ветви на кустах.

Питер замечает, что один фургон по-прежнему стоит на месте.Черный. Он припарковался на другой стороне улицы, чуть ли не полностью блокируядом Уайлеров. Оболочка турели скользит в сторону, из нее, как черт изтабакерки, выплывает светящаяся фигура, затянутая в черное. Тут Питер замечает,что фигура эта на чем-то стоит. Это что-то напоминает подушку и гудит.

Человек ли это? Трудно сказать. Вроде бы форма нацистская, ссеребряными молниями на воротнике, но человеческого лица над воротником нет.Собственно, никакого лица нет.

Просто чернота.

Джексон, иди сюда.

Он пытается сопротивляться, остаться там, где стоит, но,когда голос звучит вновь, в мозгу Питера уже не рот, а рыболовный крючок,который тащит его, распарывая мысли. Теперь он знает, что чувствует пойманнаярыболовом форель.

Шевелись, партнер!

Питер проходит по расчерченным на тротуаре клеткам (ихсегодня утром нарисовали Эллен Кар-вер и ее подружка Минди из соседнегоквартала, чтобы поиграть в классы). Затем одна его нога попадает в ливневуюканаву. Бегущая вода заливается в ботинок, но Питер этого не замечает. В головеего звучит музыка, кто-то играет на гитаре совсем как Дуэйн Эдди [41].Мелодию Питер знает, но вспомнить не может. Это его бесит.

Подушка со светящейся фигурой спускается на мостовую. Питерприближается к ней, надеясь увидеть, что лицо человека скрыто черной маской изнейлона или шелка, но не видит, и как раз в тот момент, когда рушится витринамагазина “Е-зет стоп”, Питер осознает, что лица он не видит, потому что егонет. Человек есть, а лица у него нет!

— О Боже, — стонет он. — Боже, что же это?

Две другие фигуры смотрят вниз с турели черного фургона.Бородатый мужчина, вроде бы в потрепанной форме времен Гражданской войны, ичерноволосая женщина с красивым, но жестоким лицом. Кожа у нее белая, как увампира из комиксов. Ее наряд тоже черный, а-ля гестапо. На шее у нее виситдрагоценный камень размером с перепелиное яйцо. Камень ритмично мигает,напоминая психоделические шестидесятые.

Эта женщина — карикатура, думает Питер. Первая сексуальнаяфантазия какого-то подростка.

По мере того как Питера подтягивает все ближе к человеку безлица, до него доходит нечто еще более ужасное: этого человека нет. Нет и тойпарочки, и самого черного фургона. Он вспоминает субботний утренник, ему тогдабыло шесть или семь лет, Питер в кинотеатре подошел к самому экрану и впервыепонял, что все это понарошку. Экран-то ровный, белый и гладкий, каким и долженбыть, чтобы иллюзия казалась явью. И сейчас Питер удивлен никак не меньше, чемв тот раз. Я же вижу дом Херби Уайлера, думает он. Я вижу его сквозь фургон.

ДЖЕКСОН!

Но голос-то реален, как и пуля, оборвавшая жизнь Мэри. Питеркричит от пронзающей его боли, на мгновение прижимает тело жены к груди, апотом бросает его на мостовую, не отдавая себе отчета в том, что делает. Словнокто-то поднес к его уху раструб переносного, на батарейках, громкоговорителя,перевел рычажок на максимальную громкость, а потом выкрикнул его фамилию. Кровьбрызгает у Питера из носа, выступает в уголках глаз.

ТУДА, ПАРТНЕР!

Черно-серебряная фигура, эфемерная, но угрожающая, указываетна дом Уайлеров. Голос — единственная реальность. Ничего больше просто несуществует. Питер дергает головой. Так сильно, что очки сползают с носа.

У НАС ЕЩЕ МНОГО ДЕЛ! ПОРА БЫ И НАЧИНАТЬ!

Он не идет к дому Херби и Одри Уайлеров, его туда тянут.Когда Питер проходит сквозь черную безлицую фигуру, безумный образ возникаетперед его мысленным взором: спагетти, красные, какие продаются в банках, игамбургер. Все смешано в большой белой миске, а вокруг танцуют героимультфильмов “Уорнер бразерз” — Багс. Элмер и Даффи [42]. Обычно даже мыслио такой еде вызывали у Питера приступ тошноты, а тут, пока он видит этот образ,чувство голода становится непереносимым. Страшно хочется съесть эти макароны,залитые неестественно красным соусом. На мгновение пропадает боль,разламывающая голову.

Питер проходит через спроецированное изображение черногофургона, когда тот начинает двигаться, и шагает по бетонной дорожке к дому.Очки он так и не удосужился поправить, и они падают на землю. Питер слышит ещенесколько выстрелов, но они доносятся издалека, из другого мира. Гитара все ещезвучит в его голове, а когда дверь дома Уайлеров открывается сама по себе, кгитаре добавляются трубы. Вот теперь Питер знает, откуда эта мелодия. Этомузыкальная заставка старого телевизионного сериала “Золотое дно”.