– Чертов мажор! – брезгливо выплюнул Хомутов, когда отмер от громкого звука.

– Интересно… – Морозов улыбнулся, буравя глазами закрытую дверь. – Очень интересно.

Март. Год поступления Колычевой

[09.03.2023 – Четверг – 16:50]

Горский сидел за столом в своей комнате, подогнув под себя ногу. Он осторожно водил резаком по белому картону там, где должны были быть окна многоэтажного жилого дома, сильно надавливая пальцем на лезвие и щуря глаза.

Еще одно окно было аккуратно вырезано, и пальцы легко вытащили крошечный квадрат картона из развертки, чтобы освободить проем. Горский устало опустил голову, смежил веки, давая глазам возможность немного отдохнуть. Уже не первый час он прорабатывал мельчайшие детали макета и очень устал. Однако времени для подготовки дипломной работы было немного. По крайней мере, для архитектурного факультета.

Горский глубоко вдохнул, на коротком выдохе вновь поднял голову и с нажимом опустил кончик лезвия на заранее начерченную линию. Неожиданно дверь в комнату шумно распахнулась, а затем, спустя считаные секунды, захлопнулась с громким резким звуком. От неожиданности Святослав дрогнул, острое лезвие резко двинулось вперед и садануло по пальцу опорной руки. Капля крови под шипение Горского опустилась на белоснежную развертку.

Сердце вмиг учащенно забилось, дыхание стало быстрым и прерывистым, а мышцы непроизвольно напряглись. По физиологическим изменениям в организме и сложившейся ситуации Горский понимал, что им овладевал гнев, которому он не желал давать выход. Он прикрыл глаза и сжал губы в тонкую белесую линию. Попытался расслабиться и успокоиться. Стал считать про себя в обратном порядке, начиная с десяти. Всегда помогало.

Прошептав «ноль», Святослав нарочито медленно склонил голову в сторону двери и приоткрыл глаза.

– Прости, – выпалил Игорь, выдержав паузу.

Горский не проронил ни слова – лишь повернул резак тупой стороной к другу и протянул руку. Игорь досадно цокнул языком, но взял нож и поспешно поменялся с Горским местами, чтобы исправить свою оплошность. Спорить хотелось меньше всего.

– Сначала вытри кровь, – Святослав кивнул на салфетку и вышел в ванную комнату.

Горский промыл порез и поискал на полке упаковку пластыря, чтобы заклеить рану. Затем вернулся, прислонился к ребру стола и, скрестив руки на груди, наблюдал за тем, как Игорь стирал салфеткой алые капли. От взора Горского не скрылись пальцы друга, усеянные свежими ссадинами и незначительными царапинами. Но он не стал комментировать очевидное. Игорь всегда расковыривал кожу на руках, когда нервничал.

Дубовицкий принялся осторожно соскабливать верхний слой картона с оставшимися розоватыми разводами и, не позволяя Святославу томиться в ожидании, начал рассказывать о том, что произошло в ходе допроса двумя часами ранее. Он ничего не пытался скрыть. Признался, что на вопросах следователя о наличии между ним и Василевской конфликтных отношений банально испугался. Не знал, что мог противопоставить свидетельским показаниям, поскольку отчасти они были правдивы.

Он царапал поверхность развертки лезвием и говорил. Без умолку и невпопад. Его губы мелко дрожали каждый раз, когда он делал короткую паузу, чтобы подобрать нужные слова или просто перевести дыхание. Голос обрывался, меняя диапазон с завидным постоянством: то подскакивал вверх, становясь практически трельчатым, то падал вниз, превращаясь в глухой и глубокий.

Горский заметил, как с нижних ресниц Игоря сорвалась скупая слеза и стремительно побежала вниз по щеке. Он подался вперед и смахнул ее большим пальцем.

– Ты не придумал ничего умнее и решил проявить агрессию в отношении следователя? – сухо спросил Горский. – Надо было ударить его, чтобы наверняка. Чего мелочиться…

– Черт возьми, Свят! – вспылил Игорь и резко вскочил на ноги. В сердцах оттолкнул от себя уже склеенную часть макета и тем самым сломал один фасад.

Некоторое время Горский и Дубовицкий беспорядочно переводили взгляды: то на испорченную модель дома, то друг на друга. Горский мало спал последний месяц, борясь с проектными чертежами и макетом. Кропотливой и детализированной работы было много. Обычно со склейкой ему помогали первокурсники, но в этот раз он решил пренебречь их помощью и сделать все сам. Видимо, зря.

После немой игры в гляделки Святослав накрыл ладонями лицо и стал рьяно его растирать, словно пытаясь вернуться к реальности и смахнуть с себя нахлынувшие эмоции. Им нередко овладевали гнев и ярость; он хорошо распознавал эти чувства – их было сложнее всего обуздать в себе, не позволив агрессии достигнуть краев его благоразумия.

– Прости! – Игорь наконец обрел дар речи. – Я все исправлю, Свят! Черт возьми… – голос его стал тихим. Он уперся руками в край стола и низко склонил голову, стал мерно раскачиваться и тяжело задышал.

– Забудь, – выдавил из себя Горский и убрал ладони с лица. – Значит, Колычева рассказала следователю, что ты распускал руки в отношении Василевской и даже угрожал убить? – заметив короткий кивок друга, он решил спросить: – А ты правда угрожал?

– Господи, Свят! – Игорь выпрямился и с отчаянием посмотрел на друга. – Нет… Не знаю… Я не помню! – он развел руками. – После того случая в туалете наши отношения стали совсем натянутыми. Я избегал Соню как мог, сводил наше общение к минимуму. Каждый раз, когда она заводила свою старую шарманку, я просил ее оставить меня в покое! Да, я был несдержан. Ты же знаешь, что я… – Игорь накрыл ладонью губы, некоторое время отстраненно смотрел в стену. Затем провел ею вверх по лицу, зарываясь пальцами в светлые пряди на макушке и крепко их сжимая. – Ты все знаешь. Моя ярость впереди меня.

– Уверен, что это была Вася?

– Больше некому, – сухо ответил Игорь и тяжело опустился на стул. – Это какой-то кошмар. Ты же говорил, что она не будет давать показания!

– Не должна была, – задумчиво ответил Горский и скрестил руки на груди. – Что будешь делать? Правда попросишь отца нанять адвоката? Тогда придется ему все рассказать. Под «все» я имею в виду совсем все.

– С ума сошел? – Игорь недоверчиво посмотрел на друга, выгнув бровь. – Отец от меня живого места не оставит, если узнает, что я влез в подобное дерьмо.

– Что тогда? Государственный адвокат? Хуже не придумаешь.

– Может, без него? – с надеждой и неким опасением спросил Игорь.

– Теперь это будет выглядеть максимально странно, – бесцветно усмехнулся Горский. – Не забудь прежде слезно извиниться за свое поведение.

– Через пять дней меня все равно вызовут на допрос. – Игорь устало потер переносицу. – Не понимаю, как я вообще оказался в такой ситуации?

– Игорь, мы хоть и друзья, но прошу тебя, не прикидывайся безвольной овцой. – Горский склонился над столом, чтобы рассмотреть повреждения на макете. – Помнишь, как мы познакомились? Если бы я тогда не оказался рядом, то ты бы давно рисовал